— Мне точно не нравится этот парень, — снова пробормотал Чейз.

— Уходи! — прошипела Ками.

Игнорируя ее, он сел в конце ее кровати.

Ками вытаращилась на него.

— Серьезно, Чейз. Неужели тебе больше нечем заняться?

Он сделал еще один глоток виски.

— Нет. Утро воскресенья. Чем я блять должен заниматься?

— Твоей восемнадцатилетней ассистенткой? — подсказала я услужливо.

Ками начала смеяться.

Чейз, совершенно не обеспокоенный моими словами, отрицательно покачал головой.

— Она слишком назойливая и прилипчивая. Уволил ее.

Ками хмыкнула.

— Ей восемнадцать, Чейз, чего еще ты ожидал?

— Чтобы она проявила немного ебаного здравого смысла и смирилась с тем фактом, что далеко это не зайдет, — пробормотал он. — Она, может, вела бы себя спокойней, если бы могла хоть на минуту забыть, что я женат. Но это трудно сделать, когда в моем офисе развешено примерно пять миллионов твоих фотографий, которые ты так настойчиво туда привозила. Фотографии, которые смотрят прямо на нее, когда я нагибаю ее на своем столе.

— Просто вопиюще! — ахнула Ками. — Ты бы хоть фотографии передвинул по такому случаю!

— Нее… — отмахнулся он. — Мне нравится смотреть на тебя, пока я трахаю других женщин.

— Хмм… — задумчиво протянула Ками. — Мне вот вообще не нравится на тебя смотреть.

— Ааа, — ответил он, — вот почему ты постоянно утыкаешься лицом в подушку, когда я трахаю тебя?

— В большинстве случаев, — сказала она радостно.

— Ребята, вы очень странные, — проинформировала я их.

— Ты бы тоже вела себя странно, если бы твой отец заставил тебя выйти замуж за такого мудака.

Чейз поднял свой бокал в воздух.

— Выпьем за это, — пробормотал он.

Ками закатила глаза, приглаживая мои волосы.

— Пошли по магазинам, — сказала она мягко. — Терапия в розницу. Чейз платит.

Я хихикнула.

— О деньгах я точно не переживаю, Кэм.

— Мои деньги заработаны законными путями, — заявил Чейз. — Ни капли крови, ни на одной банкноте.

Я посмотрела на него.

— Ты адвокат, Чейз. Ты весь и полностью в крови.

— Какие фантазии, Ева, — вкрадчиво сказал он. — Мне нравится.

Я поморщилась.

— Может, тебе пора выпить чашку кофе вместо виски?

Он выгнул бровь.

— Если я соглашусь с тем, что у меня есть проблемы с алкоголем и обращусь к Богу по этому поводу, значит ли это, что ты наконец примешь предложение стать моей госпожой?

Вот почему Фрэнки ненавидел Чейза.

— Господи, Чейз, ты жалок. Ева никогда не трахнет тебя. Черт, да даже я тебя трахаю только по единственной причине: я обязана это делать.

— В конце концов, Ева трахнет меня, — сказал Чейз лениво. — Все имеет свою цену. Я просто не понял пока, чего стоит она.

Любой нормальный человек был бы шокирован, но это был Чейз, я привыкла к нему. Я подумала, почему бы не дать ему попробовать его собственную пилюлю цинизма.

— Чейз, — промурлыкала я, — хочешь знать, почему ты никогда не добьешься своего? — я соблазнительно провела ладонью по своему телу.

— Говори, — ответил Чейз, пялясь на мою грудь.

— Потому что, малыш, я дикая кошечка, а дикие кошечки не покупаются. Диким кискам не нравится, когда им швыряют дорогие игрушки, и ждут, что они в ответ исполнят самбу на чьем-то члене. Дикие киски не заключают сделки. Дикие киски живут свободно и только для себя и берут то, что им нравится. В кровати, на диване, на капоте, в ванной или в грязном переулке, и смех никогда не покидает их. Я тебя немного знаю, Чейз. Я знаю, что дикой киски у тебя никогда не было и точно не будет. Потому что дикие киски не трахают нервничающие члены, засунутые, черт возьми, в шелковые трусы.

Чейз уронил челюсть на пол.

Пронзительный хохот Ками разносился эхом по всему пентхаусу.

— Время идти по магазинам, — пропела она.

— Купи мне хлопковых трусов, пока будешь ходить там, — пробормотал Чейз.

— Выбери и купи сам!

— Не могу. Я собираюсь весь день дрочить, представляя себе киску Евы, которую она так эффектно представила мне.

***

В знак вежливости к Чейзу мы с Ками провели весь день, болтаясь по магазинам: Ками могла заниматься шоппингом неделями, не уставая, а я хотела держаться от клуба подальше.

Около одиннадцати мы выпили несколько коктейлей в соседнем баре, и водитель Ками отвез нас в клуб. Три Харлея с номерами Монтаны все еще были припаркованы у клуба, и Ками была вне себя от нетерпения.

Я же была вне себя от беспокойства.

Мы нашли их в гостиной клуба с несколькими моими мальчиками из Демонов вместе с их девочками.

На коленях Мика сидела шлюха, Кокс был глубоко погружен в какой-то спор с моим кузеном Треем. Дьюса не было. Я не знала радоваться или огорчаться.

Как только мы вошли, Кокс застыл, глядя на Ками.

— Детка, — почти простонал он, — ты свалила посреди ебаной ночи, оставив меня одного. Я с тех пор не мог нормально спать.

Ками расплылась в улыбке.

— Тогда у тебя должно быть много лишней энергии. Помочь с этим?

Кокс стрелой пересек комнату, перебросил Ками через плечо и направился к лестнице.

— Иисусе, — пробормотал Мик.

— Второй этаж, — крикнула я им вслед, — пустые кровати там!

— Фрэнки? — обратилась я к Демону по имени Сплит.

Он ухмыльнулся.

— Отключился недавно. Понадобилось трое, чтобы затащить его по лестнице наверх.

Я чмокнула Сплита в щеку, махнула Трею и повернулась, чтобы уйти.

Я была на полпути к лестнице, когда огромная ладонь опустилась на мое плечо. Я передернула плечами, услышав, как прокашливается Мик, привлекая мое внимание.

— Никогда не смей касаться меня, — сказала я ровно.

Его брови поползли к волосам на голове.

— Я ничего такого не имел ввиду, дорогая. Просто хотел извиниться за все то дерьмо, которое случилось, когда мы виделись последний раз. Дьюс — мой Президент и мой брат, и я люблю его, понимаешь?

— Понимаю, — фыркнула я. — Но это не изменит того, как ты обращался со мной, ни черта не зная обо мне! Так что держи в уме: ты в моем клубе, здесь кругом мои мальчики, и если блять свяжешься с кем-то, я лично грохну тебя.

Он смотрел сверху вниз на меня.

— Ты стала жестче, детка. Пламя горит ярче, жизнь берет с тебя свое, не так ли?

Я моргнула, передо мной застыло лицо Дьюса из нашего прошлого.

«Ты славный ребенок, дорогая. Славный, милый ребенок. Обещай, что такой и останешься, хорошо? В этой гребаной жизни ты и я, малыш, были взращены дорогой и колесами. Это то, что мы знаем и то, чему мы принадлежим, но это еще не значит, что такая жизнь не возьмет с нас своё. Обещай мне! Неважно с чем ты столкнешься, неважно какая херня случится с тобой, не дай этой жизни сломать тебя и озлобить»

Разве я ожесточилась? Горечь не разъедала меня. Так ведь? Тогда почему я почти что плакала?

— Неважно, Мик. Просто держись подальше от меня и не делай хуйню моему клубу.

Он улыбнулся.

— Я понял тебя, детка. Ты любишь свой клуб, я понимаю и я восхищаюсь этим в любой Олд Леди. Весь день только и слышу о том, как охуенно ты хороша.

Я хмуро посмотрела на него.

— Я не Олд Леди.

— Разве ты не в постели Фрэнки?

— Нет, — бросила я в ответ, — это Фрэнки в моей постели.

Повернувшись на каблуках, я оставила его с этим.

Бросив свое барахло в комнате и стянув с Фрэнки ботинки и джинсы, я спустилась вниз. Зевая, я толкнула дверь в кухню и пошарила рукой в поисках выключателя. Он щелкнул.

Растирая глаза руками из-за яркого света, я вслепую подошла к холодильнику, схватила бутылку энергетика и собиралась уже уходить.

Я выронила бутылку.

Там был Дьюс. Он стоял рядом со мной, откинувшись на стену, совсем рядом с этим выключателем. Его брюки были спущены до колен, и его руки были полностью заняты, придерживая плохо прокрашенные блондинистые волосы какой-то байкерской шлюшки. Три года разлуки исчезли, и я будто снова стояла на кухне Дьюса, смотря на него и Миранду.