— Конечно, миледи. У повара сохранился рецепт еще с незапамятных времен. Уж поверьте на слово, вам понравится.

Генри глянул на одного из своих подчиненных, и тот устремился за тминным кексом.

— Полагаю, вы были в Ньюберри, Дерек?

— О да. Страшный холод! Я даже не стал дожидаться последних забав. День неудачный выдался. Эта кобыла Хэрри — ничего хорошего.

— Неужели вы на нее рассчитывали? А Сванхильда?

— Пришла четвертой.

Ласком поднялся:

— Пойду взгляну на свою комнату.

Он пересек холл и направился к стойке администратора, по пути невольно обратив внимание на сидящих за столиками людей. Совсем как в старое время!.. После войны традиционное послеобеденное чаепитие вышло из моды. Но только не в этом отеле! Кто же все эти люди? Два каноника и настоятель Чизлхэмптонского собора. Да-да, и еще пара ног в гетрах вон там в углу — это не меньше чем епископ! Простые священники попадаются тут редко. «Надо быть, по крайней мере, каноником, чтобы осилить цены в „Бертраме“! — подумал он. — Рядовому священнослужителю это не по карману!» И он подумал: а каким образом ухитряется останавливаться в «Бертраме» Седина Хейзи? Говорят, в год она имеет какие-то гроши! А между прочим, тут восседали и старая леди Бэрри, и миссис Посселтуэйт из Сомерсета, и Сибил Кэрр — эта уж наверняка бедна как церковная мышь!

Все еще обдумывая эту проблему, он подошел к стойке, где его тепло приветствовала мисс Гориндж. Мисс Гориндж тоже была давней знакомой. Она знала всех завсегдатаев отеля в лицо. Выглядела она старомодно, но респектабельно. Желтоватые, туго завитые (явно щипцами!) локоны, черное шелковое платье и высокая грудь, украшенная крупным золотым медальоном и брошью с камеей.

— Номер четырнадцать, — объявила мисс Гориндж, — мне кажется, полковник Ласком, в прошлый свой приезд вы жили у нас в четырнадцатом, и этот номер вам понравился. Там тихо.

— Не понимаю, как вы ухитряетесь все помнить, мисс Гориндж!

— Стараемся, чтобы старым друзьям было у нас удобно.

— Попадая к вам, невольно вспоминаешь прошлое. Кажется, что ровно ничего не изменилось…

Тут из внутренних покоев появился мистер Хамфрис, пожелавший приветствовать полковника.

Мистера Хамфриса частенько принимали за самого мистера Бертрама. Кто такой мистер Бертрам на самом деле и существовал ли он когда-нибудь вообще, было тайной, покрытой мраком. Отель «Бертрам» вел свое летосчисление примерно с 1840 года, но никто не пытался углубиться в его историю Отель просто стоял здесь как стоит — и все. Когда мистера Хамфриса величали мистером Бертрамом, Хамфрис не протестовал. Если клиентам угодно, чтобы он был Бертрамом, он будет им. Полковник Ласком правда знал его фамилию, но не знал, кто он — владелец отеля или управляющий.

Мистер Хамфрис был мужчина лет пятидесяти с прекрасными манерами и внешностью министра. Он мог вести беседы на любые темы. Говорить о скачках, о крикете, об иностранной политике, рассказать анекдот о членах королевской семьи, сообщить подробности о последней выставке автомобилей, знал, в каких театрах идут самые интересные пьесы и что следует посмотреть в Англии американцам, прибывшим сюда на короткий срок. Любому постояльцу, учитывая содержимое его кошелька и личные вкусы, он мог посоветовать, где лучше всего пообедать. При всем том мистер Хамфрис своего достоинства отнюдь не терял и к первому встречному не бросался. Всеми вышеперечисленными сведениями обладала и мисс Гориндж и предоставляла их по первому требованию. А мистер Хамфрис лишь появлялся на горизонте, как солнце, и согревал избранных лучами своего обаяния.

Этой чести удостоился сейчас полковник Ласком. Для начала они с мистером Хамфрисом обменялись несколькими фразами по поводу скачек, но полковника все еще занимали собственные мысли, а рядом как раз оказался человек, который мог ответить на его вопросы.

— Скажите, Хамфрис, неужели всем этим милым старушкам по средствам жить в вашем отеле?

— Ах вот что вас интересует! — Вопрос явно позабавил мистера Хамфриса — Ну что ж, ответ прост: отнюдь не по средствам. Если только…

Он умолк.

— Если только не делать скидки? Я прав?

— Более или менее. Но они если и догадываются о скидках, то думают, что это им привилегия как постоянным клиентам.

— А разве не так?

— Видите ли, полковник, у меня отель. Терять впустую деньги я не могу.

— Но каким же образом?..

— Это вопрос атмосферы… Иностранцы, приезжающие к нам… Скажем, американцы; деньги-то главным образом у них… Так вот, у иностранцев свое представление об Англии. Я не говорю, сами понимаете, о крупных шишках, о бизнесменах, чуть ли не раз в неделю пересекающих Атлантику, — эти обычно останавливаются в «Савойе» или «Дорчестере». Им подавай современный интерьер, американскую кухню и все такое прочее, чтобы они чувствовали себя как дома. Но есть другие американцы, те наезжают изредка, и в их воображении наша страна… Они читали Диккенса[4], Генри Джеймса[5], им совсем не хочется обнаружить, что Англия становится похожа на их отечество! И вот, вернувшись домой, они восклицают: «В Лондоне есть потрясающее место-отель „Бертрам“! Такое чувство, будто вы оказались в прошлом веке! Настоящая старая Англия! Вы там увидите людей, каких нигде и никогда не увидишь! Умопомрачительные древние герцогини! А какие блюда старой английской кухни, всякие там пудинги, седло барашка, не говоря уж о традиционном английском чаепитии и потрясном английском завтраке! И вполне комфортабельно! Тепло! Огромные камины!» — Мистер Хамфрис позволил себе легкую усмешку.

— Вот оно как! — задумчиво протянул полковник Ласком. — Выходит, все эти разорившиеся аристократы и обедневшие потомки старых помещичьих родов — просто мизансцена[6]?

Мистер Хамфрис кивнул:

— Странно, что никто об этом не догадывается. Ну, я-то застал этот отель уже, как говорится, в сложившемся виде. Он нуждался лишь в некотором, впрочем довольно дорогом, ремонте. А тем, кто сюда приезжает, кажется, что они первооткрыватели и никто другой о «Бертраме» ничего не знает!

— Полагаю, — заметил полковник Ласком, — что реставрация и вправду обошлась в круглую сумму?

— О да! Самое главное — сочетать старинный облик отеля с современными удобствами. Пусть наши милые старушки — надеюсь, вы разрешите мне их так называть, — пусть они воображают, что никаких особых перемен не произошло, ну а путешествующим клиентам нравится стиль ретро, не причиняющий никаких неудобств: налицо привычный комфорт.

— Но это, вероятно, трудновато? — предположил Ласком.

— Не особенно. Возьмем, к примеру, центральное отопление. Американцы требуют — скажу больше, нуждаются! — чтобы температура была на десять градусов по Фаренгейту[7] выше той, к которой привыкли англичане. И наши номера отапливаются по-разному. В одни мы помещаем англичан, в другие — американцев. Выглядят они совершенно одинаково, но на самом деле там множество мелочей, отличающих их друг от друга, — например, в одних ванных комнатах душ, в других только ванна, и, если вы пожелаете американский завтрак, пожалуйста, — вот вам корнфлекс[8] и ледяной апельсиновый сок, а если вам по душе английский…

— Яичница с ветчиной?

— Именно, и кроме того, многое другое… Копченая рыбка, почки, бекон, холодная куропатка, йоркширская ветчина и оксфордский джем…

— Вспомнить бы все это завтра утром. Давненько я ничего подобного не пробовал.

Хамфрис улыбнулся.

— Большинство джентльменов заказывают только яичницу с ветчиной. Они… В общем, они уже забыли о существовании прежних блюд…