– Не хочешь, не верь, Вик, – безразлично сказал Игорь. – Но информация точная и получена лично мной от тети Гульнары и дяди Жени. Когда я последний раз, два с половиной месяца назад, приезжал в Казань и сдуру предупредил об этом автоответчик Тима, то был жестоко пойман ими еще в аэропорту, привезен на дачу, допрошен с особым цинизмом насчет поведения Тимура, типа он слишком часто в последнее время мотается по командировкам и только так может решать рабочие вопросы мелкой лавочки своего олигарха-отца. Этого поклонника всяких гурий различного рода и национальности, цвета кожи, о волосах я даже не вспоминаю, его родителям я не сдал. Тетя Гульнара на меня обиделась за отсутствие у меня интереса к тому, как ее единственный сыночек проводит свое свободное время после деловых переговоров в различных саунах, кабаках, борделях и прочих местах неимоверно строгого поведения. А дядя Женя вообще заподозрил меня во лжи. Как же так, его мальчик приезжает в Москву и не видится со мной, да быть такого не может! Но потом возникший в наших отношениях лед был растоплен, тетя Гульнара накормила меня пирогами личного приготовления, а дядя Женя, позвав в кабинет, рассказал о причинах беспокойства семьи за Тимура. Совсем недавно, месяцев пять или шесть назад, семейный совет единогласно утвердил одно решение. Или Тимур сам наконец-то остепенится и женится или тетя Гульнара и дядя Женя познакомят его с весьма приличной молодой девушкой из хорошей семьи, они весьма жестко захотели иметь внуков или внучек. Сам понимаешь, чем это дело для нашего ловеласа-профессионала теперь закончится. Великодушные родители выдали на принятие решения Тимуру целый год, в конце концов они ведь не средневековые дремучие тираны, и теперь боятся что их мальчик от радости неизбежного для него бракосочетания вообще пойдет в разнос. А подключать свою службу безопасности в столь увлекательном деле слежки за сыном, дядя Женя счел для себя неэтичным. Видно Тимур пожаловался матери на срыв нашей прошлогодней встречи некими личностями, так ему хорошо знакомыми, а зачем он вообще поперся в тот кабак и еще кучу эскортниц вызвал, а та намылила за нарушение интима сыночка, мальчик должен иметь хоть иллюзию взрослой жизни, шею дяде Жене. Вик, что ты теперь скажешь?

– Балиши и не только они у тети Гульнары всегда были обалденными, – заметил через некоторое время гигант. – Помнишь, как она приезжала к нам в общагу и постоянно подкармливала ими вечно голодных студентов?

– Это ее стремительные набеги с целью проверки здоровья сына и всего прочего ты так называешь? – спросил Игорь. – Пироги у нее вкусные, не спорю, а ты лучше вспомни в каком состоянии однажды, после сдачи нами сессии, после экватора, она застала нас в комнате? Срочно вызванный ею из Казани дядя Женя всех нас отругал, не разбираясь в том кто там его сын, а кто не совсем такой, и пригрозил Тимуру лишить того ежемесячно выдаваемой им мелочи на сигареты. Как можно так много пить всего шести парням и семи девушкам? Тогда в нашей комнате зависло вроде пол группы, и я с трудом сейчас вспоминаю даже начало пьянки, а ее конец для меня вообще никогда был не ясен. Хорошо еще, что мы тогда только пили, а не занимались чем-то другим, иначе тетя Гульнара разнесла бы всю общагу.

– Да, Игорек, скандал тогда был грандиозным, тетя Гульнара умудрилась даже комендантшу общаги построить. Оказывается это она была виновата в произошедшем спаивании охотницами за богатеньким мужем-мажором Тимура. У каждого есть свои недостатки, и у Тима в том числе. Родители, а что ему делать? Что мы будем делать?

– Сходил бы ты за ними, Вик, чем они там вообще занимаются?

– Судя по доносящимся до нас звукам исследованием истории и сравнением древности татарско-латышского фольклора.

– Вик, – из палатки культуриста вышла миниатюрная, ростом метр с кепкой, Лиза. – Мне холодно, почему ты меня не греешь? – капризно надула Дюймовочка свои губки.

– Я не способен на это, – признался Вик посматривая на образовавшийся склад пустой стеклянной тары. – Давай я тебя согрею завтра после опохмелки? Сейчас я не в форме.

– Да я не в этом смысле, мне просто холодно, чурбан! А из тебя получится отличная печка.

– К костру присаживайся, – посоветовал девушке Игорь, – хоть какая-то замена мужу будет. Вик, так какой фольклор исследуют сейчас Тим и Андрей? Они сравнивают народные татарские и латышские песни?

– Судя по всему да.

На поляне стало отлично слышна выводимая еще громче великолепным голосом Андрея серенада.

– Да, а я не знал, что эх, дубинушка, ухнем, зародилась где-то в глубине прибалтийских озер. И почему-то поется она на русском языке.

– Да только что, Игорь, Тимур тоже пел про какой-то мороз, который не должен вредить его здоровью и жизни коня посредством замораживания.

– Ты так хорошо знаешь татарский язык, Вик?

– Когда выпью много, кстати, наливай, то еще и не то можешь понять исполняемое на языке березок и осин средней полосы. Давай, за татарско-латышскую дружбу народов.

– Дружбу, – проворчал Игорь опустошая стакан. – Скорее за совместную скорбь этих лучших представителей своих разных национальностей. Одного выставили при разводе на серьезные деньги. Вот ведь ни одного дня в своей лощенной жизни не проработавшая сучка. Куда Андрей вообще смотрел при первой с ней встрече? А другой поминает свою разгульную в прошлом жизнь. Обоим им не повезло. Правда если для Андрея, Вик, Дюйма, держите стаканы, уже все в прошлом, он практически выкарабкался из гнусной ситуации, то для Тима все только начинается.

– А почему меня никто не позвал? Пьете и без меня, а еще друзьями называетесь.

– Нас никто не позвал, – поправила своего бывшего бывшая появившаяся вместе с ним из одной палатки Кира.

– Так вы делом были заняты, – хмыкнул Вик, – зачем нам нужно было вам мешать? Снова слушать вашу ругань? Надоело, Игорь, наливай опять. А то что-то действительно холодно стало. Нужно согреться.

– А что начинается для Тимура? – поинтересовалась присоединившаяся к нашей компании Рита. – Вы так громко разговариваете, а мне еще и одиноко. И мне налейте.

– Если тебе очень не повезет в этой жизни, то скоро ты можешь познакомиться с его родителями, – снова хмыкнул Вик. – Такое требование его предков.

– Я же тебя просил, – Игорь укоризненно посмотрел на друга.

– Давно пора, – оживилась Кира. – Дюйма, теперь этого жеребца поставят в стойло, наденут на него узду и оседлают. Отличная новость. Скоро Тим ответит за все причиненное им зло всем встречным девушкам.

– Новость для кого как, – заметил Гарри. – Для меня так трагичная, он же не приучен жить в неволе. Тим ведь вымрет как мамонт. Насть, хватит спать, мясо разогрей, а то закусывать нам почти нечем.

– Ничего я не сплю, – пробурчала появившаяся вслед за ним на поляне девчонка, – а ты угли в жаровне раздуй этим помелом. Безработный бездельник.

– Работа – это состояние души, а не тела, – высказал свое мнение Тоха. – Когда одно входит в конфликт с другим, то ну ее подальше. Вот я, например, я…

– Головка ты от патефона, – перебил его Вик. – Это я работаю, а ты постоянно отдыхаешь, писака.

– Да, – поддержал его Игорь, – да любой может накорябать пару строчек и потом гордиться этим. Ничего сложного здесь я не вижу.

– А ты вот сможешь? – завелся Тоха. – И почему у меня до сих пор пустой стакан?!

– Легко, – ничуть не сомневаясь в своих выпивших возможностях заявил Игорь. – Вик, сходи за этими Паваротями, кажется они выбились из сил выясняя степень древности своих народов и уснули. Ты мужик здоровый, дотащишь их сам до нашего костра в одиночку, а то вдруг они заболеют и простудятся к утру? Тоха, давай мне тему, и я тебе что хочешь накропаю.

– Тему дам я, – заявила всем присутствующим у костра Кира. – Я специалист в этом деле, чтобы обо мне не думал и не говорил Тоха. А потом попытаюсь протолкнуть в издательстве твой роман.

– Неспортивное поведение, – покачал головой Игорь. – Если я что-то напишу, то ничей помощью я пользоваться не буду.