— Рада вас видеть, мистер Роули.

— Добрый вечер, Беатрис. Спасибо за письмо.

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Я буду к вашим услугам через минуту, мистер Роули.

Он кивнул и задумчиво тянул пиво, наблюдая, как Беатрис заканчивает дела. Она позвала Лили и оставила ее за стойкой. Потом сказала тихо:

— Будьте любезны пройти со мной, мистер Роули.

Она провела его по коридору, через дверь с надписью «Частная квартира».

Это была очень маленькая комната, заставленная плюшевыми креслами и с множеством фарфоровых безделушек. Около радио на спинке стула висела довольно потрепанного вида кукла. Беатрис выключила радио и указала на плюшевое кресло.

— Я так рада, что вы пришли, мистер Роули, и надеюсь, вы не сердитесь, что я написала вам… Но я уже несколько дней все думала об этом деле и твердо решила поставить вас в известность о том, что здесь происходит…

У нее был счастливый и значительный вид, она была явно довольна собой.

Роули спросил без особого любопытства:

— И что же здесь происходит?

— Вы помните, мистер Роули, того джентльмена, который остановился здесь, мистера Ардена? Того, про которого вы спрашивали?

— Да. И что же?

— На следующий день сюда пришел мистер Хантер и тоже спросил его.

— Мистер Хантер? — Роули почувствовал интерес.

— Да, мистер Роули. Номер пять, сказала я, мистер Хантер кивнул и сразу пошел наверх. Я была удивлена, должна сознаться, потому что этот мистер Арден не говорил, что знает кого-нибудь в Вормсли Вейл, и я считала, что он здесь чужой и никого не знает. Мистер Хантер был в очень дурном настроении, будто случилось что-то расстроившее его, но, конечно, тогда я еще ни о чем не догадывалась…

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Роули ничего не сказал, он только слушал. Он никогда не торопил собеседников. Если они не хотели торопиться, его это вполне устраивало.

Беатрис продолжала с достоинством:

— Несколько минут спустя мне понадобилось подняться в номер четыре, чтобы позаботиться о полотенцах и постельном белье. Это рядом с номером пять, и случилось так, что между этими комнатами есть дверь, но ее нельзя заметить, потому что как раз перед ней стоит большой гардероб. Конечно, эта дверь всегда заперта, но случайно на этот раз она была слегка приоткрыта, хотя я понятия не имею, кто мог ее открыть…

И снова Роули ничего не сказал, только кивнул. «Это Беатрис открыла дверь, — подумал он. — Ей стало любопытно, и она специально поднялась в номер четыре, чтобы разузнать все, что можно»…

— И понимаете, мистер Роули, я невольно услышала, о чем там говорят. Право, я была в таком состоянии, что у меня пол качался под ногами…

«Хорошо, что здесь прочные полы», — подумал Роули.

С бесстрастным, почти тупым выражением он выслушал взволнованный рассказ Беатрис о том разговоре, который она подслушала. Окончив, она жадно ждала реакции Роули.

Прошло не менее двух минут, прежде чем Роули очнулся. Затем он встал.

— Спасибо, Беатрис, — тихо сказал он. — Очень благодарен…

С этими словами он вышел из комнаты. Беатрис почувствовала себя слегка разочарованной. «Право, мистер Роули мог бы сказать что-нибудь большее», — подумала она.

Выйдя из «Оленя», Роули машинально пошел по направлению к дому, но, пройдя несколько сот ярдов, остановился и решительно повернул назад.

По складу своего ума Роули медленно воспринимал внешние впечатления.

Сначала он был только удивлен и лишь теперь начал осознавать действительное значение новости, которую сообщила Беатрис. Если ее рассказ соответствовал действительности, — а он в этом не сомневался, — то возникла ситуация, которая кровно касалась всех Клоудов. Лучше всего мог бы в ней разобраться Джереми Клоуд. Будучи юристом, Джереми Клоуд сумеет решить, как наилучшим образом использовать эту удивительную новость и какие шаги предпринять.

Хотя Роули хотелось бы действовать самому, но он понимал, с некоторым сожалением, что гораздо лучше предоставить дело принципиальному и опытному юристу. Чем скорее Джереми узнает, что происходит, тем лучше. Придя к этой мысли, Роули направился к дому Джереми Клоуда на Хай-стрит.

Маленькая служанка, открывшая дверь, сообщила ему, что мистер и миссис Клоуд обедают. Она собиралась провести его в столовую, но Роули сказал, что лучше подождет в кабинете Джереми, пока они кончат обедать. Ему не особенно хотелось, чтобы при разговоре присутствовала Фрэнсис. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше, пока не выработан план действий.

Он беспокойно шагал взад и вперед по кабинету Джереми. На конторке стояла металлическая коробка с надписью: «Дело покойного сэра Вильямса Джессами». Полки были заставлены толстыми томами по юриспруденции. Висели старые фотографии: Фрэнсис в вечернем платье и ее отец, лорд Эдвард Трентон, в костюме для верховой езды. На одном из столов стоял портрет молодого человека в военной форме: это был Энтони, сын Джереми, убитый на войне.

Роули отвернулся. Он сел в кресло и перевел взгляд на лорда Трентона.

В столовой Фрэнсис говорила мужу:

— Интересно, что нужно Роули?

Джереми устало ответил:

— Возможно, запутался с правительственными анкетами. Никто из фермеров не способен понять даже малую долю всех вопросников, какие им теперь приходится заполнять. Роули добросовестный парень. Его это беспокоит.

— Он мил, — сказала Фрэнсис, — но ужасно медлителен. И знаешь, мне кажется, что между ним и Лин не все ладно.

Джереми пробормотал рассеянно:

— Лин… О да, конечно. Извини, я… Я… кажется, не в состоянии сосредоточиться. Напряжение…

Фрэнсис поспешно сказала:

— Не думай об этом. Все будет хорошо, уверяю тебя.

— Иногда ты пугаешь меня, Фрэнсис. Ты удивительно бесстрашна. И ты не отдаешь себе отчета…

— Я отдаю себе полный отчет во всем. Я не боюсь. Если хочешь, Джереми, все это даже доставляет мне удовольствие.

— Именно это, дорогая, — сказал Джереми, — и вызывает у меня беспокойство.

Она улыбнулась.

— Иди, — сказала она. — Не заставляй этого сельского джентльмена слишком долго ждать. Иди помоги ему заполнить форму номер 11099 или еще какую-нибудь.

Но когда они вышли из столовой, внизу хлопнула дверь. Появилась служанка Эдна и передала: мистер Роули сказал, что не будет ждать, никакого особо важного дела у него нет.

В тот вторник Лин Марчмонт предприняла большую прогулку. Глухое недовольство собой и беспокойство вызывало в ней потребность обдумать наедине все происходящее.

Несколько дней она не видела Роули. После их довольно бурного расставания в то утро, когда она просила одолжить ей пятьсот фунтов, они уже встречались, как обычно. Лин поняла, что ее требование было неразумно и что Роули имел полное моральное право отказать ей. Но благоразумие никогда не принадлежало к тем качествам, которые нравятся влюбленным.

Внешне между ней и Роули все шло по-прежнему, но внутренне она не была уверена, что все в порядке. Последние дни показались ей невыносимо длинными и скучными, однако даже себе самой она не решалась признаться, что это как-то связано с внезапным отъездом в Лондон Дэвида Хантера и его сестры.

Что до родственников, то они казались Лин в эти дни совершенно невыносимыми. За завтраком мать была в наилучшем настроении и вывела Лин из себя, заявив, что попробует найти второго садовника — «Старому Тому никак не справиться со всеми делами»…

— Но, мамочка, нам это не по средствам! — воскликнула Лин.

— Чепуха. Я убеждена, Лин, что Гордон был бы очень расстроен, если бы увидел, в какое состояние пришел сад. Он всегда требовал, чтобы зеленая изгородь содержалась в порядке, газон был подстрижен, дорожки расчищены. А погляди, на что сейчас похож наш сад. Не сомневаюсь, что Гордон хотел бы навести здесь порядок…

— Даже если бы для этого пришлось занять денег у его вдовы?