Полный же провал заговора Тухачевского мог дать и действительно дал Великобритании исторически уникальный шанс безоговорочно канализировать события по своему же сценарию и «конвертировать» факт и последствия провала заговора в (Мюнхенский)[16] сговор с Гитлером. В результате фюреру были предоставлены и беспрецедентный территориальный «кредит» в виде плацдарма для нападения на СССР, и все необходимые условия для резкого ускорения военно-экономической подго

товки Третьего рейха к войне. Чем он и воспользовался. Подчеркиваю, что не будь этого инспирированного Троцким заговора, то даже при той, едва ли в чем-либо дружелюбной по отношению к СССР ситуации в Европе Гитлер ни при каких обстоятельствах не смог бы даже на один шаг приблизиться к советским границам! А уж с военно-экономической подготовкой фюрер действительно возился бы до середины 40-х годов. Но СССР тогда стал бы настолько неприступной крепостью, что было бы совершенно бессмысленно даже теоретически планировать нападение на него. Лишь помощь не в меру «доброй» Великобритания, конвертировавшей ею же в немалой степени проваленный заговор в Мюнхенский сговор, позволила коричневому шакалу вплотную приблизиться к советским границам, резко, на порядки усилив военно-экономический потенциал Третьего рейха.

В те времена удельный вес Чехословакии на мировом рынке вооружений и боеприпасов составлял 40 процентов! Десять основных оборонных заводов этого маленького государства в Центральной Европе ежемесячно производили 1600 станковых и 3000 ручных пулеметов, 130 тыс. винтовок, 7 тыс. гранатометов, 200 орудий, а также танки и самолеты. Уже после оккупации Чехословакии, 29 апреля 1939 г., Гитлер заявил своим соратникам: «Хочу, чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал, расположенный в Центральной Европе. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета (сравните: на 1.Х.1938 г. в люфтваффе имелось 2200 самолетов, то есть за счет Чехословакии ВВС Германии одномоментно увеличились на 72 %![17] — А. М.), 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 486 тяжелых танков (правда, тут Гитлер слегка загнул, ибо у Чехословакии не было тяжелых танков, но сама названная им цифра означает, что танковые войска Германии одномоментно увеличились на 67,5 %, ибо на 1.Х. 1938 г. панцерваффе насчитывали всего 720 танков. — А. М.), 42 876 пулеметов, 114 тыс. пистолетов, 1,02 млн. винтовок, 3 млн. гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов»[18]. В результате такого военноэкономического «умиротворения» Гитлер смог одномоментно сформировать, вооружить, обмундировать и оснастить почти 50 новых дивизий вермахта! Кроме того, Гитлер получил тогда не только вооружение и снаряжение почти для 50 дивизий, но и даже золотой запас Чехословакии («добрая» Англия отдала), а также уникальный по своей эффективности и мощи военно-промышленный комплекс и всю военную инфраструктуру Чехословакии. ВПК этой страны внес исключительный вклад в разбой Гитлера на Востоке, а ее «братский» народ в течение всей Второй мировой войны послушно клепал оружие для преступного нацистского режима, лишь изредка — когда гитлеровцы урезали хлебную, но в основном пивную пайку — взбрыкивая, да и то под давлением извне[19]. Только бронетехники для рейха чехи произвели 6500 единиц, в том числе 1400 танков, 2000 САУ и 2500 САПТО (самоходных противотанковых орудий) и т. д. И это не говоря уже о тысячах отремонтированных танков, поставках тысяч тяжелых грузовиков и т. п.[20] Все это оружие нацисты широко использовали для развязывания Второй мировой войны и во время нападения на СССР.

Уже весной 1936 года Сталин предвидел принципиальную возможность такого поворота событий — в том смысле, что найдутся «охотники» предоставить Гитлеру территориальный «кредит» для нападения на СССР. Но вот чего он действительно не мог предвидеть, так это того, что заговор и даже провал заговора могут быть «конвертированы» в такой сговор. Спасая от заговора Тухачевского в первую очередь, естественно, СССР, Сталин в 1937 г. фактически одновременно спас и Запад. Запад же, «естественно», подло отплатил столь присущей ему чернейшей, злобной, звериной неблагодарностью, и прежде всего самим фактом Мюнхенского сговора. Западу важнее было иметь дело с Гитлером. Ведь британский сценарий был направлен на полную изоляцию СССР на европейской сцене, чтобы в такой ситуации толкнуть Гитлера на Восток, а затем, на его же плечах, ворваться в Восточную Европу и «в целях защиты демократии и прав малых наций» установить там свой, «атлантический миропорядок»[21]. Лишь 23 августа 1939 г. Сталину удалось «вернуть должок» Великобритании — «реконвертировать» созданную Мюнхенским сговором прямую угрозу безопасности СССР в советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 г. И тем самым, к сожалению, только по времени, несколько отодвинуть угрозу войны.

В ситуации, когда Мюнхенский сговор выдвинул гитлеровскую агрессию на ближайший к границам СССР плацдарм, а «благодарить» за это в первую очередь надо наряду с заговором Тухачевского также и преступную по отношению к коренным интересам Советского Союза англо и франкофильствовавшую «дипломатию» наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова, у Сталина остался один выход. Не только пойти на подписание договора о ненападении с Германией от 23 августа 1939 г., но и скрепя сердце согласиться на возникновение советско-германской границы при ясном осознании того факта, что это всего лишь рубеж, с которого непосредственно стартует гитлеровская агрессия против СССР. Именно из-за этого Сталин и пошел на обязательный возврат Советскому Союзу отторгнутых еще в 1920 г. в результате провала польской авантюры Ленина, Троцкого и Тухачевского территорий Западной Украины и Западной Белоруссии, дабы обезопасить основную часть европейской территории СССР.

Запад прекрасно понимал абсолютную неизбежность подписания такого договора между Германией и СССР. Еще до Мюнхенского сговора, а после него особенно, донесения дипломатов и разведок европейских стран и США были просто-таки перенасыщены убедительнейшими доказательствами закономерной неизбежности заключения советско-германского договора о ненападении именно в силу указанных выше мотивов. И, воспользовавшись перехваченными в ходе ликвидации заговора нитями связей с соответствующими кругами Германии, на которые в ущерб коренным интересам СССР ориентировались заговорщики, Сталин внешне сделал вроде бы то же самое, но на самом-то деле использовал их в интересах укрепления безопасности СССР. Сталин ясно продемонстрировал, что в интересах собственной безопасности СССР ровно настолько с Германией, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него. Но не более того, чтобы тем самым хотя бы оттянуть как минимум на какое-то время фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии (Гитлера) к нападению на СССР. Это-то и взбесило Великобританию. Именно из-за этого-то она до сих пор и демонизирует договор о ненападении от 23 августа 1939 г., объясняя, в том числе и при помощи различных предателей и так называемых независимых историков, его подписание упреждающей ликвидацией Сталиным заговора Тухачевского. Мол, Сталин умышленно ликвидировал Тухачевского и К° ради того, чтобы заиметь возможность вступить в сговор с Гитлером°!

Единожды взбесившись, Великобритания до сих пор никак не может успокоиться — ведь договор о ненападении сорвал ее намерение цинично подставить Советский Союз под удар нацистской Германии уже в самом конце 30-х гг., чтобы затем на «плечах «последней ворваться в Восточную Европу и реализовать там свои геополитические цели — установить там свое господство. Ведь именно ради этого она заваливала заговор Тухачевского, а тут такой облом! Договор-то круто поменял не только предвоенную и даже послевоенную конфигурацию в Европе, но и прежде всего расписание войны. В результате чего Великобритания первой же и вляпалась в войну, которую так усердно подготавливала для столь ненавистной России.