Она решительно кивнула и откинулась на подушки.

— Хорошо, я согласна. Можно, я немного подремлю, а то что-то голова кружится? — спросила Кэролайн и уже через минуту отключилась.

Фернандо немного постоял рядом, наблюдая за ней, пока ее дыхание не стало ровным и с лица не исчезло выражение тревоги и озабоченности. Только тогда он осторожно поцеловал Кэролайн в лоб и неслышно вышел из спальни. Ощущение вины не покидало его.

Фернандо нанял частный самолет — Кэролайн была еще очень слаба, чтобы выдержать всю суету регистрации, таможенного и паспортного контроля, ожидания посадки.

Покинув утонувший в сыром тумане неприветливый Эдинбург, через несколько часов они очутились в теплой и ласковой солнечной Испании. Кэролайн была поражена столь резкой переменой, она взирала на обильную зелень с такой жадностью и восторгом, будто всю жизнь прожила в Антарктиде.

— Да, здесь уже весна, — заметив ее удивление, объяснил Фернандо. — Это самое хорошее время года в Испании. Летом у нас дьявольски жарко. Трава выгорает, земля становится коричневой. Все прячутся от солнца, кто как может.

В аэропорту их ожидала машина. Усадив Кэролайн на заднее сиденье, Фернандо заботливо набросил ей на ноги яркий плед.

— Не надо… — запротестовала было Кэролайн, однако Фернандо мягко пресек ее возражения.

— Я знаю, ты не инвалид. Но так удобнее. Расслабься, Кэрри, — посоветовал он, усаживаясь рядом.

Машина мчалась среди зеленых, заросших дикими цветами холмов. Шумный город остался позади. Кэролайн неожиданно почувствовала необъяснимое волнение. Вот она какая, его родина! — подумала она с восхищением. Земля, где он родился.

Автомобиль въехал в ворота, автоматически открывшиеся, и так же бесшумно закрывшиеся за ними, и вскоре затормозил перед красивым одноэтажным строением. Фернандо улыбнулся, повернувшись к Кэролайн.

— Ну вот мы и приехали. Это моя вилла.

У двери их встречала пожилая женщина, одетая в строгое черное платье. Ее лицо светилось неподдельной радостью.

Фернандо что-то быстро сказал женщине на андалусском наречии, и она приветливо кивнула Кэролайн.

— Мария работала еще у моих родителей, а теперь она ангел-хранитель этого дома, экономка, домоправительница. И мой верный друг, — объяснял Фернандо, ведя Кэролайн по широкому коридору. — Вот здесь будет твоя спальня, — распахнув дверь в просторную, залитую солнечным светом комнату, сказал Фернандо.

Огромная кровать, застеленная вышитым покрывалом, приковала взгляд Кэролайн. Фернандо, заметив это, усмехнулся и сообщил:

— Моя спальня — дальше по коридору.

Так вот, значит, как! — подумала Кэролайн. Ночные дежурства Фернандо не включил в перечень забот обо мне. Ну что ж, давно следовало понять, что эта линия наших отношений подошла к логическому концу. Да оно и к лучшему, так я скорее смогу от него отвыкнуть.

Кэролайн тщательно одевалась к обеду, обдумывая ответы на возможные вопросы Марии. Но экономка отнеслась к ней как к дорогому гостю, и своей приветливостью и предупредительностью очень скоро растопила последние льдинки сомнения и настороженности Кэролайн. Кэролайн почувствовала себя и в самом деле желанной гостьей.

По иронии судьбы на обед была подана паэлья.

— Это наше национальное блюдо, — с улыбкой пояснила Мария на ломаном английском языке.

Улыбнулся и Фернандо.

— Кэролайн знает. — Взглянув на Кэролайн, он продолжил: — Мария прекрасно готовит, и, я уверен, ты скоро станешь страстной поклонницей нашей национальной кухни. Она намного острее, чем английская. Южане любят добавлять в свои блюда много перца и всевозможных приправ.

Кэролайн с аппетитом съела приготовленную Марией паэлью. Блюдо было сытным, и, когда экономка подала кофе, у Кэролайн слипались глаза.

— Тебе надо отдохнуть, — тоном, не терпящем возражения, сказал Фернандо. — Пойдем.

Он проводил ее до дверей спальни. Как же Кэролайн хотелось, чтобы Фернандо дотронулся до нее! Нет, не о страстных объятиях она мечтала, а о простых, дружеских, утешающих и поддерживающих. Но Фернандо упорно продолжал держать дистанцию.

Кэролайн простилась с ним и, водя в спальню, горько расплакалась.

Утром Фернандо повез Кэролайн на прогулку. Дорога поднималась в горы, и на перевале он остановил машину.

— Посмотри, какая красота!

Они вышли из машины и подошли к обрыву. Внизу, зажатый горным массивом, расположился небольшой городок. С высоты птичьего полета он выглядел весьма живописно.

— А это что тебе напоминает? — Фернандо махнул рукой в сторону одинокой горной вершины.

Как в детской игре в кляксы, когда в их очертаниях надо отыскать какие-нибудь фигуры, подумала Кэролайн.

— Похоже на голову, — неуверенно протянула она.

— Умница! — Фернандо рассмеялся. — Именно так она и называется.

Они вернулись в машину, и Фернандо медленно начал спуск. Въехав в городок, он припарковал машину на небольшой площади у собора.

— Давай зайдем, — предложила Кэролайн.

Фернандо согласно кивнул и, сняв пиджак, накинул его на плечи своей спутницы.

— Женщины не должны появляться в святом месте с открытыми плечами, — объяснил он серьезно.

Они вошли в прохладный полумрак собора. Кэролайн сделала несколько шагов по проходу между скамьями, но вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется, и, резко повернувшись, опрометью выбежала из храма. Недоумевающий Фернандо последовал за ней. На улице он догнал Кэролайн и повернул ее лицом к себе. Он сразу же заметил слезы в ее глазах, но расспрашивать Кэролайн об их причине не рискнул.

— Время ланча, дорогая, — сказал он нежно. — Пойдем, я знаю здесь очень симпатичный ресторанчик.

— Давай закажем рыбу, ее здесь великолепно готовят, — предложил Фернандо, когда они уселись за столик. Выждав, когда официант, приняв заказ, удалился, он приступил к делу. — Кэрри, мы должны поговорить о нем.

— О соборе? — не поняла Кэролайн.

— Нет, о ребенке.

Кэролайн замотала головой, и ее рыжие волосы рассыпались по плечам.

— Кто сказал, что должны? Это был несчастный случай, благодаря которому ты…

— Не смей! — резко оборвал ее Фернандо. — Не смей так говорить! Даже думать не смей!

— Но это же правда, разве нет? — безжалостно сказала Кэролайн. — Для тебя это должно быть… облегчением.

— Надо же, какое слово нашла! — Фернандо не смог скрыть раздражения. — Постой…

Но Кэролайн продолжила:

— Да, облегчением, ведь мы не планировали заводить ребенка.

— Разве всех детей обязательно планируют?

Печаль прозвучала в его голосе или мне просто показалось? — подумала Кэролайн.

— Здесь совсем другое дело, — не сдавалась она. — И ради всего святого не уверяй меня, будто мечтал о ребенке.

— А для тебя, Кэролайн, для тебя это тоже облегчение? — глядя на нее пристально, словно хотел увидеть насквозь, спросил Фернандо.

— Женщины совсем по-другому относятся к этому, — запальчиво ответила Кэролайн. — Они могут не планировать ребенка, даже не желать его, но… Но, если в них зарождается новая жизнь, что-то первобытное берет верх, сметает все сомнения. Вопреки всякой логике. Полагаю, это чувство гордости, особой гордости. Особенно, если ребенок от любимого человека, — добавила Кэролайн.

— Что-то я не заметил этой гордости, когда ты сообщила мне о ребенке, — пробурчал Фернандо.

— О! — воскликнула Кэролайн. — А чего ты ожидал? Я предчувствовала твою реакцию. И не ошиблась. Моя беременность была для тебя полнейшей неожиданностью. И конечно же ты мог подумать, что я просто прибегла к старому трюку, чтобы заполучить тебя!

— Именно так я и подумал, — не стал отпираться Фернандо.

— Вот видишь! — удовлетворенно воскликнула Кэролайн, удивляясь, что его признание сейчас потеряло всякую остроту. — Такова человеческая натура, — изрекла она.

— Мне не следовало даже дотрагиваться до тебя, не то что заниматься любовью, да еще так страстно! — сокрушался Фернандо.