В начале мая 1921 года в район лагеря на реке Эмиль с территории Советской России пришла так называемая «Народная дивизия» - около двух тысяч (4 полка572) токаревцев - западносибирских крестьян- повстанцев, боровшихся с большевиками в районе Каркаралинска.
Токаревцы являлись сравнительно небольшой группой участников Западно-Сибирского восстания 1921 года - крупнейшего про- тивобольшевистского повстанческого выступления периода Гражданской войны, превосходившего по числу участников знаменитые Тамбовское и Кронштадтское восстания573. По различным подсчетам, общее число участников восстания оценивается от 30 до 150 000 человек. Активное участие в этом выступлении приняло и доведенное до отчаяния продразверсткой казачество. Один из повстанческих лидеров, сибирский казак подхорунжий С.Г. Токарев, накануне восстания служил в отделе по учету конского состава Петропавловске-
144 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
го уездного военкомата. В конце февраля 1921 года он возглавил 1-ю Сибирскую казачью дивизию, однако уже в середине марта был разбит и вместе с уцелевшими казаками вынужден бежать под ударами красных из Петропавловского в Кокчетавский уезд Омской губернии. 6 апреля 1921 года его дивизия заняла Каркаралинск, где была реорганизована и получила название Народной. Но вскоре Токарев в связи с наступлением красных был вынужден покинуть город и через горные перевалы уйти в Синьцзян.
Пришедшие на территорию Китая токаревцы имели при себе большое количество оружия, включая 4 пулемета. Командир отряда, подхорунжий Токарев, признал над собой власть Бакича, и его отряд в качестве 1-й Сибирской дивизии был включен в состав Отдельного Оренбургского корпуса. Приход вооруженных повстанцев и слухи о крупномасштабном антибольшевистском крестьянском движении по всей России значительно повысили боевой дух корпуса. Сам Токарев был произведен Бакичем в полковники574. Токаревцы отказались сдать оружие китайским властям, чем вызвали их серьезное недовольство.
В результате 17 мая 1921 года в пограничном пункте Бахты между военным губернатором Тарбагатайского округа дутуном Чжаном и командованием Туркестанского фронта (уполномоченный - Раздоб- реев) было подписан договор, предусматривавший ввод советских войск на территорию Китая для ликвидации отряда Бакича и других антибольшевистских формирований. В советской историографии утверждалось, что инициатором соглашения был военный губернатор Тарбагатайского округа Синьцзянской провинции575. По данным белых, губернатора просто подкупили576. Кроме того, сами китайцы тяготились присутствием на своей территории интернированных, а теперь еще и вооруженных людей и были заинтересованы в наведении порядка в Синьцзяне, чего своими силами они сделать не могли577. Интерес советского руководства в уничтожении своего давнего опытного противника очевиден. По условиям договора красные предполагали справиться с Бакичем в недельный срок, имея свой запас продовольствия, в дальнейшем, если бы операция потребовала больше времени, снабжение должны были осуществлять китайцы578. Однако ликвидировать Бакича красным в ходе этой операции, названной Чугучакской, оказалось совсем не так просто, как они предполагали.
В Чугучаке китайскими властями были вывешены объявления, в которых от имени губернатора сообщалось, что в связи с заключени
Новый поход
145
ем договора между Российской и Китайской республиками русские беженцы могли возвращаться на родину с гарантиями личной и имущественной неприкосновенности579. Вскоре по городу поползли тревожные слухи, в том числе о принудительном выселении беженцев и о скором занятии города красными. Многие беженцы стали покидать город и уезжать в лагерь к Бакичу. Слухи оказались во многом достоверными. 24 (11) мая части Туркестанского фронта действительно перешли границу с Китаем и заняли Чугучак, силы Семипалатинской группы войск содействовали выполнению операции580.
После годичной мирной передышки Бакич вновь должен был браться за оружие. Всего вместе с ним в поход выступило до восьми с половиной тысяч человек, из которых менее тысячи было вооружено581. Прославленный партизанский генерал Р.П. Степанов предложил дать красным отпор и занять Чугучак, чтобы завладеть оружием, сданным китайским властям в прошлом году. Тем не менее, чтобы не нарушать международные законы, от этой идеи Бакич отказался582. Было принято решение немедленно сниматься с места и уходить по голодным степям Джунгарии вглубь Китая, подальше от советской границы. Уже к вечеру 24 (11) мая, по донесению начальника арьергарда полковника Т.О. Савельева, красные заняли лагерь на реке Эмиль.
Весь поход голодных, почти безоружных, отчаявшихся людей, обремененных семьями и преследуемых частями регулярной армии, был одновременно трагедией и подвигом. 27 (14) мая, по воспоминаниям военного чиновника корпуса Бакича А.И. Ефимова, две сотни оренбургских казаков из состава 1 -й Оренбургской казачьей дивизии самоотверженно «без выстрела, с гиканьем и свистом, бросились… на красных, обратив их в поспешное бегство»583. На пути отступавших находился горный хребет Уркашар, в районе которого для ускорения движения было брошено все лишнее. Происходили душераздирающие сцены, когда родители были вынуждены бросать здесь даже своих детей584. 30 (17) мая красным удалось сбить Бакича с тракта Чугучак-Урумчи и отряд вступил в пустыню Гоби. В эти дни участник похода А.И. Ефимов записал: «Пустыня, пески, безводье, невыносимая жара… голод и томительная жажда. Мы обречены… Голод - страшная вещь, а человеческая натура не брезглива, и мы стали превращаться в зверей. Как только конь начинал показывать признаки усталости и было видно, что он уже не помощник нам, его прикалывали… и рвали затем на куски. Ели мясо без соли…
146 AB. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
Я стал понимать выражение: люди пухнут от голода. Не приведи Бог никому видеть это! Человек становится как бы налитым водою, делается ровный, круглый, с прозрачным телом…»585
Лишь к вечеру 1 июня (19 мая) части корпуса вышли из песков. На следующий день были получены данные об организованной красными на пути отряда засаде при выходе из ущелья. Все, способные носить оружие, были вызваны для того, чтобы принять участие в бою, однако пришли в основном лишь несемейные, в общей сложности около 600 человек, причем две трети были безоружными586. 3 июня (21 мая) батальон красных, высланный из Зайсана, повел наступление на Ба- кича от реки Кобук. Единственным шансом спастись для белых был стремительный прорыв. Описывая произошедший бой, А.И. Ефимов приводит очень сильные строки: «Пробиться! Это было все для нас. Жуткие минуты, когда приходилось думать об этом! И без того все были и физически, и нравственно измучены. Многие из нас в изнеможении падали и долго оставались лежать на земле, закрыв лицо руками; другие рыдали… Были случаи самоубийства… Измученные, голодные, в большинстве вооруженные камнями, оглоблями и чем попало, мы бросились в атаку на красных. Все шло хорошо до тех пор, пока мы не дошли до окопов противника, где у красных началось было замешательство… Но, увидев нас вплотную безоружными, красные пришли в себя и бросились в контратаку.
- Товарищи! Они безоружны, бейте их! -кричали их комиссары.
Нам пришлось отступить, неся потери. Пять раз ходили затем в атаку, но все безуспешно. В 9 часов утра мы посадили половину участников боя на лошадей, которых выпрягли из обоза, и пошли в атаку в шестой раз… На этот раз, испугав красных обходом, мы сбили их и опрокинули в реку. В реке их потонуло более половины. Остатки их преследовались нами верст десять, пока у голодных и усталых людей хватало силы бежать за противником. Многие из нас, добежав до реки, бросились к ней, прильнули к воде и пили ее до потери сознания, не обращая внимания ни на что… У красных было взято много винтовок, патронов, хлеб и другие съестные припасы»587. Всего в плен было захвачено до 50 красноармейцев, они были разоружены и после опроса отпущены588. Трофеи составили до 6000 патронов и около 50 подвод с продовольствием. Впоследствии победа на реке Кобук породила среди местного населения самые фантастические слухи о невероятной мощи отряда Бакича, что, конечно, было на руку генералу589.