Свидетельница Петерне Йожа, администратор кружка Петефи, показала:

«Около 9 часов утра 23 октября 1956 года я пришла к себе на работу и там впервые услышала о демонстрации. Предварительно, вечером 22 октября, руководство кружка Петефи провело чрезвычайное заседание. Членов руководства мы вызвали телеграммами. Тема заседания мне не известна, но позже в Революционном комитете интеллигенции я слышала, что 22 октября руководство кружка вынесло решение об участии в демонстрации следующего дня.

Когда я 23 октября пришла на работу, руководство кружка Петефи вновь заседало, присутствовали и посланцы от различных вузов. Из числа писателей я заметила Петера Куцку и Золтана Зелка. После продолжительного совещания, часов около одиннадцати, кружок Петефи активно приступил к организации демонстрации и к руководству ею. Затем началось размножение на ротаторе лозунгов кружка Петефи, по указанию Танцоша их нужно было давать всем, кто просит. В это время руководство кружка Петефи поддерживало регулярную связь с посланцами вузов, было организовано, и дежурство у телефона. Тогда уже было ясно, что организацию демонстрации и руководство ею взяло в свои руки руководство кружка Петефи. Здание походило на ставку военного командования, одна делегация сменяла другую».

Силард Уйхеи в своем свидетельском показании, касающемся совещания группы Имре Надя 23 октября, рассказал следующее:

«Во время совещания, Габор Танцош несколько раз звонил Гезе Лошонци в связи с демонстрацией. Они договорились, что Танцош попробует руководить демонстрацией с помощью лозунгов кружка Петефи». Арон Тобиаш, который 23 октября 1956 года хотел сделать радиорепортаж об организации демонстрации, показал следующее:

«Один за другим приходили уполномоченные от различных вузов и институтов, которые забирали лозунги, изданные кружком Петефи к демонстрации. Я слышал, как обсуждали место и время сбора институтов и университетов. От нескольких человек я слышал, что на демонстрации будут машины с громкоговорителями. Другие говорили, что во время демонстрации в деканатах вузов будет налажено дежурство у телефонов». В Политехническом институте было организовано принятие подстрекательских, контрреволюционных требований из 14, затем 16 пунктов. Эти пункты содержали дикие клеветнические выпады о «гражданских лицах, насильно вывезенных в Советский Союз», и тому подобное. Требования были направлены на перемену государственного строя, на разрыв с Советским Союзом, на разгром конституционного порядка Венгрии. И дни контрреволюционного мятежа – освобождение фашистов, военных преступников и уголовников, кровавый белый террор, организация реакционных партий и появление контрреволюционных газетенок – дали ясный ответ на то, что означали собой эти требования.

Взбудораженных и введенных в заблуждение студентов подстрекали к тому, чтобы они требовали оглашения этих явно контрреволюционных по своему содержанию пунктов по радио. Организаторы демонстрации хорошо знали, что правительство народно-демократического государства не может позволить оглашения по радио этих требований. Цель всего этого маневра состояла в том, чтобы собрать перед зданием радиостудии большие массы народа и чтобы под их прикрытием вооруженные контрреволюционные группы по заранее разработанному плану могли ринуться в атаку на захват студии.

Характерно, что записал в своем дневнике Лошонци: «Имре Надь придерживался мнения, что Бенке (в то время председатель радиокомитета – Прим, ред.) не должна препятствовать передаче 14 пунктов».

Так была подготовлена, организована и проведена группой Имре Надя контрреволюционная по своему характеру демонстрация 23 октября, вылившаяся затем в яростный контрреволюционный мятеж. С начала мятежа наступил этап проведения в жизнь планов, уже давно выношенных Имре Надем и его группой.

Когда Имре Надь стал премьер-министром, соответствующими руководящими государственными органами были намечены важнейшие в данной обстановке задачи правительства. Согласно решению, правительство без промедления должно было вооружить рабочих и с оружием в руках выступить против контрреволюции, разгромить контрреволюцию, для чего воспользоваться помощью советских войск, находящихся в стране по Варшавскому договору, объявить чрезвычайное положение.

Имре Надь принял эти решения без возражений и на основе их согласился на должность председателя правительства. Он ввел в заблуждение, обманул Президиум Народной Республики и собственное правительство, обманывал весь венгерский народ, выдавал себя за коммуниста, за безусловного сторонника народно-демократического строя, несмотря на то, что – как теперь уже известно – у него была разработана программа, направленная против народной демократии, и что он стоял во главе тайной заговорщицкой группы, созданной для осуществления этой его программы. Имре Надь, будучи председателем Совета Министров, не выполнял решения, принятые им, как обязательные для себя, не выполнял их потому, что его политический замысел был диаметрально противоположен этим решениям: он заключался в разгроме народно-демократического строя. Однако ночью 23 октября он еще не считал подходящим момент для раскрытия своих целей и планов перед руководством и общественностью. С этим, полагал он, надо было подождать, пока не будут созданы все необходимые условия. Как позже выяснилось из планомерной и целеустремленной деятельности Имре Надя и его группы, эти условия были следующими:

1. Вытеснение коммунистов и верных социализму сил из высшего руководства, а затем смещение их с руководящих постов на всей территории страны;

2. разложение вооруженных сил: полиции и армии;

3. развал государственного аппарата.

Все большим препятствием в выполнении планов Имре Надя и его сообщников являлось то обстоятельство, что в Совете Министров коммунисты еще были в большинстве. Будучи премьер-министром, он, нарушив присягу, отстранил от руководства высшие конституционные органы страны: Государственное Собрание, Президиум и правительство в целом и незаконным порядком создал свой правительственный орган – так называемый «кабинет». После он повел политику, направленную на удаление коммунистов и из этого кабинета и замену их буржуазными политическими деятелями.

Показания Иштвана Маркуша и Иштвана Б. Сабо проливают свет на эту деятельность группы Имре Надя. Иштван Маркуш рассказал на допросе:

«24 октября, насколько помнится, около полудня, позвонил Лошонци. Кажется, с ним разговаривал Зелк. Лошонци просил нас (то есть писателей) в виде помощи составить список лиц, пригодных для избрания в Центральный Комитет и в преобразующееся правительство. Я тоже говорил с ним. На мой вопрос, каким должно быть это правительство, он заявил, что представляет себе широкое национальное правительство единства, возглавлямое Имре Надем.

Из концепции по составу правительства мы делали вывод, что они считают момент подходящим для внесения и принятия далеко идущих политических требований, то есть для осуществления своих политических замыслов или же ускорения их осуществления».

Из этого показания явствует не только то, что группа Имре Надя обратилась к писателям, чтобы они рекомендовали лиц, которых группа затем проведет в ведущие органы партии и в правительство, но и то, что уже тогда – в полдень 24 октября – группа Имре Надя приступила к реорганизации правительства, к реализации планов, направленных на создание коалиционного правительства. Однако осуществить это они смогли только тогда, когда были созданы необходимые для этого предпосылки.

«1 ноября 1956 года Золтан Тильди вызвал в парламент меня и еще нескольких членов Временного Исполнительного комитета Независимой партии мелких хозяев. Он сообщил нам, что правительство Имре Надя реорганизуется на коалиционной основе. В нем примут участие уполномоченные Независимой партии мелких хозяев, Крестьянской партии, Социал-демократической партии и Коммунистической партии. В соответствии с новой обстановкой он считал необходимым, чтобы Независимая партия мелких хозяев, помимо уже назначенных двух министров (Золтана Тильди и Белы Ковача), делегировала еще одного человека. Тильди подчеркнул, что необходимо поручить руководству Независимой партии мелких хозяев подобрать кандидатуры. Он добавил, что со своей стороны он хотел бы, чтобы избрали меня (Иштвана Б. Сабо). Я спросил его, почему он настаивает на моей кандидатуре. Тильди ответил: «Я хочу, чтобы в правительстве был представлен и крестьянин». Члены Исполкома, в том числе и я, приняли точку зрения Золтана Тильди. Так я стал членом национального правительства Имре Надя.