«Венец природы» — гораздо хуже приспособлен к холоду (меньше шерсти, меньше мышечная масса), но на счастье тех, кто выжил, охотясь на мамонтов и оленей, последний ледниковый период заканчивается и около 18 тысяч лет до нашей эры начинается быстрое потепление — огромный ледник, покрывающий всю Скандинавию начинает отступать и быстро таять.

Именно после потепления антропологи отмечают «культурный» взрыв периода палеолита — от многочисленных фигурок животных до впечатляющих наскальных рисунков в гротах Ласко и Альтамира. Сточки зрения техники потепление дало возможность изобрести лук и стрелы (появилась быстробегающая мелкая дичь).

Развитию цивилизации палеолита способствуют два климатических «оптимума» (периоды высоких температур) — оптимум Беллинг (между 14 и 13 тысяч лет до нашей эры) и оптимум Алльрод (12–11 тысяч лет до нашей эры). Названы они по двум поселениям в Дании. Мы видим, что опять резкое потепление способствовало развитию цивилизации.

При более подробном рассмотрении потепление голоцена не было постоянным: около 12 тысяч лет до нашей эры и 11 тысяч лет до нашей эры Европа опять «замерзает», каждый раз на 300–400 лет. В творчество первобытных людей «возвращаются» северные олени. Эти короткие с точки зрения истории похолодания палеоклиматологи объясняют изменением океанических течений.

В эту эпоху, судя по растительности, на всей территории Европы климат напоминал климат современной Сибири — холодный и сухой, Европа покрывается хвойными лесами.

«Атлантический» же климат приходит в Европу совсем недавно — около 6000 лет до нашей эры: становится влажно и более тепло — причиной потепления Европы считается новое ответвление атлантического течения Гольфстрим, приблизившегося к Европейскому побережью. С приходом умеренного климата появляется возможность для земледелия и скотоводства.

Еще большее потепление открывает новые страницы в истории человека — мезолит и неолит, которые принципиально отличаются от палеолита методами выживания и добычи пропитания: от собирательства и охоты человек переходит к кочеванию вместе со стадами животных, а затем к скотоводству и земледелию. Иначе говоря — глобальное потепление дало человеку возможность производить пищу, а не ловить и собирать ее.

Первые признаки организованного земледелия датируются периодом 10 000 — 9000 лет до нашей эры и были обнаружены в более южных районах (в Европе тогда еще была сибирская тайга) — на территории современной Палестины (Ближний Восток), а самые ранние — еще южнее — в Африке, в районе озера Чад (которое в то время простиралось на 700 километров в длину).

Засыпанная песками цивилизация Сахары (датируемая на 2000 лет раньше известного всем Междуречья) оставила не только самые ранние образцы керамики, но и остатки построек.

В 7 тысячелетии до нашей эры благодаря потеплению на территории современного Ирака, в Междуречье, где климат и почва были наиболее пригодными для жизни и пропитания, уже развито земледелие, скотоводство, керамика.

Тем же периодом — 7000 лет до нашей эры датируются неолитические поселения в Северном Китае.

6500 лет до нашей эры — появляется индийская цивилизация (на территории современного Пакистана).

Чуть позже (6–5 тысяч лет до нашей эры) произошла неолитизация в Южной Америке.

Вызванное потеплением разнообразие растений позволяет в эру мезолита и неолита значительно диверсифицировать пищу, что положительно сказывается на продолжительности жизни, а соответственно, и на передаче опыта от стариков к молодым особям.

Этот культурный феномен «неолитизации»— смены образа жизни человека и культурное развитие — наблюдается одновременно по всей планете (стоянки и древние поселения найдены в Африке, на Ближнем Востоке, в Индии, в Китае, во Франции, Швейцарии, в Южной Америке и на Украине). Ученые уверены, что такой планетарный «рывок» человечества был вызван именно благоприятными климатическими изменениями (глобальным потеплением).

Расцвет Средиземноморья — Египта, Древней Греции и Рима — также стал возможен из-за благоприятных климатических условий в этом регионе.

Как, впрочем, и их закат: например, известно, что, начиная с периода рождения Христа в течение 400 лет на территории Римской империи становилось все холоднее и холоднее. Урожай падали, зрелища цезари еще могли устраивать, а вот с хлебом было все хуже и хуже. Римская империя распалась на две (Восточную и Западную) в 395 году, что было началом ее конца.

В уже хорошо задокументированные Средние века в Северном полушарии было очень тепло. Температура в Европе достигла так называемого «средневекового оптимума», что во многом способствовало развитию сельского хозяйства, торговли и европейской цивилизации. Известная всем Эпоха Возрождения, давшая миру шедевры живописи и архитектуры, развитие европейской науки и ремесел совпадает со средневековым климатическим оптимумом.

В XVI веке это потепление сменилось похолоданием, которое длилось почти 300 лет — до очень близкого к нам века XIX. Это время даже называется в Европе «маленьким ледниковым периодом»: Темза замерзала каждую зиму, англичане, обогревая свои дома дровами, вырубили на своем острове все леса, а альпийские ледники, которые браво форсировала привыкшая к морозам армия генералиссимуса Суворова, поглотили многие горные поселения Франции, Швейцарии и Италии.

Интересно отметить, что «малый ледниковый период» с XVI по XIX в. по времени совпадает с периодом минимальной солнечной активности (об этом подробнее — в следующей главе).

Только в конце XIX века похолодание заканчивается, и температура начинает медленно расти, то есть опять продолжается потепление, начавшееся около 20 тысяч лет назад. Именно оно и продолжается по сей день.

Иначе говоря, если упростить историю земного климата, то основной тренд климата на Земле — потепление.

Потепление шло на Земле всегда, сменяясь, по разным причинам, периодами похолодания (оледенения).

Из наложения картин климата и истории видов живых организмов становится очевидно, что климатическая система планеты и ее биосфера очень тесно связаны.

Сточки зрения планетарной химии — феномен Жизни есть всего лишь «ПЕРЕВОД почти всего УГЛЕРОДА из атмосферного состояния газа СО₂ в СВЯЗАННОЕ твердое состояние осадочных пород и биомассы».

Периодически на Земле происходит почти полное уничтожение живых существ от 90 до 95 процентов видов растений и животных не проходят некий «климатический рубеж» — то есть не могут адаптироваться к новым условиям.

Таких биологических катастроф было выявлено пять, и каждый раз они были связаны с резкими климатическими изменениями.

Парадокс трагических событий заключается в том, что прошедшие через катастрофу или выжившие в экологических нишах 5—10 процентов видов после установления нового климатического баланса начинают ускоренную эволюцию (большее количество мутаций и появление новых видов).

Феномен этот объясняется следующим образом: живые существа стремятся воспроизводиться (плодиться и размножаться) экспоненциально, в разы увеличивая популяцию вида. Этот ритм размножения регулярно и довольно быстро (по геологической шкале времени) наталкивется на ограничение жизненных ресурсов (сюрпопуляция) или на давление вышестоящих в пищевой цепочке организмов (хищников). Кроме того, «демографическое» давление видов, доминирующих в своих экологических нишах, не пускает туда другие виды, которые могли бы развить для себя в этих нишах интересные эволюционные решения. То есть эволюция видов периодически либо останавливается, либо продолжается только в направлении специализации — приспособлению вида к своей экологической нише.

Климатическая катастрофа не уничтожает «все живое», она уничтожает «почти все», то есть, если говорить языком науки биологии, — резко сокращает количество видов живых организмов. В результате этого переполненные экологические ниши либо освобождаются полностью, либо демографическое давление доминирующих видов в них падает. Это позволяет выжившим и «вновь прибывшим» видам в ускоренном темпе приспосабливаться и «выдавать» совершенно новые «биологические решения», способствующие развитию жизни. Я не хочу в этом месте спекулировать на том, преднамеренно происходит это сокращение видов, случайно ли, периодично или хаотично — эта книга о климате, но само по себе объяснение заставляет задуматься.