— Радуйся, Дрекслер, я официально объявляю о своей отставке и назначаю тебя капитаном корабля «Валрус», но после того, как ты выполнишь мое последнее задание.

— Что за задание? — недоверчиво поинтересовался командир десанта, чувствуя скрытый подвох в словах капитана.

— Тебе необходимо попасть на борт крейсера синтетойдов и установить атомные заряды на его реакторах. После этого ты станешь полноправным капитаном.

— Это действительно последнее задание, Уорнер. Неужели ты считаешь меня полным придурком, готовым добровольно пойти на верную смерть ради капитанского места, которое я могу получить и без этой рискованной аферы? Скажи уж прямо, что решил таким образом избавиться от меня. Так вот, Уорнер, знай, что у тебя ничего не выйдет. Я не дурак, чтобы попасться на эту удочку!

— Дрекслер, ты не понимаешь, что происходит. «Валрус» потерял управление. Его орудия вышли из строя. Ракетные установки разрушены…

— Это вина капитана, — прервал Скайта Дрекслер. — Причина всего случившегося в его некомпетентности.

— Крейсер синтетойдов «Голубая кровь» борт о борт идет параллельным курсом с «Валрусом». У него еще функционирует одно орудие главного калибра. Если ты не выполнишь мой приказ, то ты станешь капитаном без корабля. Сейчас у тебя еще есть возможность спасти то, что осталось. — Здесь Скайт соврал. От «Валруса» почти ничего не осталось. Все его системы вышли из строя или были уничтожены. А скоро и то немногое, что еще осталось, исчезнет либо во взрыве собственного реактора, либо под огнем пушек крейсера синтетойдов, либо упав на Плобой.

— Ты хорошо устроился, Скайт Уорнер, — раздраженно заговорил после короткого раздумья Дрекслер, — сидишь в рубке управления и отдаешь приказы, а за тебя гибнут другие. Хочешь въехать в рай на наших спинах?

— Заткнись, Дрекслер! — вышел из себя Скайт. — Кто бы говорил? Сам все время, что провел на борту «Валруса», участвовал лишь в нападениях на мирные звездолеты и небольшие поселения, головорез! Ты обычный каратель, которого Браен Глум использовал лишь для самых грязных дел. И сейчас, когда наступил действительно опасный момент, ты наложил в штаны!

— Все мы пираты! — отрезал Дрекслер обвинения Скайта в свой адрес. — А умирать за светлое будущее других, Уорнер, я не намерен.

— Отлично, Дрекслер. Ты отказался выполнить приказ капитана корабля в период боевых действий. В другое время я бы лично за это выпустил тебе кишки, но сейчас я просто отстраняю тебя от командования десантом.

— Ха-ха-ха! — зло рассмеялось темнокожее лицо теперь уже бывшего командира десантников с экрана в рубке управления. — Интересно, какого идиота ты хочешь назначить на мое место, который поведет моих парней в пекло.

— Я сам поведу десант на «Голубую кровь», — произнес Скайт.

Дрекслер сразу перестал смеяться, и лишь злой блеск в его глазах разгорелся с новой силой.

— Ну что ж, Уорнер, у меня будет возможность увидеть твою смерть, произнес он.

— Я постараюсь не поворачиваться к тебе спиной, Дрекслер, — ответил Скайт и отключил видеосвязь.

В рубке управления кораблем после окончания этого разговора повисло гнетущее молчание, но оно длилось недолго. Уорнер встал со своего места и, направляясь к нише со скафандрами, отдал распоряжение:

— Своим заместителем я назначаю Дела Бакстера. Приготовь реакторы «Валруса» к взрыву, Дел, и эвакуируй всех оставшихся в живых. На все это у тебя не больше часа. — Уорнер натянул тонкую, блестящую материю комбинезона, застегнул ремни, проверил дыхательную систему скафандра. — Меня не ждите, бросил он последнюю фразу, надевая на голову круглый шлем из сверхпрочного стекла.

— Будь осторожен, Скайт, — произнес ему вслед последнюю фразу Дел Бакстер перед тем, как Уорнер исчез за дверью шлюзовой камеры.

Глава 2.7.

Как только Скайт оказался по другую сторону стальной двери, отделяющей центр управления кораблем от внутренних помещений звездолета, то сразу почувствовал по надувшейся материи скафандра, что воздух в отсеках «Валруса» сильно разрежен. В широком коридоре, хорошо просматриваемом до герметически закрытой стальной двери, блокирующей проход в следующее помещение, горели лишь тусклые лампы аварийного освещения. Гравитация не работала, и посередине прохода, словно подвешенные на веревочках, парили незакрепленные предметы, среди которых, беспомощно шевеля гофрированным воздухозаборником, плавал автоматический корабельный робот-пылесос.

Оттолкнувшись, Скайт полетел над решетками пола к противоположным дверям. Оставив позади незадачливого робота-уборщика, в надежде на помощь призывно замигавшего красными индикаторами при его приближении, Скайт оказался возле шлюза в следующий отсек. Приборы показывали, что по ту сторону герметической переборки сейчас находится полный вакуум, но это был кратчайший путь до палубы, где находились десантники Дрекслера, до которых Скайту было необходимо добраться в самый кратчайший срок, пока оставшаяся в строю пушка крейсера синтетойдов «Голубая кровь» не произвела очередного выстрела по «Валрусу». Скафандр Уорнера не был рассчитан на выход в открытый космос, но полный вакуум выдержать мог спокойно, и поэтому, не минуты не колеблясь, Скайт вошел в маленькую комнату шлюза.

Пройдя через бронированную дверь в следующий отсек, Уорнер на мгновение опешил от открывшейся его взору картины. Через пару метров от автоматической переборки, закрывшей проход, из которого вышел Скайт, коридор обрывался, и были видны звезды.

Огромная часть корпуса корабля была вырвана мощным взрывом, открывая взору космическое пространство с мириадами ярких звезд. На противоположной стороне этой гигантской дыры виднелись полуразрушенные отсеки корабля, оборванные кабели, трубопроводы, из некоторых еще выходил воздух, текла жидкость. Повсюду летали обломки корпуса, переборок. Среди них Скайт заметил несколько мертвых тел.

Со стороны, например из кабины истребителя, эта дыра выглядела небольшой воронкой в огромном корпусе звездолета, а по сравнению с теми разрушениями, которые нанесли главные орудия крейсера «Голубая кровь», она была вообще смехотворна. Но Скайту изнутри эта воронка показалась вулканическим кратером, еще неостывшим после извержения.

Скайт прикинул, что, для того чтобы обойти это препятствие в обход по многочисленным переходам корабля, преодолевая на своем пути многочисленные двери и шлюзы, ему понадобится по меньшей мере полчаса. А впереди прямо по курсу рос сине-голубой шар планеты Плобой, и два огромных боевых крейсера борт о борт неслись навстречу ее поверхности. В их реакторах теплились тонны радиоактивного вещества и десятки боевых неиспользованных атомных зарядов. Какой смысл был выступать на защиту жителей Плобоя, жертвовать своим кораблем, если все равно планете грозит гибель?

Скайт, держась за решетку пола, чтобы случайно не улететь в открытый космос, подобрался к самому краю воронки. На противоположной стороне он заметил продолжение прохода, закрытого точно такой же герметической переборкой, что была и за его спиной. Там, как раз за серой броней металлической двери и находился отсек с десантниками. Нужно было лишь преодолеть эти двадцать метров открытого космического пространства, отделявших Уорнера от шлюза.

Он приметил раскуроченную решетчатую панель пола, возле противоположного шлюза, за которую можно было бы надежно ухватиться руками в раздутых из-за внутреннего давления воздуха перчатках легкого скафандра. Скайт оттолкнулся и поплыл в невесомости безвоздушного пространства к выбранной цели.

У Скайта, как только под руками перестал ощущаться корпус звездолета, бешено заколотилось в груди сердце. Он ощутил всю грандиозную глубину и необъятность космического пространства, его холод и полнейшее равнодушие вселенной к человеческим проблемам. Страх, что он неправильно рассчитал толчок и теперь потеряется в этой бездонной черноте, зашевелился в сознании Скайта. Никакой радости от свободного полета от одного края воронки до другого он не испытывал. Какое-то подобие облегчения возникло у него, когда он ухватился за прутья настила коридора, ведущего к закрытой переборке десантного отсека. И лишь только когда Скайт добрался до дверей шлюза и прошел внутрь, только тогда он смог перевести дух.