Когда немецкий писатель Роберт Швейхель издал в 1898 году свой последний роман «За свободу», ему было уже около восьмидесяти лет. Это произведение стало его своеобразным завещанием своему народу. Роман о Великой крестьянской войне 1525 года, главным героем которого был восставший народ, напоминал немцам об их героическом прошлом и звал к новым боям за свободу. В революционное будущее родной Германии писатель-демократ Швейхель непоколебимо верил.

Эпиграфом к роману можно смело взять известные слова Фридриха Энгельса, которыми он начинает свою работу «Крестьянская война в Германии»: «Немецкий народ также имеет свою революционную традицию. Было время, когда Германия выдвигала личности, которые можно поставить рядом с лучшими революционными деятелями других стран, когда немецкий народ проявлял такую выдержку и развивал такую энергию, которые у централизованной нации привели бы к самым блестящим результатам, когда у немецких крестьян и плебеев зарождались идеи и планы, которые достаточно часто приводят в содрогание и ужас их потомков»[1]. Честное объективное изображение в художественном произведении величайшей эпохи немецкой истории — огромная заслуга Швейхеля.

Поход в далекое прошлое был предпринят писателем не ради бесстрастных исторических изысканий. Следуя за Энгельсом, Швейхель считал, что из эпохи Крестьянской войны можно извлечь немало полезных политических уроков для современности. Не последними из них являются мысли о необходимости единства всех угнетенных и о крепком союзе крестьянства и городской бедноты.

В конце XIX века в немецкой литературе было сравнительно немного произведений, в которых ставились бы большие общественные проблемы. Известной узостью кругозора страдали даже такие выдающиеся и прогрессивные писатели того времени, как Теодор Фонтане (1819–1898) и Вильгельм Раабе (1831–1910).

В то же время откровенно реакционная литература буквально завалила книжный рынок псевдоисторическими романами, прославлявшими прусский дух и избранность германской нации (Детлев фон Лилиенкрон, Феликс Дан и др.).

В 80-90-х годах в немецкой литературе все больше распространяются также различные антиреалистические направления, прежде всего натурализм и символизм. На их фоне резко выделялся талант Гергарда Гауптмана (1862–1940), автора выдающихся социальных пьес «Перед восходом солнца», «Ткачи» и др. Но когда в 1896 году (за два года до появления романа Швейхеля) Гауптман написал пьесу о крестьянском восстании 1525 года «Флориан Гейер», то в его творчестве уже явно слышались нотки усталости и разочарования. Отдавая дань мужеству восставших крестьян, Гауптман сосредоточил основное внимание на фигуре их предводителя — рыцаря Флориана Гейера и его устами высказал известное разочарование в революции.

Иные проблемы волновали Швейхеля, обратившегося к той же эпохе. Он сосредоточил свое внимание на представителях революционного народа: в его романе они не оттеснены на задний план и не безлики, не являются послушными орудиями «выдающихся личностей», а сами творят свою судьбу и историю своей страны.

Прогрессивный политический деятель и литератор Роберт Швейхель (1821–1907) стоит в немецкой литературе несколько особняком, вне сложившихся групп и направлений.

Мы напрасно стали бы искать его имя на страницах буржуазных историй немецкой литературы. Это один из тех передовых писателей, чье творчество в течение многих лет упорно и несправедливо замалчивалось. Зато его помнила рабочая Германия. Франц Меринг — одни из первых марксистских литературоведов и критиков — сказал о нем: «В литературной истории немецкого рабочего класса он имеет обеспеченное место, как его имеет Веерт[2], как имеют и другие, о которых ничего не хотят знать буржуазные немецкие историки литературы»[3].

Писатель-демократ до конца своего творчества оставался верен принципам реализма. «Именно художественная совесть Швейхеля, — писал о нем Меринг в 1906 году, то есть за год до его смерти, — продиктовала ему критическое отношение к современному натурализму… Не потому, что он отказывался признать за Гауптманом, Гольцем, Гальбе действительный поэтический талант, а потому, что он чувствовал и понимал, что вместе с этим новым течением занялась не новая заря литературы, а только мимолетная игра красок, оживлявшая неизбежный закат. Ибо этот поэт был всегда цельным человеком и солдатом в освободительной борьбе человечества»[4].

Швейхель не сразу стал писателем. Сын кёнигсбергского купца, он отверг торговую карьеру, которую навязывал ему отец, и поступил на факультет права. Еще студентом Швейхель был Захвачен революционным движением 1848 года и стал приверженцем самого левого крыла буржуазной демократии, связанного с возникавшими в то время по всей стране союзами немецких рабочих. После поражения революции Роберт Швейхель, в отличие от многих представителей тогдашней буржуазной молодежи, не сделался ренегатом и не изменил своим передовым убеждениям, а оставался верен им всю свою жизнь.

Его выступления в демократической и рабочей печати закрыли ему в Германии все пути. И вот после окончательного разрыва с семьей, после неоднократных арестов и, наконец, официального запрещения проживать в Пруссии Швейхель был вынужден покинуть родные края и стать эмигрантом.

Он обосновался в Швейцарии, где семь лет преподавал в Лозаннском университете. Здесь он начал писать свои первые рассказы и повести. Их героями были свободолюбивые и честные крестьяне Швейцарских Альп, жизнь которых он с увлечением изучал.

В начале 60-х годов Швейхель смог наконец вернуться на родину. Он снова обращается к журналистской деятельности, стремясь всеми силами помогать простому народу.

Уроки минувшей революции не прошли для Швейхеля даром. Он все больше отходит от позиций буржуазного демократа и становится защитником интересов рабочего класса. Жизнь столкнула его сначала с Вильгельмом Либкнехтом, затем с Августом Бебелем — двумя ветеранами немецкого рабочего движения. Оба они имели на Швейхеля благотворное влияние. Вместе с Либкнехтом он демонстративно уходит из редакции «Северонемецкой всеобщей газеты», когда она сделалась подголоском реакционного правительства Бисмарка. По инициативе Бебеля Швейхель выступает в 1868 году на Нюрнбергском съезде рабочих союзов с речью в поддержку программы Интернационала. Хотя впоследствии Роберт Швейхель не стал ни последовательным марксистом, ни активным деятелем социал-демократии, он всю свою жизнь горячо сочувствовал борьбе немецких рабочих и принимал в ней участие своим пером.

Последние годы его жизни были почти целиком посвящены писательской деятельности. С середины 60-х годов, уже после возвращения из эмиграции, он начал публиковать свои первые повести из жизни швейцарской деревни, а с 70-х годов обратился к жанру романа.

Правдивые и свежие по материалу произведения Швейхеля были замечены и имели успех. В них он описывает жизнь простого народа. Писателя более всего интересует жанр так называемой «деревенской повести», которую он понимает как «простейшую клеточку народной истории».

Но скоро чисто психологические коллизии из сельской жизни перестают удовлетворять Швейхеля. Он ставит перед собой более смелую задачу: показать судьбы отдельных людей на фоне больших народных движений, показать, как народ работает и мыслит, сочиняет свои песни и сражается за великое дело свободы.