А это означало, что вход спрятан под землей. И выход, соответственно, тоже. Пришлось отыскивать сточный колодец и спускаться под землю, где текло дерьмо всей маратонской знати с вершины Клеверного холма. Жители среднего круга пользовались более простой сливной системой, канавки и желобки которой выходили аккурат в трущобы.

Перед спуском Далан глубоко вдохнул и теперь мог обходиться без воздуха около получаса. О том, что случится, когда придется вдохнуть подземные миазмы, эльф старался лишний раз не думать. Света, проникающего через многочисленные решетки вполне хватало для ориентации в пространстве. Подземелье представляло собой обложенный камнем полукруглый свод и глубокий канал посередине, где, собственно, и текли нечистоты. Для чистильщиков, ремонтников и особо провинившихся полицейских (в Маратоне, как и в любом крупном городе, в канализации часто скрывались преступники) строители предусмотрели узкие парапеты по краям канала.

По ним-то Далан и шел, согнувшись в три погибели. Тоннель явно рыли гномы, а для них максимально достижимая высота — это расстояние от стоп до вытянутой вверх руки с киркой.

Мимо проплыл раздувшийся и почерневший человеческий труп. Стайка крыс пировала на его животе, другие грызуны пытались догнать добычу и перепрыгнуть на лакомую дохлятину. Паре тварей это удалось, между хозяевами мясного корабля и новичками началась драка. Далан тряхнул головой и заспешил прочь — от мерзкого писка начала болеть голова.

Эльф примерно представлял, в какую сторону надо двигаться. Купол находился метрах в трехстах на север от колодца, прямо туда и вел тоннель. Но вскоре он резко, почти под прямым углом взял вправо, а взгляду Далана предстала та самая знаменитая гномья дверь. Цельный лист стали, весящий несколько тонн, оббитый катаным войлоком для амортизации и окованный жаростойким мифрилом. Можно было не сомневаться — дверь ведет именно в купол. Но как ее открыть?

Гномы постоянно изобретали особые замки, секреты которых мастера не выдадут даже под самыми жуткими пытками. Вскрыть такой замок, не зная, как он устроен внутри, невозможно. Так что на Йоджи надеяться нет смысла.

Но Далан привык всегда идти до конца. Пусть шанс ничтожно мал — его все равно необходимо проверить. Солдат легко перепрыгнул через поток нечистот и дернул за ручку, выполненную в виде изогнутой бороды какого-то гномьего божества или царя.

Несмотря на громадный вес, дверь без малейшего скрипа и шума отворилась. На эльфа пахнуло чем-то теплым, пришлось немного подождать и принюхаться. Делать этого ветеран очень не хотел, но запах мог дать ответы на некоторые интересующие вопросы.

Вонь горелой плоти оттеняла все другие ароматы. Казалось, будто под куполом случился пожар и все карлики сгорели дотла. Или же золотари действительно нарвались на горючий шахтный газ. Любовь бородачей к куреву — та еще притча во языцех. Карлики курят гораздо чаще, чем пьют самогон, их трубки порой играют роль фонарей. Они же становятся причиной гибели львиной доли подземного народца, пренебрегающего техникой безопасности.

За дверью начинался узкий проход, гораздо ниже канализации. Окна и решетки отсутствовали, но эльф уже достаточно привык к темноте и мог видеть там, где ослепла бы даже кошка. Раньше лесной народ жил в глухих непроходимых чащобах, где кроны сплетались в сплошной ковер и не пропускали ни единого лучика. Со временем у эльфов, как и у собратьев дроу, обживших пещеры, появилась способность видеть во мраке.

Лаз был явным новостроем, отделанным гномьим бетоном. Далану пришлось ползти на карачках метров двадцать, прежде чем он добрался до округлой вертикальной шахты с широкими железными скобами на стенке. Взобравшись по лестнице, солдат толкнул люк — тот послушно поднялся, движимый таинственным механизмом.

Общинный дом действительно напоминал казарму. Вдоль стены стояли невысокие трехъярусные кровати, расстояние между лежаками примерно равнялось зазору между дном и крышкой гроба. Еще большее сходство с гробами приносили задние стенки кроватей. В итоге они напоминали шкафы с полками. Спать в такой тесноте Далан бы никогда не стал. Уж лучше на голом сыром полу, чем в деревянном ящике.

Лежанки были аккуратно застелены — чтобы ни случилось, хозяева покидали купол без спешки, в привычном рабочем режиме. Эльф осмотрел сундуки, что стояли под кроватями, но не нашел там ничего кроме старой одежды и сломанных наверший кирок. Где же знаменитые гномьи сокровища? Где добытые под землей артефакты?

Рядом с люком посреди купола стоял длинный узкий стол с двумя лавками. Посуда была аккуратно сложена на краю. Далан осмотрел железные миски, понюхал, провел пальцем по донцу одной. Судя по запаху, карлики ели жареную на сале картошку. Слой свежего жира говорил о двух вещах: кушали они совсем недавно, скорее всего завтракали. А еще плохо мыли за собой посуду.

Но где же мешки с корнеплодами? Бородачи — народ крайне запасливый, вряд ли они каждое утро бегают в трактир просто пожрать пюре. Эльф запрыгнул на стол и внимательно осмотрел земляной пол. Его давно не подметали, поэтому сохранилось огромное множество следов. Но самая проторенная тропа вела к единственному зазору в сплошном ряду кроватей. Будто раньше там стоял чей-то лежак, а потом его убрали.

Солдат добрался до пустого места и топнул ногой. Как и ожидалось, земля отозвалась гулом, пришлось опускаться на корточки и разгребать землю. Под тонким слоем обнаружился вполне себе обычный деревянный люк, а под ним квадратный погребок, заставленный мешками.

Интересно, зачем карлы хранят картофель в мешках? Не проще ли высыпать все в кладовку и брать по мере надобности? Далан вытащил пару мешков, и увидел на дне погреба еще один люк — железный, традиционно гномий. Избавившись от корнеплодов, эльф открыл его — из-под земли еще сильнее пахнуло горелой плотью, аж глаза заслезились.

Понимая, что воздух под землей может быть отравлен, Далан набрал полные легкие и спустился еще ниже городской канализации. И очутился в коридоре со множеством ниш в стенах, где лежали древние мумии маратонской знати.

Катакомбы, если эльфу не изменяла память, вырыли несколько веков назад, когда город окружала лишь одна стена. Лет через сто мода на подобные захоронения прошла: люд побогаче стал возводить фамильные склепы, чиновников и ремесленников закапывали на общем погосте на морском берегу, а бедняков сжигали или превращали в компост в общих могилах.

Далан внимательно посмотрел трупы. У очень многих отсутствовали пальцы и мочки ушей — гробокопатели срывали украшения топорно и безо всякого уважения к усопшим. Найти в этих подземельях драгоценность было так же сложно, как щедрого дракона. Все разграбили давным-давно, некоторые товарищи даже истлевшей одеждой не погнушались. Многие ниши пустовали — явная работа приспешников Шамана. Зачем гномы тут ошивались для Далана оставалось загадкой.

На устилающей пол костной пыли и паутине виднелись свежие следы. Без них солдат заплутал бы в хитросплетении ходов. Следы привели к широкой, несвойственной для гномов штольне, под острым углом уходящей вниз. Стенки шахты почернели, земля запеклась до твердой корочки. Эльф сразу вспомнил о засевших в норах ящерах, дышащих огнем на подступающих воинов.

Да ну, бред. Драконы никогда не водились в самом сердце материка. Здесь не было гор и так любимых тварями пещер. Ладно, можно еще поверить в водяного дракона, наводящего ужас на матросов морского змея. Но они не умеют изрыгать пламя, да и летать тоже, как сухопутные собратья.

И, насколько Далан знал, морские ящеры не копают тоннели. Так чья же это нора? Стенки были теплыми на ощупь, но точно сказать, когда тут полыхал огонь невозможно. Оставалось лишь спуститься и узнать самому.

Солдат отыскал бедренную кость, разломил надвое и пополз, протыкая пол острыми сколами. Поверхность была не только гладкой как стекло, но еще и сырой. Один неверный шаг — и покатишься в черную бездну, на дне которой может быть что угодно.

На службе Далан сталкивался со старыми, разжиревшими драконами, которые уже не могли нормально охотиться. Они прогрызали из своих пещер вертикальные колодцы на поверхность, их отпрыски маскировали яму, а сами старики просто открывали пасть и ждали, когда сверху упадет зазевавшийся путник или неосторожное животное. Один раз отряду эльфа посчастливилось отыскать ловушку. Парни сделали вид, что ничего не заметили, и насвистывая и весело разговаривая прошли мимо. А затем погрузили на телегу здоровый камень, вернулись и сбросили его в жадную пасть. Дракон не успел закрыть рот и подох от удушья. Поперхнулся, бедняга. Он так дергался и дрожал в своей пещере, что землю трясло в радиусе ста шагов.