Что мне действительно не давало покоя, так это одно странное обстоятельство. Совершенно очевидно, что пакет был выброшен для того, чтобы его кто-то подобрал. Если мисс Уэйд оказалась там случайно, то кому же на самом деле он предназначался? Конечно, для окружающих ответ напрашивался сам собой — графине. Но я-то знал, что графиня тут ни при чем. Что же из этого следовало? Да то, что бумаги попали к тому, кому Они и предназначались. И чем больше я об этом думал, тем больше удивлялся тому странному обстоятельству, что мисс Уэйд оказалась на террасе именно в тот момент, когда выбросили бумаги.

— А тут еще я со своими уликами против графини.

— Что правда, то правда, леди Эйлин. Пришлось немало приложить усилий, чтобы выключить вас из игры. И мистеру Эверсли пришлось не сладко: леди приходит в себя после глубокого обморока и неизвестно, что она может в подобном состоянии наговорить.

— Теперь мне понятно, почему у Билла был такой растерянный вид, — сказала Бандл, — и почему он умолял графиню помолчать, пока она окончательно не придет в себя.

— Бедняга Билл, — сказала мисс Mop. — Ему помимо своей воли приходилось изображать пылкого и жутко назойливого влюбленного.

— Итак, — продолжал инспектор Баттл. — Я стал подозревать Тесиджера, но — увы! — у меня не было никаких доказательств. К тому же и Тесиджер был начеку. Он, по-видимому, чувствовал, что от “Семи циферблатов” ничего хорошего ему ждать не приходится. Он во что бы то ни стало хотел узнать, кто же этот таинственный “Седьмой”. Он и к Кутам напросился потому, что решил, будто под этой маской скрывается сэр Освальд.

— И я подозревала сэра Освальда, — призналась Бандл, — особенно когда выяснилось, что он гулял в парке той ночью.

— А я подозревал совсем другого человека, — сказал Баттл, — теперь могу признаться. Я подозревал его секретаря.

— Понго? — удивился Билл. — Старину Понго?

— Да, мистер Эверсли, именно старину Понго, как вы его называете. Очень энергичный, недюжинных способностей джентльмен, он наверняка бы сумел все это организовать. К тому же именно он расставлял будильники в комнате мистера Уэйда. Ему ничего не стоило поставить бутылку и стакан рядом с мистером Уэйдом. И, в довершение всего, он левша. Перчатка указывала на него, если бы не одно обстоятельство.

— Какое?

— Следы зубов! Только человек, у которого правая рука бездействует, станет стаскивать перчатку зубами.

— Итак, Понго был реабилитирован.

— Да, Понго был, как вы выражаетесь, реабилитирован. Я уверен, мистер Бейтмен страшно удивится, когда узнает, что был под подозрением.

— Конечно, — согласился Билл. — Чтобы такая дубина… Как вы такое могли подумать…

— Ну, если следовать вашей логике, то и Тесиджер — кандидатура малоподходящая. По, вашим же словам, он тоже дубина да еще и шалопай. Тем не менее я понял, что кто-то из этих двоих умело играл свою роль… Решив, что преступник — Тесиджер, я поинтересовался мнением мистера Бейтмена. Оказалось, что мистер Бейтмен давно его подозревал и не раз предупреждал об этом сэра Освальда.

— С ума можно сойти, — воскликнул Билл. — А ошибается он хоть в чем-нибудь?

— Итак, — продолжал инспектор Баттл, — мы заставили Тесиджера нервничать, он начал метаться, стараясь разгадать тайну “Семи циферблатов”, чтобы знать точно, кого же следует опасаться. А вот улики мы получили только благодаря мистеру Эверсли. Он знал, что перед ним опасный преступник, тем не менее, не раздумывая, согласился на очень рискованный шаг. Конечно, он и представить себе не мог, что ваша жизнь, леди Эйлин, тоже окажется в опасности.

— О, Боже, конечно, не мог! — воскликнул Билл.

— Он представил все так, будто к нему в руки попали бумаги мистера Деверукса, которые якобы свидетельствовали против мистера Тесиджера. Естественно, как истинный друг, мистер Эверсли сразу помчался к мистеру Тесиджеру, уверенный, что тот все объяснит. Мы знали, что если мы на верном пути, то Тесиджер попытается убрать мистера Эверсли с дороги, и знали даже, как он это сделает. Мы угадали: Тесиджер дал своему гостю виски с содовой. Но когда хозяин вышел из комнаты, мистер Эверсли вылил виски в вазу на камине. Однако ему, конечно, пришлось притвориться, что снотворное подействовало. Он знал, что оно действует не сразу. Он стал рассказывать о том, что вычитал якобы в записях мистера Деверукса. Тесиджер сначала с негодованием все отрицал, но, как только, по его расчетам, отрава должна была подействовать, перестал отпираться и напрямик заявил мистеру Эверсли, что тот будет третьей жертвой.

Когда мистер Эверсли сделал вид, что вот-вот потеряет сознание, преступник стащил его вниз и запихнул в машину. Должно быть, в это время он уже позвонил вам — мистер Эверсли конечно же об этом не знал — и предусмотрительно дал совет: сказать отцу, что вы отвезете домой мисс Уэйд. Вы и словом не обмолвились о полученных от него распоряжениях. И когда потом обнаружили бы ваше тело, мисс Уэйд поклялась бы, что вы доставили ее домой, а потом одна отправились в клуб “Семь циферблатов”.

Мистер Эверсли продолжал изображать беспамятство. Добавлю, что, как только молодые люди отъехали от Джермин-стрит, наш сотрудник проник в квартиру и обнаружил бутылку виски с гидрохлоридом морфия[34]. Этой дозы морфия вполне бы хватило, чтобы отправить на тот свет двух дюжих молодцов. Конечно, мы следили за машиной. Мистер Тесиджер заехал в известный загородный гольф-клуб, повертелся там несколько минут, якобы собираясь сыграть партию в гольф. Заботился об алиби, зная, что оно скоро ему понадобится. Машину с мистером Эверсли он оставил на это время в маленьком безлюдном переулке. Потом вернулся в Лондон и теперь уже со спокойной душой направился в клуб “Семь циферблатов”. Убедившись, что Альфред покинул дом, он подъехал к двери, сделал вид, что что-то сказал мистеру Эверсли — на случай, если бы вы находились рядом, и вошел в дом. А уж там-то разыграл для вас целый спектакль.

Притворившись, что отправляется за врачом, он погромче хлопнул дверью, а сам тихо прокрался наверх и спрятался за дверью комнаты, куда должна была вас отослать мисс Уэйд. Увидев вас, мистер Эверсли, конечно, был в ужасе, но продолжал мужественно играть свою роль. Он знал, что наши люди наблюдают за домом и в случае чего смогут вас защитить. Да и сам он в критический момент готов был сразу “прийти в себя”. Когда Тесиджер бросил на стол револьвер и, очевидно, покинул дом, он решил, что теперь-то уж вам бояться нечего. А дальше… — Он умолк и посмотрел на Билла. — Может быть, вы сами продолжите, сэр?

— Как последний идиот лежал я на этом диване, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь ресницы, и все больше и больше нервничал. Потом слышу: кто-то сбежал по лестнице, Лорен встала и подошла к двери.

Я узнал голос Тесиджера, но слов не разобрал. Лорен, видимо в ответ, сказала: “Все в порядке, все идет просто прекрасно”. Он попросил: “Помоги мне отнести его наверх. Трудновато будет, конечно, но мне хотелось бы оставить их там вместе — хорошенький подарочек для “Седьмого”. Я не совсем понял, о чем они говорили, но они умудрились втащить меня наверх. Да, это им было ой как нелегко, уж я постарался хорошенько расслабиться — чтобы быть тяжелым, как натуральный покойничек. Они втащили меня, и тут я услышал, как Лорен спрашивает: “Вы уверены, что все в порядке? Что она не очнется?” И ответ этого мерзавца: “Не волнуйтесь. Я влепил ей от всей души”. Они вышли и заперли дверь, тут я открыл глаза и увидел тебя. О, Господи, Бандл, большего ужаса в своей жизни я не испытывал. Я был уверен, что ты умерла.

— Думаю, меня спасла шляпка.

— В какой-то мере, — согласился инспектор Баттл. — Но в основном то, что у него была ранена рука. Сам он об этом не подумал, но удар получился вполсилы. В любом случае мы виноваты перед вами. Мы не сумели обеспечить вашу безопасность, леди Эйлин, и это обстоятельство здорово омрачает наш успех.