— Кого ты там нашла? — съязвил Макс. — Какого-нибудь Арагорна?

— Почти. Смотрите!

Она щёлкнула по одной из фотографий и развернула её во весь стол так, чтобы можно было хорошенько разглядеть все детали.

На столе был изображён человек — лысый худой мужчина в дорогом деловом чёрном костюме и в такой же чёрной фетровой шляпе, надвинутой почти на самые глаза.

К всеобщему сожалению оказалось, что быстро вычислить шляпника по лицу невозможно, поскольку камеры засняли его с не очень удачного ракурса. Мужчина в фетровой шляпе как раз в момент съёмки случайно повернул голову в сторону, словно его внезапно привлёк какой-то звук. Но чем больше Макс вглядывался в эту фотографию, тем больше он убеждался, что мужчина отвернулся вовсе не случайно. И что бы ни говорили его коллеги по следственной группе, именно в этой мелочи Макс был категорически не согласен с ними. Чёрт, да он даже мог принять факт банального совпадения!

Мог, но не стал.

Максу казалось, что этот мужчина… точнее, подозреваемый? — что он издевается над ним. Слишком много совпадений для того, чтобы они были просто совпадениями, да и уж больно хорошо они накладываются друг на друга в единую систему, чтобы их можно было так легко отметать. Но для того, чтобы Макс смог предъявить ему обвинение в двух убийствах, простых совпадений было недостаточно. О нет, этого очень мало даже для того, чтобы любой другой следователь смог хотя бы зародить в себе подозрение в убийстве. Но для Макса этого было достаточно. И всё бы хорошо, но он наталкивался на две большие проблемы. Первая — ему всё ещё нужно как-то найти как минимум три вещи, чтобы всё было по правилам: орудие убийства, достаточный мотив, подтверждённый психологическим освидетельствованием (ведь два убийства подряд — это нонсенс! Соответственно, освидетельствование должно быть самым что ни на есть серьёзным), а так же самого убийцу. И, наконец, вторая проблема: всё вышеперечисленное необходимо сделать строго и неотступно следуя полицейским процедурам.

Хотя, если честно, Максим ради свершения справедливости мог переступить через себя, принять свои правила за единственные, отметая в сторону Закон, и самолично сделать всё необходимое.

Но он раз за разом решительно отметал эту мысль в сторону. Большинство правил и законов написаны чужой кровью, большей частью — невинной, и майор Бор прекрасно это осознавал. Подозрения подозрениями, совпадения совпадениями, а доказательства нужны, как говорилось в старину, железобетонные. Хотя бы в этом случае.

— Значит так, — прокурор (а в этот момент Настя была именно прокурором) упёрлась руками в стол и строго всех оглядела. — Одной фотографии для обвинения очень мало. Поэтому мы берём эту фотографию и отсылаем в банк, чтобы тот прислал нам ФИО этого шляпника. Когда соберёмся здесь вечером, надеюсь, мы узнаем, как же его зовут, и где его можно найти. Готова поспорить, у каждого из нас к нему много вопросов, поэтому умоляю и заранее предупреждаю: сохраняйте трезвость мышления, иначе я даже не посмотрю, что мы с вами знакомы. Всё, до вечера все свободны!

Прокурор демонстративно высветила через свой мобильный терминал текст официального запроса в банк, к нему прикрепила выбранную фотографию с подозреваемым, и тут же отправила.

Макс устало кивнул и тут же направился к выходу вслед за уходящей Анастасией. Дима тоже уже полчаса как клевал носом — сказывался переход на другой рабочий график, на ночные смены вместо привычных дневных. Но последний монолог начальницы заставил его на секунду разлепить глаза:

— А нам разве не следует дождаться ответа прямо здесь?

— Зачем? — непонимающе спросил Макс. — Салага, ты на ногах еле стоишь! Придёшь домой, выспишься как положено — и со свежими силами начнёшь работать. Я не хочу подчищать за тобой только потому, что ты решил пренебречь должностными инструкциями и пораньше закрыть дело!

И он, не дожидаясь ответа, ушёл прочь.

— Но… — опешил Дима и посмотрел на остановившуюся в дверном проёме Настю. — Я только хотел сказать — сейчас не время спать! А вдруг за то время, пока мы отсутствуем на работе, этот маньяк опять кого-нибудь убьёт?

— Ты заработался, — уверенно ответила она, глядя на новичка. — Я знаю, что большинство всех твоих прошлых дел раскрывалось за первые сутки, но это дело отличается, он сложнее, и здесь нельзя ошибиться. А если ты не выспишься и будешь себя плохо чувствовать, то это точно скажется на трезвости твоих суждений. Так что иди спи!

Дверь отъехала в сторону, пропуская её, и тут же захлопнулась обратно, едва Настя переступила порог. Дима остался в растерянности стоять посреди пустого кабинета, наблюдая за тем, как через окно пробиваются первые рассветные лучи восходящего солнца.

Очнулся он только минут через пять, видимо, чуть не уснул.

— Но… — пробормотал он. — Но это же не правильно!

Он вздохнул — они оба, всё-таки были правы. На следователях лежит большая ответственность, и ошибаться им не позволяется. А чтобы следователь не совершал ошибок, он обязан следить за своим здоровьем, поддерживая его в тонусе, правильно питаться, заниматься спортивной и профессиональной самоподготовкой и хорошо спать. Так, ну или примерно так написано в должностной инструкции, с которой каждый следователь ознакамливался под роспись при трудоустройстве, а так же каждый последующий год сдавал по ней экзамен. Честно признаться, Дмитрию некоторые пункты оттуда откровенно не нравились, в основном из-за того, что ему было необходимо при определённых обстоятельствах применять методы силового воздействия. При этом он себя за это постоянно упрекал, упрекал себя за свою слабость и излишнюю для стража порядка мягкость характера. «А вот, поди, Максим в этом отношении идеален», — на секунду подумалось ему. Может, попробовать взять с него пример?

Дима при уходе из кабинета решил не возвращать стул и сейф на положенное место — то ли от усталости, то ли исходя из размышлений, что совсем скоро ему снова придётся проделывать ту же процедуру в обратном порядке.

Наступило утро, полицейский участок снова наполнился людьми, если, конечно, можно так выразиться в силу их крайней немногочисленности. Затем наступил полдень. Прошло ещё ровно два часа и тринадцать минут, как обозлённый и не выспавшийся Макс снова стоял в подвале возле служебной машины, готовясь выезжать. Едва он заметил спешащего к нему Диму, как тут же сел в автомобиль и забил в терминал новый маршрут. Через пару секунд Дима влетел в нутро машины и еле успел закрыть дверь, как Макс отдал команду автопилоту начать движение.

— Хреново выглядишь, — процедил сквозь зубы Макс, косясь в сторону своего коллеги.

— А? — запыхался тот.

Выглядел Дима и впрямь неважно — лицо опухло так, будто тот неделю не выходил из запоя низкокачественным спиртом, а кожа обильно выделяла пот. Волосы на голове немного растрепались, но тот тут же их пригладил и причесал расчёской, которую он достал из кармана своего пиджака.

Сам Макс же чувствовал себя от недосыпа тоже не лучшим образом, к тому же, его организм был не настолько молод, как у Димы, чтобы можно было спокойно перенести такое состояние на ногах, но зато внешне это никак не отражалось. Разве что раздражён он был чуть больше обычного.

— Что происходит? — обеспокоенно спросил Дима, нервно ёрзая на своём сидении.

Он оглядел салон автомобиля в поисках их начальницы группы, и, не увидев её, добавил ещё один вопрос:

— А где Анастасия?

— Спит, — сухо ответил Макс.

— Просто меня вызвали в полицейский участок… — между тем продолжил бормотать себе под нос Дима. — Сказали срочно, но ничего не… Постой! Спит? Почему? Нет, не так. Почему она спит, а мы куда-то едем?

Макс недовольно закатил глаза, в результате чего мгновенно ощутил, что у него болит голова от недосыпа. Помассировал виски, с хрустом размял затёкшую шею.

«Что ему от меня надо?» — раздражённо думал он. Чего он хочет от него? Неужели он не понимает, что раз уж их вызвали вне смены и сказали «срочно», то это означает, что есть веская причина?!