Тот и другой могут желать людям добра. Но первый уверен, что человек существует вечно, создан Богом и подлинную радость находит лишь в Боге; второй уверен, что человек возник в результате случайной и бессмысленной эволюции слепой материи; что существует каждая личность лет семьдесят (кто-то больше, кто-то меньше), а счастье так или иначе сводится к какому-то набору удовольствий (для кого-то «простых», для кого-то «изысканных»).

Ясно, что христианин и материалист не могут быть правы одновременно. Логически можно допустить, что оба не правы. Тот, кто ошибается, исходит из ложной картины мира и при самых добрых намерениях может причинить людям много зла — подобно тому, кто берется чинить технику, не представляя, как она устроена.

Допустим, ваша бабушка, которая выросла при советской власти и получила атеистическое воспитание, в силу внушенных ей идей искренне заблуждалась по поводу того, как устроен мир; при этом она, будучи от природы добрым человеком, делала много добра. Однако по неведению она делала и немало зла: если, например, она была педагогом, то передавала свое мировоззрение, в котором нет Бога и бессмертия, своим ученикам; а уж те делали из этой картины мира четкий логический вывод: «Если Бога и бессмертия нет, то все позволено!» (так рассуждал один из героев Достоевского). Или решали так: «Какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить [то есть всеми способами получать удовольствие; список можно продолжить — «станем воровать, колоться» и т. п.], ибо завтра умрем» (так писал апостол Павел: 1 Кор. 15:32). Таким образом, добрый человек с ложным мировоззрением может причинить много зла.

Впрочем, если ваша бабушка, пребывая в честном заблуждении, была действительно очень добра, то мы можем надеяться, что Бог в Своем милосердии исправит то зло, которое она причинила и себе, и тем, на кого повлияла. Однако мы с вами в ином положении, чем наши дедушки и бабушки. У них (по крайней мере, у многих) не было возможности разобраться и понять, верно ли христианское мировоззрение; мы имеем такую возможность.

Если вы задали такой вопрос («Можно ли быть хорошим без христианства?») — значит, вы еще не решили, истинно ли то, чему христиане учат. Более того, судя по вашему вопросу, вам это не кажется важным. Однако это очень важно.

Для начала хорошо бы решить для себя ключевые проблемы: «Жив ли Иисус Христос или мертв? Воскрес ли Христос так, как об этом учат христиане, — чтобы больше уже не умирать? Жив ли Он сейчас и придет ли снова, чтобы, как Царь, судить живых и мертвых?» Если Иисус из Назарета сгнил в могиле, то христианство — это колоссальный обман, который следует всеми силами разоблачать; и от такого учения никакой пользы быть не может. Это подчеркивают и сами христиане — например, апостол Павел (см. 1 Кор. 15:12–19). А если Христос воскрес и жив сейчас, то Он — действительно Человек, Которому нет равных, и мы должны очень внимательно прислушаться к Его словам и задать себе следующий вопрос: «Верно ли все то, что Он говорит о Себе?» Для этого придется внимательно прочитать Евангелия; и если вы решите, что Он не лгал, когда называл Себя Спасителем, Господом, будущим Судьей, когда сказал: «Я и Отец одно» (Ин. 10:30) и «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6), — то нужно всей душой предаться истине, то есть Христу.

Порядочность предполагает и внутреннюю честность. Порядочный человек не уходит от трудных вопросов. «Быть может, вы и впрямь не уверены, надо ли быть христианином, но вы прекрасно знаете, что надо быть человеком, а не страусом» (Льюис К. С. Человек или кролик // Собр. соч. в 8 т. Т. 2. М.: 1998. С. 314). Если вы не решили для себя вопрос о том, Кто такой Иисус из Назарета и что Он сделал, — не избегайте вопроса, ищите ответ. Того, кто не хочет искать ответ, вряд ли можно счесть порядочным человеком — хотя бы в смысле внутренней честности.

Сегодня у вас есть возможность найти ответ и в книгах, и в общении с христианами. Конечно, это потребует времени и усилий, и не все сразу станет ясно; но ведь и «цена вопроса» весьма высока, так что потрудиться стоит, не правда ли?

Начав размышлять над тем, чему учил Христос и апостолы, вы можете сделать одно малоприятное открытие. Вы обнаружите, что и дня не можете быть порядочным во всех смыслах этого слова (на библейском языке — святым) без Божьей помощи. А еще вы обнаружите, что «порядочность» в привычном, обыденном понимании — лишь слабая тень истинного замысла Бога о человеке.

Нравственность необходима, но жизнь в Боге, к которой мы призываем, просто поглощает, вбирает ее. Мы должны родиться заново. (…) Желание «быть хорошим без Христа» зиждется на двух ошибках. Во-первых, это вам не под силу, во-вторых, это не цель вашей жизни. Нельзя взобраться самому на высокую гору праведности, но если бы мы и взобрались, мы бы погибли во льдах и разреженном воздухе. Начиная с определенной высоты, не помогут ни ноги, ни топорик, ни веревка. Нужны крылья; дальше придется лететь (Там же. С. 315).

Михаил Логачев

Мой опыт — увы, субъективный — говорит обратное: грех даже очень хорошего человека начинается с мысли «я прав». Что же тогда говорить о тех, кто дошел до края…

Ольга Брилева

Нет, не может. Я испытываю смешанные чувства по этому поводу. Ужасно, что спасутся не все; ужасные слова сказаны про Иуду: «…лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф. 26:24; ср. Мк. 14:21); прекрасно, что Господь сотворил меня (как и всех сынов Адама) свободным и способным (по благодати Божьей и через обличение Духа Святого) добровольно капитулировать перед Ним и быть побежденным Его любовью.

В Священном Писании говорится, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись (2 Петр. 3:9; 1 Тим. 2:3–4), но спасутся не все — приводится три несомненных примера погибших: Иуда (Мф. 26:24), зверь и лжепророк (Откр. 20:10).

Всемогущество Бога не значит, что Бог может исполнить всякое задание, которое мы для Него выдумаем. Например, Бог не может солгать (см. Евр. 6:16–20), не может не исполнить то, что обещал; именно поэтому мы можем твердо верить Ему. Бог не может отнять Свой дар, коль скоро это действительно дар, а не временно врученное имущество: «Ибо дары и призвание Божие непреложны» (Рим. 8:29; однако может временно лишить возможности использовать этот дар, см., например, историю Самсона в Книге Судей).

Михаил Логачев

Внимательно читая Евангелие, мы обнаруживаем, что образ Всевышнего Судии присутствует в словах Самого Иисуса. Особенно ясно это видно в 25-й главе Евангелия от Матфея, где Судией является Сын Человеческий, то есть Сам Иисус:

Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей; и соберутся перед Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов…

И пойдут сии в муку вечную, а праведники — в жизнь вечную (см. Мф. 25:31–46; я привел ради экономии места лишь первые и последний стихи. — М. Л.).

Этому описанию грядущего Суда предшествует притча о талантах, также говорящая о суде, причем Судия — Сын Человеческий (см. Мф. 25:13–30).

В Евангелии от Иоанна (например, глава 5) мы также видим, что Иисус свидетельствует о Себе как о Судии:

Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну (5:22).

И дал власть Ему производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий… И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения (5:27, 29).