И в этот момент главарь открыл глаза.

   Рывком он поднялся на ноги... точнее, выглядело это так, будто его резко подняли, словно куклу - невидимой рукой. На миг глазницы полыхнули адским пламенем. Главарь взмахнул рукой, и огонь, что на постели, что на стене, мгновенно погас. Погасла и головня в руке Сени, лишив того даже такого слабого источника света.

  -Как ты думаешь, - затем во тьме раздался голос хозяина вигвама, - стал бы я обходиться без охраны, если б не был уверен, что ни одно чмо беспредельное меня, один хрен, не достанет?

   В ответ Сеня промолчал и лишь крепче сжал рукоять ножа.

  -Пацаны и у нас тоже разные бывают, - продолжал главарь, - думаешь, никому из них в буйную головушку не приходит самому верхотуру занять, а меня порешить на всякий случай. Так вот, все такие желающие уже стали дерьмом. Моим дерьмом - в том числе. А уж фраеров залетных, вроде тебя, мне вообще плюнуть и растереть. С моей-то "крышей"...

   Сделав секундную паузу, он добавил:

  -Короче, я так понял, свой выбор ты сделал, пацан.

   Не спрашивал - констатировал.

   Снова вспыхнуло алое пламя в глазницах главаря - два огонька в темноте. Главарь шагнул вперед, Сеня попятился под его инфернальным взглядом.

  -Кем ты вообще себя возомнил? - вопрошал жуткий голос, звучавший сквозь скрежет зубовный, - воином Бобра и Светы? Супергероем из комиксов?

   Сеня занес руку с зажатым в ней ножом, готовясь нанести удар. Но главарь опередил его на долю секунды. Рука, твердая как кандалы, перехватила запястье Сени, сжав тисками.

   Запахло серой. Кисть главаря все сжималась, сжималась, словно пыталась раздавить Сенину руку, державшую нож. Изловчившись, Сеня пнул своего противника, но нога будто врезалась в бетонную стену. А главарь словно и не почувствовал удара. Даже хватку не ослабил.

   Зато Сенина нога ныла и едва держала. Но эта боль казалась ничтожной рядом с той болью, которую Сеня ощущал в своем, стиснутом пальцами главаря, запястье.

   За давлением последовал жар, стремительно усиливающийся. Ощущение было - будто Сенино запястье держала не человеческая рука, а раскаленные железные клещи. А к запаху серы и несвежего дыхания примешался характерный душок горелого мяса.

   Боль была адская. Пальцы уже не в силах были удерживать нож... да Сеня почти и не чувствовал их уже. Кисть разжалась, нож с легким стуком упал на земляной пол где-то в темноте.

   Но в то же время запах гари пробудил в дуреющей от боли голове Сени спасительную мысль.

   Огонь! Очищающее пламя инквизиции! И Сеня сунул свободную руку под куртку, нащупывая зажигалку.

   Тем временем главарь подался еще на шаг вперед. Пострадавшая от неудачного пинка Сенина нога не выдержала, и оба противника повалились на землю.

   Главарь, наконец, отпустил Сенино почти раздавленное и обгоревшее запястье. Зато теперь потянул обе руки к его горлу, готовясь сомкнуть.

  -Таков твой выбор, пацан, - приговаривал предводитель аванонга, - без обид.

   А в следующий миг Сеня достал-таки зажигалку. Впопыхах достал, буквально на ходу выщелкивая заветный огонек и рискуя поджечь себя самого. Но время было дорого... точнее, его и не осталось почти.

   За долю секунды до того, как пальцы главаря должны были сомкнуться на Сениной шее, рука с зажигалкой, выброшенная вперед, дотянулась до головы хозяина вигвама. И его спутанные волосы вспыхнули костром - погребальным, как надеялся Сеня.

   Вскрикнув... вернее даже взвизгнув, главарь отскочил и попятился. Руки его заколотили по охватившему голову пламени - лихорадочно и бестолково. Видимо, против огня, уже соприкоснувшегося с его плотью, у предводителя аванонга никаких магических уверток припасено не было.

   Огонь перекинулся на бороду, затем на плечи и руки. Глядя на главаря, стремительно превращавшегося в гигантский факел, Сеня понял, что горит тот совсем не так, как живое тело. Слишком легко. Будто сухое дерево... или труп.

   Однако расслабляться было рано - в агонии главарь решился на отчаянный шаг. Размахивая охваченными пламенем руками, словно жар-птица крыльями, он бросился на Сеню, задумав, как видно, хотя бы утащить его за собой.

   Но не тут-то было. Сеня уже нашел и подобрал оброненный нож - благо, света горящий предводитель аванонга давал достаточно.

   Острие ножа встретило его, бросившегося на Сеню, и вонзилось в живот. На несколько мгновений главарь остановился, замерев буквально на ходу. Этого времени ему хватило, чтобы произнести... или, скорее, прорычать:

  -Только ты, пацан, рано радуешься. Масдулаги скоро будут здесь... я чую их... как они чуют меня. Масдулаги придут - и тогда вам всем будет жарко. Жарче даже, чем мне сейчас!

   Затем рот главаря широко раскрылся, и... Сеня видел, как множество теней - стремительных, юрких, размытых и едва уловимых взглядом - вырвались оттуда и заметались по вигваму.

   Вот одна из теней натолкнулась на Сеню - и он на миг почувствовал слабость в ногах, дурноту в голове. Позвоночник казался хрупким, воздух тяжелым. В глазах помутилось, а сердце затрепыхалось лихорадочно.

   Казалось, все болезни в тот момент разом обрушились на Сеню. Или он постарел враз на десятки лет.

   Еще одна тень - и вместо физических страданий пришел страх, безотчетный и нарастающий. Сене казалось, что он сгорит в жилище главаря вместе с его хозяином, а если и не сгорит, то вигвам обрушится на него и погребет под собой. Темнота, казалось, сгустилась. А по коже, то под штанинами, то под рукавами, то по животу, поползло что-то невидимое, но ощутимое... щекочущее и легонько царапающее.

   В панике Сеня затрясся и принялся хлопать себя то тут, то там, словно находился на пикнике и подвергся атаке комаров. А земля под ногами между тем сделалась мягкой, как трясина. Подалась вниз, засасывая Сеню.

   Все эти ощущения пропали разом так же неожиданно, как и появились. Но вот третья тень из полчища метавшихся по вигваму, оказалась к Сене слишком близко. И в тот миг ему более всего захотелось кого-то убить... нет, вцепиться зубами в горло, разорвать в клочья. Хоть кого-нибудь живого, из плоти и крови. А лучше всего - человека. Ощутить во рту вкус сырого человеческого мяса.

   Четвертая тень - и Сеня повис вверх тормашками, подвешенный за ноги... к земле! Собственно, вверх тормашками теперь был весь мир, но чувствовал этот неприятный факт только Сеня. Это к его тяжелеющей голове приливала кровь, а к горлу подкатывала тошнота.

   Пятая тень... Сеня снова был дома. Нет, не в пещере хелема, а в родном городе, в квартире, которую он снимал. Перед диваном - таким мягким, манящим. Диван только что вслух Сеню не звал: "Приляг, хозяин, отдохни". И Сеня еле пересилил желание лечь и отдохнуть, в отчаянии протирая глаза.

   Шестая тень. Невнятное бормотание полилось в Сенины уши, а при попытке вслушаться в него и разобрать слова голова закружилась, а мозг упорно отказывался соображать.

   И вот на этом, наконец, все кончилось. Горящая плоть главаря растаяла, мгновенно погас и огонь, пожиравший ее. На земляной пол вигвама рухнул дочиста обглоданный скелет. Даже в темноте Сеня различал белизну костей.

   А тени... точнее, духи один за другим покидали вигвам и разлетались по лагерю. Там у них еще остался неоплаченный счет. Месть и кара оказавшимся ненадежными союзникам, договор с которыми больше не действовал.

   И когда последняя из юрких теней покинула жилище теперь уже мертвого главаря - только тогда Сеня осмелился направиться к выходу. А затем поспешно двинулся прочь из лагеря, на поиски Каланга и Макуна.

   Над совсем недавно тихим лагерем аванонга разносились гневные возгласы, испуганные крики, вопли боли и агонизирующие стоны. Время от времени в этот нестройный хор еще вплетались звуки ударов.

   Кто-то с кем-то дрался, кто-то носился в панике, сослепу натыкаясь то на вигвамы, то на бывших... теперь уже бывших подельников. А кого-то не хватало даже не беготню. Свернувшись в позе эмбриона и закрыв лицо руками, словно не желая видеть происходящие непотребства, эти, последние, лежали, кто на шкурах в собственных жилищах, а кто просто на земле под открытым небом.