Интерес Великобритании в том и заключался, чтобы бросить Германию на Восток для удушения Москвы. Однако Гитлер физически не успевал с созданием необходимой для нападения на СССР военной и военно-экономической мощи и потому планировал развязывание войны на более поздние сроки — на середину 40-х годов. Но это никак не устраивало «прирожденного врага» России — Англию. Там прекрасно понимали, что при тех темпах развития, что во имя народа господствовали в сталинском СССР, последний к середине 40-х гг. станет попросту неприступной крепостью. И что тогда делать?! Где гарантия, что Гитлер не повернет свой вермахт против Запада, осознав, что СССР ему не по зубам?

Воюют-то не армии — воюют экономики. Между тем уже в середине 30-х гг. легко доступный для понимания прожженных дельцов Сити и их слуг с Даунинг-стрит, 10, магистральный вектор развития СССР четко показывал, что еще немного и Советский Союз выйдет на сопоставимый только с США уровень экономического развития, обогнав всю Европу без исключений. Оно так и вышло. По объему производства товарной продукции СССР уже в 1938 г. вышел с пятого места в мире и четвертого в Европе на второе место в мире и первое в Европе. В 1938 г. Советский Союз производил 13,7 % мировой продукции. Германия же — 11,6 %, Англия — 9,3 %, Франция — 5,7 %. Впереди были только США 41,9 %. В Лондоне прекрасно осознавали, что еще одна такая же, как и первые две, пятилетка, и, вплотную приблизившись к США, СССР трансформирует свои чисто количественные показатели в сугубо качественные достижения. В том числе, естественно, как в военно-экономическом, так и военно-техническом плане, включая и тотальный охват современной — на тот момент — технической цивилизацией всей экономики и вооруженных сил. В Лондоне откровенно страшились того неумолимо грядущего, неизбежного обстоятельства, что к середине 40-х гг. СССР будет не то чтобы только непреодолимой, но и попросту неприступной крепостью, в том числе в экономическом отношении, а значит, и в военном тоже. В итоге как бы сам собой выкристаллизовывался донельзя же печаливший PERFIDIOUS ALBION (да и США тоже) вывод. Если не остановить, то «к середине текущего столетия Россия будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и в финансовом отношениях»! И это будет не просто Россия, а до остервенения ненавистный Западу Советский Союз! Радости по этому поводу никто на Западе не испытывал. Их печаль в том и заключалась, что еще одна такая пятилетка и все эти прогнозы станут для Запада такой горькой явью, что не приведи их бог!.. А их бог, как отмечал еще великий Байрон, еще тот:

Их бог, их цель, их радость в дни невзгод

Их жизнь и смерть — доход, доход, доход!

Размышляя уже в эмиграции о причинах Октября 1917 г., И. А. Ильин пришел к чрезвычайно горьким, крайне неутешительным для России вообще, то есть вне какой-либо зависимости от существующего в ней строя, режима и экономической формации, выводам. И хотя цитируемое ниже формально относится к дореволюционной России, тем не менее без каких-либо натяжек эти же выводы можно спокойно отнести и на советский период (и даже на современность). «Живя в дореволюционной России, никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Церкви. Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи (пока она действительно вырастает), нашего душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас и для самоуспокоения внушают себе… что русский народ есть народ варварский, тупой и ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов. Европейцам нужна Дурная Россия: Варварская, чтобы "цивилизовать" ее по-своему; Угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; Завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; Реакционная, Религиозно-Разлагающая, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; Хозяйственно-Несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные» пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные договора и концессии. Именно поэтому, следуя тайным указаниям европейских политических центров, которые впоследствии будут установлены и раскрыты исторической наукой, Россия клеветнически ославлена на весь мир как оплот реакции, как гнездо деспотизма и рабства, как рассадник антисемитизма… Движимая враждебными побуждениями Европа была заинтересована в военном и революционном крушении России и помогала русским революционерам укрывательством, советом и деньгами. Она не скрывала этого. Она делала все возможное, чтобы это осуществилось…»[108]

Когда же даже после такого катаклизма Россия возродилась — хотя бы и в статусе Советского Союза — да к тому же стала бурными темпами развиваться, вот тут-то Запад по-настоящему-то и сдрейфил. Ведь экономическая мощь СССР действительно росла как на дрожжах — соответственно росла и его военная мощь. А вот пресечь столь бурный прогресс Советского Союза Западу было нечем — СССР опирался только на свои собственные ресурсы, рачительно продуманно использовавшиеся Сталиным. Так что вмешаться в целях воспрепятствования его прогрессу можно было только войной! Для того, собственно говоря, и привели Гитлера к власти в Германии. Однако беда для Запада заключалась еще и в том, что в бурно милитаризируемой Германии вот-вот должна была лопнуть специально под Гитлера и его агрессивные планы разработанная финансовая афера как основа для развития германского ВПК, без создания которого нацисты не рискнули бы начать войну. И если бы она действительно лопнула, а наиболее дальновидные деятели Запада понимали это уже в середине 30-х гг., то ведь ни Гитлера, ни нацизма не стало, и плакали бы тогда закачанные в них западные денежки. Они и так всплакнули, когда после всех неисчислимых поблажек и подачек коричневый шакал в августе 1936 г. впал в неприятно поразившее Лондон экономическое трезвомыслие, решив более тщательно экономически подготовиться к войне, перенеся ее в своих планах на середину сороковых годов (самое раннее — на 1942 г.). Но ведь к этому-то времени СССР станет фактически неприступной крепостью! Да к тому же еще и большой вопрос — сама-то нацистская Германия при той финансовой афере дотянет до начала 40-х гг. или нет? Потому как, сворачивая — по соображениям ложного престижа — свое финансово-экономическое содействие бурной милитаризации гитлеровской Германии, Великобритания (Запад) в то же время отчаянно пыталась воспрепятствовать любым попыткам ренессанса ранее умышленно, не без ее же активного содействия вдрызг испорченных торгово-экономических отношений между СССР и Германией. В Лондоне прекрасно понимали, что, едва только в диалоге между двумя государствами в полную силу заговорят Гермес и Меркурий (древние боги торговли), Марсу (богу войны) придется заткнуться, а следовательно, невозможно будет или, по крайней мере, весьма затруднительно будет стравить СССР и Германию в очередной, давно уже запланированной смертельной схватке. Но ведь проклятое имперское сознание настойчиво добил императив — «чтобы Британия жила, Россия должна быть уничтожена»! С большевизмом или нет — разницы никакой! Но как это сделать, когда Гитлер не успевает подготовиться в военно-экономическом плане, а Западу более нецелесообразно открыто финансировать и экономически поддерживать нацистов?! Образно говоря, чтобы что-то дать Гитлеру в экономическом смысле, тем паче, не подставляя себя более под обвинения в экономическом пособничестве нацизму, — к слову сказать, Сталин еще в 1935 г. открыто обвинил Англию именно в этом, — надо это самое «что-то» иметь. А учитывая, что речь шла о подготовке к войне с ресурсно очень мощным государством, то это «что-то» должно было быть более чем существенным. Но, в свою очередь, чтобы иметь «что-то», необходимо сначала каким-то образом это самое «что-то» приобрести. Причем именно так, чтобы, во-первых, не вкладывая ни одного фунта стерлингов, реализовать свои корыстные планы. Во-вторых, соблюсти свою британскую «невинность», но обеспечить «непорочное зачатие» самой войны. Одновременно и, в-третьих, заполучить гарантированный шанс для стравливания Германии и СССР в давно подготавливавшейся очередной смертельной схватке. В-четвертых, одновременно взломать мощный «бронежилет» внешней безопасности СССР, которым Сталин заботливо укутал Советский Союз. В-пятых, также одновременно вывести Гитлера и его вермахт на ближайший к советским границам плацдарм для нападения. В-шестых, не просто на ближайший плацдарм, а именно на такой, при нападении с которого Гитлер вынужденно подставит спину и можно будет на него наброситься, когда он будет «разбираться» с Советским Союзом[109].