— Я еще не вижу гор, — Кайланна заявила разочарованным тоном. Она откинула свои волосы назад, позволив спадать на сильно обнаженные плечи.

Конан плескал более холодную воду на лицо, освежая себя. Но Кром, её вид мог заставить кровь человека закипеть в огне.

— Да, еще не видно. — Его горло першило, или от поездки, или от мыслей о девочке. Урожденная благородная принцесса издевательски выразила свое мнение относительно Конана, исключая любые помыслы о различного рода наградах за сопровождение ее до дома. Конан, хотя и варвар, не питал никакого намерения вызвать её гнев на себя. Хотя киммерийцы были дикарями, они не брали женщины без ее свободно данного согласия. Конан неохотно отвёл глаза от ее очаровательного тела, сделал огромный глоток воды, и прыгнул назад в седло.

— Мы должны провести ночь около Гхазы и поехать на северо-восток завтра прежде, чем мы достигаем границы Kофа. Тогда мы достанем диадему и вернем Вас к Аренджуну.

— Почему мы не едем на север? Я знаю кое-что об этих землях из карт, бывших у моего несчастного капитана. Разве эта северо-восточная прогулка не продлевает нашу поездку на день или больше? — Мы должны избежать земель герцога Бальвадека. Тот пузатый старый козёл распотрошил бы меня на виду.

Кайланна закатила глаза.

— Какое преступление ты совершил? Белл, каким убийством или воровством ты вызвал его гнев? — Ни одним, — ответил Конан с плутоватой усмешкой. — У него есть дочери- близняшки, которых я встретил случайно, сопровождая одного из дипломатов герцога Рейдна к замку Бальвадека. Рейдн враждовал с соседним городом — государством, и искал союз с Бальвадеком, Вы видите. Так или иначе, эти распутные девки испытали симпатию ко мне и сказали мне о секретном пути в их покои, после чего той ночью я… — Достаточно, — Кайланна вздохнула. — У меня вызывает отвращения детали твоих игр с этими неряхами. Так, Бальвадек узнал о твоей шумной игре и был законно рассержен.

— Нет, их мужья прибыли следующим утром, рано вернувшись из кампании, и пробудив нас втроём. Те два бронированных идиота, ввергнутые в безумие и гнев, быстро направились ко мне с обнаженными мечами. Они не оставили мне никакого выбора, кроме как убить их обоих в самообороне.

— Мужья! Хмф… Даже в Кувалде Аренджуна есть немного идиотов столь же грубых как ты, находящегося в кровати с женами и убивающих их мужей утром.

— Они не разозлились из-за мужей на меня. Те два неловких короткобородых были, несомненно, столь же несостоятельными в кровати, как и в сражении. Так или иначе, Бальвадек с тех пор стремился видеть меня качающимся на виселице около его передних ворот. Поэтому сегодня мы едем на северо-восток. Вы видите, что в любом случае никогда Рейдн не будет взаимодействовать с Бальвадеком, прежде или после того злополучного дипломатического фиаско. Их отцы враждовали, и отцы их отцов. Нет, не может быть никакого мира между Бальвадеком и Рейдном.

Кайланна покачала головой с отвращением.

— Таким образом Гхаза безопасна? Вы не требуетесь для правосудия там, пока Вы находитесь в Киросе и любом городе — государстве на этой проклятой земле? — Нет, — ответил бодро Конан. — Таким образом, Гхаза не безопасна для нас.

Немного мест в Шеме, где предложили бы нам приют. Но у герцога Рейдна нет никакой причины насадить мою голову на пики, и я знаю пограничную деревню с маленькой гостиницей, где мы можем получить комнату.

— Я не буду проводить ночь с тобой, варваром, — Кайланна смеялась. — И при этом я не поделюсь своей кроватью с легионами ползающих паразитов, которые наводняют гостиницы пограничной деревни. Ты должен найти для меня подходящее жилье с чистыми полотнами, баней, и надлежащей пищей. О, и швеёй также, чтобы сшить мне новую одежду. Ты можешь остаться в конюшне с другими животными и валяться в стойле с боровами и грызунами, с которыми ты разделяешь родство. Ценность моей диадемы более чем компенсирует тебе такие пустяковые расходы, и лишения которым мы подвергаемся.

Она достала полный бурдюк с водой и отпила большой глоток. Конан уставился на нее недоверчиво.

— Бадб и Лир, распутная девка! Будь мой кошелек достаточно тяжелый, чтобы оплатить такие комнаты, я не стал бы облегчать его таким образом. Мы должны избегать городов Шема и не можем позволить себе развлечения. Достать новые ткани для новой одежды — фах! Такое пижонство привлекло бы внимание и наблюдалось бы тщательно сплетниками в Гхаза, и все от нищего до благородного услышали бы о Вашем прибытии. Нет, мы останемся в деревне Вархия в «Закопченном Борове», где кровати стоят меньше, чем пиво и владелец не задает вопросов! Кайланна сморщила нос в отвращении: — «Закопченный Боров» по сравнению с тюрьмой ассири — несомненно, дворец.

Все же я предполагаю, что немного трудностей должно быть вынесено в дальней дороге домой.

Она тяжело вздохнула.

— Очень хорошо, варвар. Вперед, к этой груде отбросов, о которой ты говоришь.

С усилием Конан успокоил задетое самолюбие и хлестнул по крупу своей лошади. Он молча вел Кайланну на северо-восток устойчивым легким галопом.

Распутная девка, казалось уже, забыла, что опасность все еще преследует их в пути.

Киммериец довёл бы ее благополучно домой, как он поклялся сделать. Но он был воином, не лакеем, и ее надменный тон заставил его зубы сжаться. Конан начинал сожалеть об этом предприятии. Его «Ястреб» и Рулвио ждали бы, но Конан все еще нуждался во времени, чтобы следовать по карте прежде, чем он возвратился кВ Мессантию. Если он добудет и диадему, и сокровище Медного Города, он сможет передать свое судно первому помощнику и команде. Его вновь обретенное богатство составило бы больше, чем полученное за десять лет пиратства. Он жил бы в местах по собственному выбору, выпивая и распутничая по желанию, участвуя в любых сражениях по желанию или за прибыль или за удовольствие. Успокоенный этими счастливыми мыслями, Конан тащился вперед, бросая случайные обратные взгляды, следя за тем, чтобы Кайланна не отставала и не было преследования.

Через петляющие ручьи и зеленые луга они мчались, пока холмы на западе не скрыли край солнца. Конан чувствовал странную смесь облегчения и скуки. Отказ ассири преследовать их сделал день беспрецедентным, и Кайланна очевидно считала его не достойным для беседы. Он рассудил, что они достигнут Вархии перед сумерками. Конан был совсем не утомлен, но их коням необходим отдых и Кайланна начала резко соскальзывать в седле. Перспектива прожаренного окорока баранины и пенистого пива поддерживали его. Поскольку он знал, что плата за постой «Закопченного Борова» была умеренной. Постояльцы гостиницы были прежде всего торговцами или их охранниками, проводящими ночь в дальней дороге к или от столицы Гхаза.

Конан развернулся и быстро просмотрел через плечо. Дыхание зашипело между его зубами. Он увидел наездника на лошади, далеко на юге, в самой дальней досягаемости его пристального взгляда. Конан мог поклясться, что углом одного глаза он заметил скрытое движение. Он изучил пейзаж, но теперь видел только лениво текущие ручьи и растягивающиеся луга с высокой растительностью. Ландшафт не предоставлял особенностей, которые скроют человека верхом, таким образом, Конан неохотно заключил, что удлиненные солнцем тени обманули его. Если бы кто-то следовал за ними, киммериец, конечно, чувствовал бы присутствие глаз на его спине, как липкую струйку невидимого пота; то слабое, но тревожное ощущение спасало его не раз.

Пристальный взгляд Кайланны переместился, встретившись с его. Ее выражение было умеренно любопытным, хотя она не подвергла сомнению его действия.

Конан просто оборачивался и вел свою лошадь вперед, как будто ничто неприятного не встревожило его. Если за ними следили, то это были не ассири. Те шемиты сражались великолепно, но испытывали недостаток в хитрости. Только лукавые пикты, лесные воины земли далеко на севере и западе, когда-либо были в состоянии обмануть острые чувства Конана. Пиктские разведчики могли ползать невидимками позади преследующей пантеры.