Коронер Пэбмарт откашлялся и, взглянув на присяжных (девять уважаемых местных граждан), начал процедуру.

— Доктор Лайонел Клоуд… Вы были у больной в «Олене» с врачебным визитом, когда за вами пришла Глэдис Айткин. Что она сказала?

— Она сообщила мне, что жилец из пятого номера лежит на полу мертвый…

— И поэтому вы пошли в номер пять?

— Да.

— Пожалуйста, опишите, что вы там увидели.

Доктор Клоуд описал. Труп человека… вниз лицом… повреждение черепа… затылок… каминные щипцы.

— Вы пришли к выводу, что повреждения были нанесены этими каминными щипцами?

— Некоторые из них — без сомнения, щипцами.

— И что, было нанесено несколько ударов?

— Да. Я не произвел детального осмотра, считая, что следует позвать полицию до того, как кто-либо притронется к трупу или изменит его положение.

— Вы поступили правильно. Человек был мертв?

— Да. Он был мертв уже несколько часов.

— Сколько времени, по вашему мнению, прошло с момента наступления смерти?

— Я затрудняюсь утверждать с уверенностью, но по крайней мере одиннадцать часов… Впрочем, вполне вероятно, что тринадцать или четырнадцать… Ну, скажем, это могло произойти между семью тридцатью и девятью тридцатью предшествующего вечера.

— Благодарю вас, мистер Клоуд.

Затем вышел полицейский хирург, давший полное, со знанием дела, описание ран. На нижней челюсти была ссадина и опухоль, а по затылочной кости нанесено пять или шесть ударов, из них некоторые уже после смерти.

— Напавший на Ардена убийца, очевидно, был в ярости?

— Безусловно.

— Большая ли сила требовалась, чтобы нанести подобные удары?

— Н-нет, не то чтобы сила. Можно было без особого напряжения замахнуться щипцами, если схватить их за концы ручек. Тяжелый стальной шар, головка щипцов, превращает их в грозное оружие. Даже очень слабый человек мог бы нанести эти повреждения, если бы действовал в припадке ярости.

— Благодарю вас, доктор.

Последовали подробности, касающиеся убитого: хорошо упитан, здоров, около сорока пяти лет. Никаких признаков недомогания или болезни — сердце, легкие и прочее в хорошем состоянии.

Беатрис Липинкот дала показания о прибытии покойного в гостиницу. Он зарегистрировался как Инок Арден из Кейптауна.

— Покойный предъявил продовольственную карточку?

— Нет, сэр.

— А вы ее у него просили?

— Не сразу. Я не знала, на сколько дней он остановится.

— Но впоследствии вы попросили ее?

— Да, сэр. Он прибыл в пятницу, а в субботу я сказала, что если он пробудет больше пяти дней, то пусть, пожалуйста, даст мне свою продовольственную карточку.

— Что он ответил?

— Он сказал, что даст ее.

— Но на самом деле не дал?

— Нет.

— Он не говорил, что потерял ее? Или что у него ее нет?

— О нет. Он только сказал: «Я разыщу и принесу ее вам».

— Мисс Липинкот, слышали вы в субботу вечером какой-нибудь разговор?

С пространным объяснением, насколько необходимо ей было посетить комнату номер четыре, Беатрис Липинкот рассказала свою историю. Коронер ловко направлял ее показания.

— Благодарю вас. Вы кому-нибудь говорили об этом подслушанном разговоре?

— Да, я рассказала мистеру Роули Клоуду.

— Почему вы рассказали это мистеру Роули Клоуду?

— Я думала, что ему следует знать.

Беатрис покраснела.

Поднялся высокий худой человек — мистер Гейторн — и попросил разрешения задать вопрос.

— Во время этого разговора между покойным и мистером Дэвидом Хантером упомянул ли хоть раз покойный, что он сам и есть Роберт Андерхей?

— Нет, нет, этого он не говорил.

— Значит, он говорил о Роберте Андерхее так, как будто Роберт Андерхей был другое лицо?

— Д-да…

— Благодарю вас, мистер коронер, это все, что я хотел выяснить.

Беатрис Липинкот села, и вызвали Роули Клоуда.

Он подтвердил, что Беатрис все ему рассказала, и сообщил о своем разговоре с покойным.

— Так его последние слова были: «Не думаю, чтобы вам удалось доказать это без моей помощи?» И под словом «это» подразумевался тот факт, что Роберт Андерхей жив?

— Так он сказал. И засмеялся.

— Он засмеялся? А как вы поняли его слова?

— Ну… Я подумал, что он пытается заставить меня предложить ему что-то, но… позднее… мне показалось…

— Ну, мистер Клоуд, что вам показалось позднее — едва ли существенно.

Верно ли, что в результате этого разговора вы решили попытаться найти человека, который бы знал покойного Роберта Андерхея? И что при помощи некоторого лица вам это удалось?

Роули кивнул:

— Это верно.

— Который был час, когда вы ушли от покойного?

— Насколько я могу установить, было без пяти девять.

— Каким образом вы это устанавливаете?

— Когда я шел по улице, я слышал в открытое окно позывные девятичасовой передачи новостей.

— Покойный упоминал, в котором часу он ожидает посетителя?

— Он сказал: «С минуты на минуту».

— Он не называл никаких имен?

— Нет…

— Вы свободны, свидетель Клоуд. Дэвид Хантер!

По залу прошел легкий шум. Все обитатели Вормсли Вейл вытянули шеи, чтобы взглянуть на высокого, стройного, резкого в движениях молодого человека, который с вызывающим видом стоял перед коронером.

С предварительными вопросами было покончено быстро. Затем коронер продолжал:

— Вы пошли к покойному в субботу?

— Да. Я получил от него письмо с просьбой о помощи и с упоминанием, что он знал в Африке первого мужа моей сестры.

— У вас есть это письмо?

— Нет. Я не храню писем.

— Вы слышали показания, данные Беатрис Липинкот о вашем разговоре с покойным. Это верные показания?

— Абсолютно неверные. Покойный говорил о том, что знал моего первого шурина, жаловался на свои Собственные неудачи и просил денег, которые, как это обычно бывает, он обещал вернуть.

— Он говорил вам, что Роберт Андерхей еще жив?

Дэвид улыбнулся.

— Конечно нет. Он сказал: «Будь Роберт Андерхей еще жив, я знаю, что он помог бы мне».

— Но это совершенно не то, что говорит нам Беатрис Липинкот.

— Те, кто подслушивает, — сказал Дэвид, — обычно слышат только часть того, что происходит, и часто все в целом понимают неверно, благодаря тому, что восстанавливают недостающие детали с помощью собственного богатого воображения…

Беатрис сердито задвигалась и воскликнула:

— Ну уж!..

Коронер повелительно сказал:

— Соблюдайте тишину!

— Итак, мистер Хантер, вы были у покойного еще раз, во вторник вечером?

— Нет, не был.

— Вы слышали, мистер Клоуд сказал, что покойный ждал посетителя?

— Возможно, что он ждал посетителя. Но если это так, значит, он ждал кого-то другого. Я уже раньше дал ему пятифунтовую бумажку и считал, что этого вполне достаточно. Доказательств того, что он когда-либо был знаком с Робертом Андерхеем, нет. А моя сестра, после того как наследовала после мужа большое состояние, стала мишенью для всевозможных любителей писать письма с просьбами и для всех местных попрошаек.

И он спокойно обвел глазами присутствующих Клоудов.

— Мистер Хантер, не скажете ли вы нам, где вы были во вторник вечером?

— Разузнайте сами, — сказал Дэвид.

— Мистер Хантер! — Коронер постучал по столу. — Так говорить в высшей степени глупо и безрассудно.

— Зачем я буду говорить вам, где я был и что делал? У меня будет для этого достаточно времени после того, как вы обвините меня в убийстве этого человека.

— Если вы будете упорствовать, это может случиться раньше, чем вы думаете. Вы узнаете это, мистер Хантер?

Наклонившись, Дэвид взял в руку золотую зажигалку. Его лицо приняло озадаченное выражение. Возвращая ее, он медленно сказал:

— Да, это моя.

— Когда вы пользовались ею в последний раз?

— Я потерял ее… — Он замолчал.

— Да, мистер Хантер? — Голос коронера звучал вкрадчиво.

Гейторн беспокойно зашевелился, будто собираясь заговорить. Но Дэвид опередил его.