Тогда хозяин квартиры с интересом перевернул предмет, чтобы взглянуть и на его обратную сторону.
Нужно отметить, что подкладкой к стеклу служила доска толщиной с многослойную фанеру, явно уже не новая, из какого-то благородного дерева с красивой золотисто-коричневой структурой. Углы подкладки, как и с наружной стороны, обрамлялись уголками из желтого металла. А ближе к верхнему краю доски две миндалевидные пластины, по форме очень напоминавшие человеческие глаза, прижимали концы подставки, выполненной из темной матовой проволоки в виде перевернутой буквы «П» с тремя обращенными внутрь фигурными изгибами. Справа, слева и снизу, точно посередине.
Прижимные пластины были такого же темного цвета, что и подставка. А между ними, словно выжженные, рельефно чернели вдавленные в дерево четыре цифры: единица, девятка, снова единица и семерка. Можно было предположить, что цифрами обозначена цена предмета. Но никакого намека на рубли и копейки после девятки и семерки не наблюдалось. Все они стояли на равном удалении друг от друга и читались одним единым числом. Ну а пониже проволочной подставки в подобном же стиле, что и вверху, темнела несомненно интригующая впечатлительное воображение надпись:
Хочешь познать истину —
СМОТРИ
Причем первые три слова с тире размещались на одной строке, а последнее — точно под ними, выделяясь более крупным размером и толщиной букв. И что сразу же бросалось в глаза — все надписи были выполнены каким-то старинным витиеватым шрифтом, придававшим им особую загадочность и колоритность.
При внимательном взгляде на некотором удалении обратная сторона зеркала очень походила на контуры человеческого лица. Прижимные пластины напоминали глаза, проволочная подставка — нос, а нижняя надпись — человеческий рот. И хотя это сейчас могло быть всего лишь игрой разгоряченного воображения хозяина квартиры, но Валерий Иванович, как вы понимаете, об этом не мог и подумать.
— Ну и ну… — протяжно и мрачно промычал он вслух. — Однако… Уж очень все походит на некий сказочный сюжет… из «Тысячи и одной ночи…» Пожалуй, этой радости в жизни нам только и не хватало… И что же теперь?.. — он сцепил пальцы рук на затылке и тут же сам и ответил: — А теперь по всей логике детективно-мистического жанра необходимо… лишь произнести какое-то магическое заклинание, и… чудеса начнутся?!
Первый нервный шок у него прошел, и теперь голова работала как новые противоударные часы, только что выдержавшие испытание на прочность и обретшие свою вторую жизнь. Он вновь был способен и логически мыслить, и здраво рассуждать. Вот жаль только, что последние события определенно не увязывались с какой-либо нормальной логикой и здравым смыслом.
Отодвинув зеркало на расстояние вытянутой руки, хозяин квартиры тут же убедился в правоте своей первоначальной догадки. Конечно же, сомнений быть не могло. Таким оригинальным способом творец этой вещицы зашифровал контуры человеческого лица. Да и все пропорции, не считая прямоугольной формы головы, были как будто соблюдены. Вот только подставка-нос, пожалуй, казалась немного коротковатой, и при установке на ровной поверхности зеркало, несомненно, запрокинулось бы куда-то вверх. А это было бы совсем неудобно. Пожелавшему увидеть свое отражение пришлось бы над ним наклоняться. Почти как над лужей с прозрачной водой…
Да, несомненно, в угоду задуманной форме его создатель здесь был вынужден поступиться элементарным удобством. В противном случае «нос» получился бы уродливо длинным, а для надписи-рта почти не осталось бы места.
Довольно странно, но кто-то здесь явно промахнулся!
Валерий Иванович медленно отогнул подставку и… О чудо!!! Он отказывался верить своим глазам: подставка в тот же миг сама по себе как будто бы вытянулась, компенсировав первоначальную нехватку длины. Он тут же возвратил ее обратно, и… «нос», уменьшившись, возвратился на прежнее место. Нет, было абсолютно очевидно: чудеса заканчиваться сегодня явно не собирались!
Хозяин квартиры, как увлеченный экспериментатор, проделал манипуляции с проволокой еще с десяток раз, но результат оставался прежним. Необычный факт, как говорится, был налицо. А если выразиться точнее, то на лице. Конечно же, как вы понимаете, на том самом, задуманном его неизвестным гениальным создателем.
В конце концов, отогнув хитроумную подставку, Валерий Иванович поместил свое странное приобретение прямо перед собой.
«Если бы его родители в свое время не отказались от крамольной мысли под сводами храма бултыхнуть новорожденное дитя с головкой в святую купель и окрестить испуганного младенца, то сейчас как раз настал бы момент, чтобы поверить в некие сверхъестественные силы божественного происхождения. Но… по взаимному согласию любимых „предков“ этого факта тогда не произошло. И потому вся сознательная жизнь сначала Валерика, а затем и Валерия Ивановича, прошла в упорной борьбе с этим „опиумом для народа“ и другими вредными предрассудками. Как и учили гениальные мыслители! Ну, а раз так, то вполне понятно, что всякую мистику здесь надо отбросить к чертовой матери. Не средневековье все же. Ведь нельзя же в самом деле подумать…»
В тот же самый момент он невольно ощутил какую-то смутную тревогу, которая усиливалась и нарастала, как бывает иногда, когда, засыпая, вы улавливаете знакомый писк летающего комара. Пока он находится в отдалении и вас совершенно не беспокоит. Но вот, почувствовав поживу, кровопийца начинает медленно приближаться. Гудение его слышится ближе и ближе, не давая уставшему телу окончательно утонуть в темноте. В какой-то момент этот надоедливый звук перерастает в невыносимый рев, словно вражеский самолет в неудержимом пике врезается в ваш драгоценный череп. И вот неприятель одним движением руки размазан по ушной раковине…
Хозяин квартиры словно очнулся.
Прямо перед собой он отчетливо увидел мутноватое стекло загадочного зеркала. Что-то ему явно показалось не так. Он внимательнее заглянул в него и… окончательно опешил.
Зеркало, хотя и было отнюдь не новым и довольно тусклым, определенно еще должно было служить своему прямому предназначению — отражать все то, что находится прямо перед ним. Но оно явно ничему не служило, а потому и ничего не отражало. И сколько ни крутил он его в руках, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на отражение, так ничего и не увидел. Лишь мутные пятна, словно давняя плесень, тонкие трещинки-паутинки да загадочно мерцающая звездочка в центре стекла. И больше ничего…
— Черт знает что!.. Просто полное сумасбродство!..
Этот новый нехороший факт вновь лишил уже начинающего выздоравливать от потрясений человека шаткого душевного равновесия и тут же нарушил ход его здравых рассуждений. Словно в мирный порядок вещей неожиданно ворвался порывистый ветер.
Скажите, а кто из вас когда-либо держал в руках зеркало, в котором нельзя было увидеть даже собственное отражение? Вот то-то и оно!
Валерий Иванович почувствовал острое желание закурить. Недобро улыбнувшись, он вытащил из пачки плоскую сигарету, механически размял ее пальцами и, быстро прикурив, глубоко затянулся.
Когда человек внезапно сталкивается с чем-то непредвиденным, от неожиданности в нем тут же все сначала замирает, а затем, как испуганный конь, встает на дыбы. Но когда необычные факты наслаиваются один на другой, тут уж, извините, нервная система не в состоянии их так быстро переварить и, как радиоприемник, лишь послушно воспринимает, какими бы странными они ни казались. И иного здесь не дано. Осмысление происшедшего — это дело уже более позднего времени.
Стоя у открытой форточки, хозяин квартиры жадно курил и смотрел с высоты третьего этажа на темное осеннее небо, пытаясь хоть как-то обмозговать последние события и уложить их в рамки нормальных представлений.
Мириады ярких сверкающих звезд, словно по заказу, сегодня усыпали черное покрывало ночи, чтобы понаблюдать за разыгрывающейся любопытной историей. Они таинственно подмигивали хозяину квартиры своим то почти белым, то желтоватым, а то бледно-голубым холодным светом. А некоторые ну так и сгорали от любопытства и страстного желания узнать, а что же все-таки последует дальше. И не утерпев и срываясь с места, стремительно падали вниз, оставляя за собой яркий огненный след. Вот и еще одна большая звезда, не удержавшись, красиво прочертила по небу и прямо на глазах упала где-то совсем рядом.