Оценив в полной мере серьезность сделанных находок, контрразведчики береговой охраны взяли руководство операцией в свои руки. Добытые на пляже улики были доставлены на островок Гавернор, расположенный между Манхэттеном и Статуей Свободы. Три ящика со взрывчаткой были немедленно изучены экспертами. Из четвертого ящика слышалось зловещее шипение. Когда ящик со всеми мерами предосторожности отнесли а дальний конец дока и вскрыли, обнаружилось, что "шипел" тринитротолуол, вступивший в химическую реакцию с соленой морской водой. В 11 утра береговые охранники известили ФБР о сенсационных находках под Амагансеттом. К полудню, все, что привезли с собой в Америку абверовские диверсанты (исключая деньги), перешло в руки фэбээровцев. Несмотря на первый успех, напряжение в американских силовых структурах не спадало, поскольку никто не знал, сколько именно террористов высадилось в США и что входит в их коварные планы

В столичном Вашингтоне директор ФБР Эдгар Гувер, задыхаясь от эмоций, информировал министра юстиции о сложившейся кризисной ситуации. Министр вспоминал потом, что "При этом глаза у него лихорадочно блестели, на скулах играли желваки, ноздри от волнения раздувались. Он горел желанием выловить всех вражеских агентов до того, как они совершат какую-нибудь диверсию". Совместно с береговой охраной фэбээровцы установили круглосуточную слежку за районом десантирования немцев, рассчитывая переловить террористов, когда те вернутся к тайнику с взрывчаткой. Сыщики оккупировали пляжный домик у моря и принялись допрашивать всех местных жителей, подпадавших под описание, данное Джоном Калленом. Эдгар Гувер предупредил о полной секретности предстоящей операции и тех карах, которые постигнут любого, кто попытается поделиться новостями с газетчиками.

Тем временем немецкие диверсанты, прибыв в Нью-Йорк, первым делом купили себе приличную одежду. Переодевшись в мужском туалете ресторана, террористы грязную одежду бросили в мусорный ящик, разбились на две группы и договорились встретиться позднее. Леди Фортуна, ирония которой часто чувствуется на многих поворотах этой истории, распорядилась, чтобы Даш и Бургер поселились в гостинице, которая называлась… "Губернатор Клинтон". Хайнк и Квирин зарегистрировались под вымышленными именами в отеле "Мартиник". Потом они пообедали, помылись в ванне и хорошо отдохнули, набираясь сил для подрывной работы.

Предоставленные самим себе и располагая весьма приличными суммами, террористы начали претворять в жизнь первый приказ Каппе - "вжиться в чужую обстановку". С этой целью абверовцы вечером первого дня, проведенного ими в Америке, отправились в ночные клубы на поиски проституток. После спартанской жизни в "третьем рейхе" диверсанты не могли не поддаться чисто человеческим соблазнам. Даш позднее рассказал: "Никакие угрозы слежки, устроенной за нами нацистской разведкой, не могли препятствовать мне. Я мог спокойно присвоить все деньги /напомним, что по курсу 2002 года это более миллиона долларов/ и исчезнуть, раствориться в счастливой и роскошной неизвестности". По каким-то оставшимся неизвестными причинам Георг Даш не пошел по этому скользкому пути. Вместо этого, вкусив радостей жизни, он начал разговоры по душам со своим спутником.

Набравшись смелости, командир террористов прямо сказал Бургеру, что считает Германию чужим государством и планирует остаться в Америке, прекрасно понимая при этом, что его могут привлечь к ответственности за работу на абвер и нацистскую пропаганду. Бургер в свою очередь поведал о своих проблемах с гестапо и извлеченных из своего ареста выводах. Даш перебил подчиненного заявлением, что отныне он - не Джордж Джон Дэвис, командир банды наемных диверсантов, а Георг Даш, "человек, который прибыл в эту страну, чтобы получить возможность сражаться своими средствами с Гитлером и его шайкой". Услышав эту исповедь, Бургер разразился рыданиями и сквозь слезы признался, что оставил на морском пляже неопровержимые улики. По его предположению, ящики со взрывчаткой к этому времени уже обнаружены американцами и вся миссия провалилась, так и не начавшись.

В оживленных разговорах двух раскаявшихся террористов все чаще мелькало имя их будущего спасителя - Эдгара Гувера. Даш прозорливо сказал Бургеру, что сейчас самое важное - вступить побыстрее в контакт с ФБР. Если кто-то из команды террористов будет задержан до контакта со спецслужбами, говорил Даш, "Мне будет очень трудно доказать истинные причины моего появления в США". Однако вначале необходимо было встретиться с Хайнком и Квирином и усыпить их бдительность. В течение нескольких дней Бургер неоднократно встречался с "друзьями по общей борьбе" и каждый раз убеждал их набираться сил и энергии, пока они (Бургер и Даш) будут тайно собирать оперативную информацию, необходимую для успешного проведения диверсионного акта.

"СХВАЧЕН НАЦИСТСКИЙ ШПИОН!"

14 июня в воскресенье Даш долго бродил по городу и наконец, набравшись храбрости, позвонил в управление ФБР. Когда ему вежливо ответил дежурный Дин Макхортер, Даш, изменив голос, прохрипел в трубку, что он - "Франц Дэниэл Пасториус, немецкий гражданин, который прибыл в США вчера утром". Даш сообщил дежурному, что обладает информацией, настолько ценной, что "единственным человеком, который должен ее узнать, является директор Эдгар Гувер". Макхортер, так и не понявший, с кем он имеет дело - с психом, провокатором, шутником или настоящим вражеским агентом - предложил Дашу явиться к нему в нью-йоркский офис ФБР и расставить точки над "i". Такой вариант не устраивал Даша, который все еще опасался, что его могут заманить в мышеловку и тогда вся его предательская инициатива пойдет псу под хвост. "Нет, - сказал он Макхорту, - мне нужны твердые гарантии. Я, Франц Дэниэл Пасториус, сам вступлю в контакт со штаб-квартирой ФБР в Вашингтоне в четверг или пятницу на следующей неделе, а вы тем временем непременно известите людей в столице о нашем разговоре".

"Окей!" - ответил дежурный и повесил трубку. Поразмыслив немного, Макхортер не стал ничего сообщать в столицу, хотя в журнале дежурств отметил: "Настоящая памятная записка составлена с единственной целью регистрации телефонного звонка от некоего Пасториуса".

Утром 18 июня Даш отправился в Вашингтон, округ Колумбия. Деньги, полученные от Каппе, он разделил на несколько кучек, разложил по конвертам, перехватил резинкой и прикрепил к ним записку: "Деньги от германского правительства, предназначенные для осуществления его планов, но теперь используемые для борьбы с нацистами. Джордж Дж. Даш, он же Джордж Дж. Дэвис, он же Франц Пасториус". Оплатив счет за гостиницу, Даш оставил Бургеру записку:

"Дорогой Пит!

Извини, что не получилось повидаться перед отъездом. Я пришел к выводу, что необходимо самому съездить в Вашингтон и закончить то дело, которое мы с тобой начали.

Оставляю тебя в надежде, что ты позаботишься о себе и других ребятах. Можешь не сомневаться, что я постараюсь все прояснить настолько хорошо, насколько это будет возможно. Свой рюкзак и одежду я оставил в твоей комнате. Твой счет за номер оплачен по сегодняшнее число. В случае непредвиденных обстоятельств свяжусь с тобой напрямую.

До встречи. Твой искренний друг Джордж".

Прибыв в Вашингтон в четверг, Даш поселился в отеле "Мэйфлауэр" и на следующий день позвонил утром в информационный центр правительства США. Молодую девушку, дежурившую в центре, Даш попросил объяснить ему разницу между ФБР и секретной службой. Девушка дипломатично поинтересовалась: "А каковы цели вашего визита в столицу и почему вы ищите контакта с секретной службой?" Даш пояснил: "Я хочу сделать заявление, имеющее громадную военную ценность и колоссальное политическое значение". Девушка, продиктовав номер дежурного ФБР, дала отбой. Делать нечего - пришлось Дашу возвращаться на круги своя.