— Перефразируя высказывание старого индейского вождя насчет испанцев в раю, я могу только сказать, что если националисты в аду, я определенно не хочу туда попасть. Ну хорошо. Желаю удачи!

Уже на следующий день выпуски новостей сообщили об убийстве Натана Аббата, семантика, проживавшего в Фриско-Юнит. Предполагалось, что это работа иностранных агентов, и в помощь полиции предоставили сотрудников службы безопасности.

Большинству братьев в начале обучения, конечно, были выданы средства маскировки. Пластиковая хирургия изменила отличительные черты внешнего вида и рост. Фальшивые отпечатки пальцев и радужные оболочки использовались для идентификационного учета. Каждый из Братьев имел одинаковый комплект прозрачных пластиковых «накладок» для надевания на пальцы, если требовалось оставить отпечатки для какой-нибудь официальной цели. Эти люди временно находились в безопасности, и обращаться к ним за помощью было неоправданно. Они сидели тихо и осторожно, потому что если бы смертельно эффективная организация Хесслинга начала бы их подозревать, и взялась бы за них, то элементарная физическая проверка раскрыла бы этот маскарад.

Поэтому в Соединенных Штатах осталось около сотни незамаскированных Братьев, когда им пришел приказ уйти в подполье. Идентичный облик — временами бывший весьма полезным, например, для создания твердого алиби или легенды о вездесущем супермене — необходимо было изменить. Некоторые из них могли использовать временную маскировку и через некоторое время — появляться на публике. Остальным пришлось пересечь границу или спрятаться.

Юхо Лампи особенно не повезло. Он достаточно много сделал в Финляндии в качестве инженера-ядерщика и был приглашен в Америку, поэтому его маскировка оказалась довольно поверхностной. Когда по кодовой цепи прошло предупреждение Фурье, он спешно покинул свою квартиру. Механик гаража, где он нанял флаер, узнал его по фотографии, которая мелькала по всей стране. Лампи заметив плохо скрытое замешательство этого бедняги, нокаутировал его и украл флаер, однако это навело агентов Безопасности на его след. Более того, благодаря этому им стало известно, что идентичные люди были не только американцами.

Лампи дали имя и адрес женщины в Айове. Братья были разбиты по ячейкам, по полдюжины в каждой, у них были свои связные и контакты, и это была явка Лампи, пока он находился в Штатах. Он отправился туда после наступления темноты и получил комнату. Немного позже появился Нэйсмит. Будучи почти полновременным оперативником, Нэйсмит знал места, где собиралось несколько ячеек. Он забрал Лампи и решил больше никого не дожидаться. «Фобос» прибывал на Землю через несколько часов. Нэйсмит отправился в Айову на самоуправляемом флаере, который нанял в ничего не подозревающей конторе в Колорадо. Теперь они взяли другой и полетели назад на посадочное поле Робинсон.

— У меня есть собственный флаер — перекрашенный, с новым номером, и так далее, он припаркован неподалеку, — сказал Нэйсмит: — Мы улетим на нем, если выберемся.

— А что потом? — спросил Лампи. Его английский оказался отменным, всего лишь с небольшим признаком акцента. Братья были лингвистами по природе.

— Не знаю. Пока не знаю. — Нэйсмит мрачно посмотрел на него: — За нами охотятся как никогда. — Он пробормотал про себя:

Они сидели в «Лунном Прыгуне», баре-ресторане по соседству с космопортом. Они выбрали кабинку рядом с дверью, с этой стороны прозрачная стена выходила на посадочное поле. Это огромное бесцветное пространство бетона, залитое светом прожекторов, уходило в темноту, где с трех сторон высились гигантские очертания зданий. Одетые в спецодежду механики возились около нескольких посадочных ложементов. Рядом прохаживался полицейский в форме, лениво переговариваясь с техником. Настолько ли случайно он здесь оказался? Техник выглядел мрачным.

— О да, — сказал Лампи. — Перейдем к более веселым темам. Ты видел последнюю выставку Варшавского?

— А почему она кажется тебе такой веселой? — спросил Нэйсмит. — Это просто ужасно. Скульптуру не следует доводить до такой абстракции, как это делает он.

Хотя, обычно, у Братьев были похожие вкусы, окружающая обстановка могла изменить их. Нэйсмит и Лампи завязли в жестоком споре о современном искусстве. Он уже подходил к финалу, когда их прервали.

Занавеси кабинки были опущены. Сейчас они раздвинулись в стороны, и внутрь заглянула официантка. Она была молодой и с хорошей фигурой. Плотно облегающее ее тело короткое платье спортивного типа казалось нарисованным на ней. За ней было видно скопление людей в баре, оттуда доносился шум, гам и гул голосов. Несмотря на работающий вентилятор, в воздухе стоял сизый туман сигаретного дыма.

— Желаете повторить? — спросила девушка.

— Пока нет, спасибо, — ответил Нэйсмит, повернув к ней лицо в маске.

На явочной квартире он перекрасил свои желтые волосы в мышиный цвет, а Лампи сейчас был брюнетом, однако это не слишком помогло, у них просто не было времени, чтобы заняться более тщательной маскировкой. Нэйсмит сидел неподвижно, чтобы она случайным взглядом не определила, что его комплекция точно совпадает с комплекцией Лампи, и надеялся, что она не очень наблюдательна.

— Может, вам нужна компания? Я смогла бы это обеспечить.

— Нет, спасибо, — ответил Нэйсмит. — Мы ждем ракету.

— Я имею в виду позже. Прекрасные девочки. Вам они понравятся, — она одарила их механической ненатуральной улыбкой.

— М-м-м, хорошо… — Нэйсмит обменялся взглядом с Лампи, который кивнул. Он организовал встречу через час после приземления и сунул ей купюру. Она оставила ее, слегка скривив губы.

Лампи усмехнулся:

— Вряд ли это будет порядочно по отношению к парочке добросовестно работающих девочек, — сказал он. — Они будут нас ждать.

— Да. Пусть это поддержит стареньких бабушек. — Нэйсмит усмехнулся и поднял скотч к прорези для рта в своей маске. — Однако двум беглецам не стоит развлекаться таким образом.

— Как насчет американских гвардейцев?

— Скорее всего эти громилы отдыхают в баре. Ты не заметил их, когда мы вошли? У них должны быть друзья повсюду…

«Внимание! Первый челнок с „Фобоса“ произведет посадку в течение ближайших десяти минут, он доставит половину пассажиров с Марса. Второй челнок последует через десять минут. Повторяю…»

— На каком из них находится Розенберг? — Нэйсмит пожал плечами. — Нам надо сейчас использовать наш шанс. Допивай.

Он похлопал по наплечной кобуре пистолета и поправил пиджак. Вместе с Лампи они взяли на явке бронежилеты и полуботинки, их маски служили защитой от игл, а защищенный пах было тяжело поразить через плащ, доходивший до колен. Они были довольно хорошо защищены от игольчатых пистолетов, если их опередят. Но не против пуль, если гвардейцы не побоятся стрелять ими в толпе. Два человека вышли из кабинки и смешались с людьми, крутившимися у выхода для пассажиров. Когда они приблизились к воротам, им пришлось отделиться от толпы и стать с краю группы встречающих. В толпе выделялась пара крепких мужчин в масках, прокладывавших плечами путь к воротам. Один из них был в «Лунном Прыгуне», как вспомнил Нэйсмит.

У них не было фотографии Розенберга, а несвязное описание Сэмси не представляло особой ценности. Этот человек ничего из себя не представлял и должен был отсутствовать на Земле в течение многих лет. Но гвардейцы скорее всего знали, как он выглядит. А это значило, что…

Высоко в темнеющих небесах запылало красно-желтое зарево. Далекий гром перешел в завывающий, низкий вибрирующий рев, от которого задрожали кости и зазвенело в черепе. Нервы сжались от наводящих непонятный ужас неслышимых инфразвуковых вибраций. Корабль превратился в узкое копье, медленно оседающее на посадочный ложемент посредством радиоуправления. Химическое пламя ярко освещало бетонные заграждения. Когда корабль замер и его двигатели отключились, наступила звенящая тишина.