Именно тогда Николаеву приснился сон. Это был спокойный размеренный перечень всех его старых знакомых. Молодой валахийский князь Влад-3 вёл в атаку свою дикую, полузвериную конницу, они ровняли с землёй вражеские редуты и крошили других монстров. Рядом с ним находился князь Штефан, чуть позади супруга князя. А в числе его сподвижников были как турецкие воины, так и молдавские гайдуки. Это объяснялось тем, что именно турецкий султан дал ему власть над родным краем. И Влад-3 с раннего детства воевал с врагами порты. Почему – то среди воинства он увидел и Вылка вместе со Сжаткой. Оба они были в красивых доспехах, на высоких серых конях. Но что – то звериное было в их облике, нечеловеческое. Или доспехи у них были такие страшные, Алексей так и не понял этой подсказки. Брат и сестра, они верно служили своему господину. Вдруг это видение растаяло.

Затем появилась солнце и длинная вереница обоза. Это многочисленные пригоряне возвращались на свою историческую родину. Их вёл высокий, темноглазый вождь, очень похожий на молодого Саула. Тот держал в руках дорожный посох, а за поясом у него были его неизменные чётки. Каждое звено которых было выполнено в форме человеческого черепа. Люди двигались, их глаза горели надеждой, что скоро этот путь приведет всех в далекий родной край, где они смогут зажить счастливой жизнью. Пригоряне медленно шли, и никто не смел помешать им в этой дороге.

Опять набежала дымка, и это видение растворилось. Зато появилось другое изображение. Вокруг такое же ослепительное солнце. Это был берег моря, православный храм, стоят несколько верующих прихожан, происходит обряд крещения. Молодой священник, внешне так похожий на помолодевшего грека, известного под именем Харона, в черной сутане произносит молитву. Вот он поднимает руки к небу, и все повторяют его движения.

Опять небольшое марево, происходит как будто смена кадров. Огромная крепость пала перед небольшим войском. Молодые полководцы и священники под знаменами Священной Птицы взяли приступом целый город. Если внимательно присмотреться, то можно узнать в лицах Олега, Сергея и даже Сазонова. Их лица покрыты слоем налёта сажи и пота, они все бородатые, но молодые и счастливые. Они вместе служат своей госпоже и добились победы.

Снова он опустился в темноту, а когда впереди прояснилось, то он оказался за столом со своей знакомой, с госпожой Медеей. Они пили крепкое вино из, казалось бы, совершенно бесконечного сосуда. Женщина смеялась, пела песни, рассказывала баллады. Потом задала вопрос, который, как помнил Николаев, раньше никогда в разговоре не прозвучал:

– Стражи? А ты так ничего и не понял? Кто такие Стражи? Да это дети. Дети…

Тут она поперхнулась своими словами и так и не закончила предложения, исчезла!

«Чьими детьми они были?» – этого Алексей так и не узнал, этот вопрос у него остался в голове, засел глубоко в мозгах, но потом был укрыт разными другими образами и воспоминаниями.

Затем Алексей окунулся в омут других событий, о которых раньше даже не догадывался, и всё это пронеслось слишком быстро. А потом он проснулся. Его постель была мокрая от пота, мерно работал огромный вентилятор в общем зале. Лёха почувствовал себя одиноким и покинутым. Он вспомнил своих приёмных родителей, которые воспитали его и направили в этой жизни. Вспомнил и решил, что обязательно найдёт время и выберется к ним. С этой семьёй мы уже немного знакомы, это пенсионеры Николаевы, которые дали Алексею и свою фамилию, и свою любовь, и свои годы. Ещё ему предстояло записать все последние события в его журналы, чтобы потом магистр мог снять копии для своего архива.

Гастроли танцевальной группы Симы Хрустального шли на ура. Они возвращались из долгой поездки через Москву. Там у Симы была договоренность с одним очень популярным ночным клубом, поэтому они остались отрабатывать месяц контракта. Шоу состояло из нескольких частей, все номера были хорошо отрепетированы, костюмы подогнаны. Лидия Георгиевна перестала петь свои романсы, у неё был другой номер в программе. Это была настоящая театрализованная сценка под исполнение её песни. В то время была очень популярна тема «Мастера и Маргариты». Где – то снимали очередной сериал по роману Михаила Булгакова, в театре ставили спектакль по его пьесе. Сима решил, что тема актуальна и для его шоу.

Лидия выходила в чёрном фраке, в маске, в цилиндре, с тростью. Вместо брючной пары – облегающие колготки. Садилась сбоку в кресло и начинала петь. В центре зала возле камина сидел пожилой человек, обычно это был сам Сима Хрустальный, загримированный под Мастера. Потом появлялся гость. По ходу исполнения номера на заднем плане мелькали танцующие фигуры массовки. Вроде ничего необычного, но голос и манера подачи исполнительницы завораживали. Итак, вот кусок этого «шедевра».