— обладать непререкаемым в глазах тех, кого представлял Радек, авторитетом, который уже одним только фактом своего существования безальтернативно понуждал бы и его самого и особенно стоящие за ним силы в Москве к адекватному восприятию обсуждавшейся проблемы и достигнутых договоренностей. Последнее было особенно важно для прагматичных немцев, ибо они-то прекрасно знали подлую манеру Ленина интриговать буквально на пустом месте, «выцыганивая» не всегда понятные для них выгоды для себя.

Именно так все и произошло. Через 21 год после описываемых событий один из тех, о ком пойдет речь, легендарный германский геополитик и конспиролог, военный разведчик, генерал-майор Карл Хаусхофер в одном из самых знаменитых своих трудов — «Континентальный блок: Центральная Европа — Евразия — Япония» (1940) — напишет о тех событиях следующее: «И когда после войны (Первой мировой войны. — А. М.) один из наших наиболее значительных и страстных политических умов, Брокдорф-Ранцау, захотел вновь ухватиться за нить и я был причастен к этому, то с русской стороны такую линию распознали две личности, с которыми и пытались готовить для нее почву»[233].

А двумя русскими государственными деятелями, со слов самого же Карла Хаусхофера, были Карл Бернгардович Радек и народный комиссар по иностранным делам Георгий Васильевич Чичерин!

Обратите внимание на то, что речь шла именно о «восстановлении нити контактов»! Факт этот очень дорогого стоит! Только что там было «восстанавливать», коли весь «великий октябрь» формально и так был «творением» германской агентуры влияния?! И что было «распознавать» тем же Радеку или Чичерину, если они и так с дооктябрьских времен плясали под дудку германского генштаба?! Разве не было бы вполне достаточным просто цыкнуть на них, да и на того же Ленина, и все покатилось бы само собой как по маслу. Если бы все было так просто… И вот тут нам придется вернуться к вояжу Дзержинского и уже в деталях показать его значение в «восстановлении нити контактов».

Дело в том, что едва только весть о предстоящем секретном вояже Дзержинского достигла ушей британской разведки, в первую очередь там окончательно утвердились во мнении, что, «когда война закончится, германизированная Россия будет угрозой для всего мира», то есть для англосаксонского. Что, собственно говоря, и активизировало интервенции стран Антанты против России. Антанта и прежде всего Великобритания стремились не допустить такого развития событий, намереваясь, в том числе и за счет интервенций, развести Россию и Германию чисто в географическом смысле как можно дальше друг от друга.

Но именно поэтому-то в числе первых «двух русских государственных деятелей», якобы что-то «распознавших», тем более какую-то «линию», и оказались ближайшие подручные «вождя» — мастер тайных интриг Карл Радек и блестяще подготовленный как дипломат Георгий Васильевич Чичерин. Карл Хаусхофер не зря их назвал. Его «восстановление нити контактов» означало также и восстановление нити идеи летнего предложения Чичерина, сделанном им от имени Ленина. Но прежде всего это означало восстановление как дооктябрьских, так и постоктябрьских контактов с большевистской верхушкой. И даже не столько само восстановление самих этих контактов, поскольку они не были потеряны в прямом смысле слова, но при опоре на них восстановление нити высказывавшихся ранее мыслей о военно-геополитическом союзе, развитие и доведение их до практической реализации в ближайшем же будущем. Это была чистейшей воды переброска концептуального моста в будущее при наличии опоры в прошлом! И то, что именно Карл Хаусхофер, к тому времени уже известный геополитик, ученый, военный, разведчик, принял самое деятельное участие в «восстановлении нити контактов» — лучшая гарантия того, что оно происходило именно же на стезе уже принципиально оформившейся идеи о военно-геополитическом союзе!

Что же до практического «восстановления нити контактов», а на самом-то деле «нитей мыслей» о военно-геополитическом союзе Германии и России, то вот тут-то и сыграл свою роль тайный вояж Ф. Э. Дзержинского в Швейцарию. Потому как не в Швейцарию он ездил, хотя бы и за женой, а через Швейцарию в Германию! Соответственно вполне закономерен и вопрос: а почему именно Дзержинский, да еще и в сопровождении В. Аванесова, да еще и по категорическому настоянию самого Ленина, а также Свердлова?!

На выходе из чрезвычайно запутанного лабиринта сложнейше переплетенных личных и политических интриг и коллизий того времени получается следующая картина. Не без влияния кайзера Вильгельма II, лично руководившего всей подрывной деятельностью против России в период Первой мировой войны, в числе тех, кто на стыке тайной дипломатии, разведки и тайных обществ торил столь же тайные тропы для привода Ленина и К° к власти, оказались и играли громадную роль два теснейшим образом взаимосвязанных между собой тайных общества — «Германенорден» и «Балтикум». Членами этих обществ были чрезвычайно влиятельные как в Германии, так и в России представители древних аристократических родов из числа прогермански настроенных остзейских (прибалтийских) баронов. Именно они сыграли колоссальную роль в широкомасштабных предфевральских, послефевральских и октябрьских интригах в России, которые, кстати говоря, всегда сопровождались и откровенным шпионажем в пользу Германии. Еще во время войны бароны доинтриговались в итоге до того, что глава русской военной контрразведки Северо-Западного фронта генерал М. Бонч-Бруевич (родной брат ближайшего помощника Ленина) едва ли не поголовно пересажал всю верхушку «Балтикума». Впоследствии немцы ему это припомнят, когда он возглавит войска Западной завесы уже при большевиках. Под нажимом германского генштаба Ленин вынужден будет его снять и назначить на этот пост старого германского агента — генерала Парского, у которого перед немцами были «несомненные заслуги»: именно он без боя сдал Ригу немцам 21 августа 1917 г.

В верхушке «Балтикума» особо влиятельное положение занимали родовитые аристократы — остзейские бароны Пилляр фон Пильхау, являвшиеся по совместительству родней… всесильного главы ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского. Жена Адольфа Пилляр фон Пильхау — Софья Игнатьевна Пилляр фон Пильхау — была родной сестрой матери «железного» Феликса — Елены Игнатьевны. Софья Игнатьевна Пилляр фон Пильхау была фрейлиной последней русской императрицы и пользовалась большим влиянием в Петербурге, что не раз выручало буйного в своих революционных увлечениях Феликса Эдмундовича. Сын Софьи Игнатьевны, то есть двоюродный брат самого Дзержинского, — Роман Александрович (в действительности Ромуальдас-Людвикас Адольфович) Пилляр фон Пильхау — стал одним из видных чекистов[234].

[В начале он был заместителем начальника КРО ВЧК. Впоследствии стал заместителем председателя ГПУ Белоруссии, затем наркомом внутренних дел Белоруссии, далее работал на руководящих постах в органах госбезопасности РСФСР и Средней Азии, в 1937г., будучи начальником УНКВД по Саратовской области, был арестован и расстрелян. Одновременно Р. А. Пилляр фон Пильхау был одним из ближайших личных друзей и родственником известного руководящего деятеля ВЧК — ГПУ — ОГПУ — Артузова Артура Христиановича. Обратите внимание на последнюю должность Р. Пилляра фон Пильхау. В Саратовской области тогда проживало огромное количество немцев. Существовала даже республика немцев Поволжья. До середины 1933 г. там же находились и некоторые объекты совместного пользования рейхсвера и РККА.

Его братец — барон Генрих Пилляр фон Пильхау, в прошлом офицер царской армии, — создал в Германии так называемое Русское объединенное народное движение: белые рубашки, красные нарукавные повязки, на них — белая свастика в синем квадрате. В силу присущей, очевидно, всем баронам «скромности», и этот тоже объявил себя ни много ни мало, но «фюрером русского народа», а чтобы заранее исключить язвительно-саркастические вопросы насчет его не вполне славянской фамилии, нарек себя Андреем Светозаровым. Наверное, чтобы и на Лубянке тоже не задавали лишних вопросов его братцу — видному чекисту. А то ведь какой «компот» получается — один в ЧК за «контрой» бегает, а другой в это же время в «фюреры русского народа» подался. Забавная картинка: двоюродный брат Дзержинского — «фюрер русского народа»! Правда, надо отдать «должное» нацистам — они быстренько разогнали это «движение» Светозарова/Пилляра фон Пильхау, потому как, будучи сами плагиаторами, физически не терпели вокруг себя никаких плагиаторов. Заодно вполне доступным для понимания немецким языком, но с применением хорошо известных и в русском языке непереводимых идиоматических выражений объяснили «новоявленному фюреру», что в Германии может быть только один фюрер. И если Светозаров/Пилляр фон Пильхау не хочет провести остаток своих дней в инвалидной коляске, то должен немедленно прекратить это «безобразие». Барон все понял, вновь стал Пилляром фон Пильхау, но при этом его периодически начали обуревать собственные чувства» к оставшейся в «стране победившего пролетариата» баронской родне. Но каждому очередному приливу «нежности родственных чувств» почему-то предшествовать длительная встреча с представителями афганской военной разведки… И если уж откровенно, то при наличии таких данных любая, даже самая безалаберная контрразведка мира и то начнет задумываться — а что тут к чему? В 1937 г. на Лубянке наконец-то задумались и… расстреляли его.]