Но я не боялась. Ни капельки. А после смерти брата, была готова разорвать на куски ещё вчера настолько близкого мужчину.

— Это ты виноват, — сквозь зубы выпалила я, метнув в сторону Мэрла озлобленный взгляд. — Нужно было идти с братом!..

— Тогда бы и нашли мы тебя шатающейся в его компании и вогнали острое лезвие по самые гланды! — свирепо выпалил старший Диксон, дёрнувшись вперёд, но Дэрил не позволил, крепко обхватив руками за пояс.

— Успокойся! — закричал он на брата, а затем отпихнул в сторону. — Или хочешь беду накликать?

— Я не трогаю женщин и малолетних девчонок! — Мэрл кивнул в мою сторону и махнул рукой. — Все в норме. Остыну. Сейчас. — Он сделал несколько шагов назад, но почти сразу продолжил разговор на повышенной ноте: — Они все сдохли. Эти мрази из Вудбери позволили шерифу и остальным обратиться, а потом выпустили на волю, себе на забаву! Чтобы мы посмотрели в лицо своему будущему! Вини их, а не меня, девочка! А если хочешь, можешь проваливать, вперёд! Губернатор только порадуется такому фигуристому улову, но тебе ведь не впервой, не так ли?!

Это был удар в самое сердце, прямое попадание в душу! И неотступная, ноющая боль волнами прокатилась по телу, смешалась с неиссякаемой ненавистью, которая в мгновение ока всколыхнула сознание, заставив кровь буквально закипеть в венах.

— Ты сам был там! — надрывно выкрикнула я, шагнув навстречу и ещё сильнее стиснув кулаки. — Ты во всём виноват! Сам привёл Мегги и Гленна в Вудбери! И всегда был таким, плевал на других и даже на родного брата!

— Твою мать, Шейлин! — Мэрл словно полетел ко мне и схватил за грудки, довольно ощутимо встряхнув. — Никогда не смей так говорить! — грозно предупредил мужчина, и в глазах его заплясали бесята. — Дэрил — всё, что есть! И только ради него я провожу с вами своё время!

— Да ведь никто и не сомневался, — хрипло согласилась я, отдалившись от Мэрла, — но они живы. И ты не смеешь убеждать в обратном! Никого! Я пойду в Терминус, отыщу Рика и остальных. Оставайся!

— Скатертью дорожка, пустозвонка!

Мэрл вытянул ладонь, будто предлагая как можно скорее покинуть поляну, ну а я не стала заставлять ждать. Смахнув жгучие слезы, громко всхлипнула и решительно направилась прочь, наверное, прошла даже несколько метров, прежде чем Дэрил остановил. Он крепко ухватился за локоть, притянул к себе, раскрыв объятия и на непродолжительное время прижав к своей груди.

— Ой, да ладно, к чему все эти нежности? — наигранно поинтересовался старший Диксон, но я не увидела его лица.

— Заткнись, Мэрл, — спокойно попросил Дэрил, — будто и сам не хотел сделать это.

Я отняла голову от мужской груди и молниеносно попала в объятия Бэт. Девушка строго посмотрела куда-то поверх моей головы, возможно на Мэрла, а затем улыбнулась, осторожно погладив по спине.

— Все будет хорошо, не вини себя, — шёпотом попросила она, и от тихого голоса стало ненамного, но спокойнее. — Никто не виноват, да и все уходят. Мы должны привыкать…

Быть может, Бэт и была права, но душа рвалась на части от зудящей, мучительной боли!.. Как будто в первый раз! Словно я и не теряла родителей, не была вынуждена убить мать, когда та обратилась, и не собирала останки отца по каменистой дорожке от дома, чтобы закопать в землю! Но Майкл, любимый брат, как же я надеялась увидеться с ним хотя бы в последний раз, но не так, не при таких обстоятельствах. Господи, перед глазами так и стояло его изуродованное лицо, и вся эта кровь на шее и подбородке… Он кого-то съел? Возможно, Карла или Джудит? Да что же произошло?! И как Майкл умер? Его убили люди из Вудбери или те головорезы, нагрянувшие в дом посреди ночи? Столько вопросов и ни одного внятного ответа!

— Остынь! — послышался требовательный голос Дэрила. — Подумай, что несёшь! Орали так, что если не люди из Вудбери, так те чужаки наверняка услышали и скоро будут здесь!

— А я их перебью! — самонадеянно заявил Мэрл, но уже более спокойным голосом. — Всех.

— Приди в себя! Ты подвергаешь опасности остальных. Теперь мы одна команда, или уже позабыл о собственных словах? Хватит себя вести, как конченный мудак.

— Для начала, пусть эта дура прекратит обвинять во всех смертных грехах!

— Её брат умер! — не выдержав, воскликнул Дэрил, и я как раз повернула голову, заметив, как они уставились друг на друга. — Возымей хоть каплю должного сочувствия!

— Не тебе учить уму-разуму, братец! — хмуро отозвался Мэрл, но всё-таки понизил голос и мельком посмотрел в нашу сторону. — Ну да чёрт с ним. Пусть делают что хотят. Не мои проблемы.

— Чего и следовало ожидать, — нарушила молчание Бэт.

Но я не стала усложнять и без того ужасную ситуацию. Постепенно злость угасла, и ненависть растворилась в незыблемой, непередаваемой боли, заполнившей почти всю грудную клетку. Мне было страшно идти дальше, принимать какие-либо решения, особенно теперь, когда и остальные могли расхаживать где-то неподалёку в обличье кровожадных и бесчувственных зомби. Однако, откуда ни возьмись, внутри проснулись новые силы, должно быть, последние остатки воли. Я отдалилась от Бэт, медленно приблизилась к телу Майкла и громко выпустила воздух из лёгких, едва сдерживая слезы.

— Нужно похоронить его.

— Верно, — подхватила Бэт, остановившись рядом и участливо обняв руками за плечи.

— Ладно, — снисходительно промямлил Мэрл, и мне так захотелось ещё раз влепить ему нехилую пощёчину, однако следующая фраза вовремя утихомирила пыл, — посмотрим, что можно сделать, но для начала стоит проверить, не расхаживают ли остальные среди зомбяков.

— И как же ты хочешь это сделать? — с вызовом поинтересовалась я, взглянув на старшего Диксона, но уловив в его глазах вину, почти сразу скрывшуюся за привычным равнодушием, прикусила кончик языка, осознав, что на эмоциях сама вывела Мэрла из себя.

— Осмотрим тела, — он пожал плечами и сразу отстранил взгляд, озираясь по сторонам.

— Но сначала похороним Майкла, — пообещал Дэрил, протянув руку и смахнув слезу с моей щеки. — Да, мы сделаем это.

— Спасибо.

Я улыбнулась и сама не заметила, как опять расплакалась, а потом опустилась на колени перед телом брата и прикрыла глаза в молчаливой скорби по невосполнимой утрате.

***

Когда я была маленькой, мир казался другим, не злым, а дружелюбным, светлым и наполненным чудесами. Наша семья жила обособленно и счастливо, никто ни в чём не нуждался, никогда не обижал младших и не попадал в неприятности. Брат был старше на целых десять лет, но никогда не подтрунивал надо мной и не обделял вниманием, возможно, потому что у мамы долгое время не получалось выносить второго ребёнка, не знаю, но Майкл всегда был рядом, и я обожала его, по-настоящему, сестринской любовью. И, в основном, поэтому потеря казалась настолько невыносимой, а боль неотступной и щемящей. За последний год мы очень сблизились, стали неразлучны, особенно после гибели родителей. И, нет, я не могла смириться, даже теперь, когда Диксоны вырыли могилу и закопали брата, забросали землёй, соорудив крест из подручных средств. Это было невозможно. Боль казалась слишком яркой, дерущей плоть изнутри. И каждое воспоминание о Майкле вызывало слезы, которые неконтролируемо стекали сначала по щекам, а потом и по шее.

Дождь прекратился, но солнце так и не показалось из-за плотных туч. Чёрный дым, ещё несколько часов назад застилавший горизонт, обратился в белесые клубы, поднимающиеся высоко над лесом. И природа будто замерла на мгновение, пока я безмолвно прощалась с братом, присев у свежей насыпи, обкусывая губы и беззвучно всхлипывая.

Дэрил не растерялся, почти сразу, не без помощи Мэрла, оттащил труп подальше от поляны и исчез примерно на четверть часа, а вернулся со старой, покорёженной лопатой. Все это время я провела в обществе Бэт, намеренно избегая уединения. Опасалась, что Мэрл снова ляпнет что-то неприятное, заденет за живое, но он молчал и постоянно курил, сигарету за сигаретой; расхаживал неподалёку и частенько запрокидывал голову к небу, словно пытался рассмотреть в серых тучах нечто, недоступное для наших глаз. Он нервничал. Это было заметно. И в глубине души я понемногу сожалела о словах, сказанных в гневе. Мы провели вместе не так уж и малоприятных мгновений, но после смерти Майкла, все они померкли и потеряли былой смысл. Прежде я надеялась на лучшее, мечтала отыскать родных и, возможно, продолжить наши близкие отношения, не скрываясь по углам, но, как оказалось, мечтам не суждено было осуществиться. Мы сильно повздорили, а внутренняя тоска и пустота заполнили собой сердце, не позволяя даже задуматься о чувствах, едва ли пробудившихся в душе.