Об одном стихотворении, — рассказывал Светлов, — которое я написал за ночь, можно сказать, что я работал над ним более полугода.

Это было летом. Я проснулся. Пришла рифма. Бумаги под рукой не оказалось и я стал писать на перекидном календаре. Писал, зачеркивал, снова писал… Под утро, когда стихотворение было закончено, смотрю — уже декабрь!

Известная писательница в часы бомбежек проводила время в убежище за вязанием. Впоследствии она написала воспоминания о войне.

— Теперь она думает, — сказал Михаил Аркадьевич, — что спицы приняты на вооружение.

За столиком сидели студенты Литинститута. Читали стихи. Говорили шумно, перебивая друг друга. То и дело раздавалось:

— А помнишь, у Достоевского…

— Так мог позволить себе только Толстой…

К столику подошел Светлов.

— Что мне в вас нравится, — сказал он, — это то, что вы даете друг другу слово сказать.

Все повернулись к нему.

— Здравствуйте, Михаил Аркадьевич. Посидите с нами. Мы говорим о русских классиках. Как, например, вы относитесь к Толстому?

— Толстой, конечно, великий писатель, но тяжелый человек, — ответил Светлов. — За столиком я хотел бы сидеть с Пушкиным.

Был день выплаты гонорара. Светлов пришел в издательство. Выяснилось, что ему ничего не причиталось. Глядя, как другие писатели получают деньги, Светлов сказал:

— Давно не видел денег. Пришел посмотреть, как они выглядят.

Светлову долгое время задерживали гонорар за переводы молдавских поэтов на русский язык.

— Если вы и дальше будете тянуть эту канитель, — сказал он издателям, — я переведу все обратно на молдавский.

Светлов не любил актера С. и решительно избегал общения с ним. Тот, добиваясь расположения Светлова, как-то сказал:

— Я могу представить справку, что я не подлец.

— Если бы у меня была такая справка, — ответил Светлов, — я был бы подлецом.

При обсуждении повести Казакевича «Звезда» писательница А. сказала:

— Удивительно! Говорят, раньше Казакевич писал посредственные еврейские стихи, а теперь у него великолепная русская проза.

— Дорогая, — ответил ей Светлов, — не перейти ли тебе на еврейские стихи.

Писатель Борис Бялик рассказывает такой эпизод.

Во время войны они со Светловым были на передовой. Светлов читал бойцам стихи. Начался воздушный налет. Бомбы падали близко, но никто не ушел в укрытие. Светлов дочитал стихотворение до конца.

К счастью, все кончилось благополучно, и никто не пострадал.

Бялик спросил его:

— Неужели тебе не было страшно?

— Нет! — ответил Светлов. — Но я заметил, что в этом стихотворении есть длинноты.

Один восторженный поклонник Светлова, знакомясь с ним, воскликнул:

— Боже мой, передо мной живой классик!

— Что вы! — ответил Светлов. — Еле живой.

Вернувшись после поездки на целинные земли, Светлов написал пьесу «С новым счастьем!» Еще до читки пьесы на труппе театра один настырный актер спросил Светлова:

— А вы-то были на целине?

— Какое это имеет значение? — удивился Светлов.

— Настоящий писатель должен быть твердо уверен в том, о чем он пишет.

— А вы твердо уверены в том, что Серый волк съел Красную шапочку?

Светлов, находясь в обществе молодых поэтов, никогда не подчеркивал своего превосходства. Однажды один молодой человек, неправильно понявший светловскую простоту, стал называть его «Миша».

— Что вы со мной церемонитесь, — сказал ему Светлов, — называйте меня просто, Михаил Аркадьевич.

В гостиную Дома литераторов входит видный литературный деятель.

В руке у него газета «Вечерняя Москва».

— Смотри, — говорит он, обращаясь к Светлову, — хороший был актер, а умер как-то незаметно, в «Вечерке».

— Стоит ли тебе волноваться, — ответил Светлов, — ты-то умрешь по крайней мере в «Известиях».

В Доме литераторов к Светлову пoдошел поэт Н. Он был грустен.

— Чем вы расстроены? — спросил Светлов.

— Развожусь с женой, — ответил Н. — Сколько бы я ни печатался, ей не хватает гонораров. А стихов моих она вообще не читает.

— Да, сочувственно вздохнул Светлов, — поэту нужна женщина, собирающая облака, а не гонорары…

Бывало, что Светлову приходилось занимать деньги в Литфонде или у друзей. Он прибегал к этому в самых крайних случаях, всегда неохотно. При этом он вспоминал поговорку:

— Взаймы берешь чужие деньги и на время, а отдаешь свои и навсегда.

Однажды он пошутил:

— Занимать деньги надо только у пессимистов. Они заранее знают, что им не отдадут.