Амм Митвалли приблизился и произнес приветствие. Нур-ад-дин-бек усадил его подле себя на пол и отпустил своего сына. Некоторое время длилось молчание, только Амм Митвалли тихо повторял хвалу Аллаху и его пророку. Наконец Нур-ад-дин-бек заговорил. После короткого предисловия он сказал Амм Митвалли, что почтенная госпожа, его матушка, часто слышала рассказы о нем и о его достоинствах. Она пожелала познакомиться с ним, послушать его благочестивые речи и замечательные истории об исламе. И сжалось от радости сердце Амм Митвалли, потому что он увидел, что известность его проникает через стены домов и достигает ушей затворниц.

Нур-ад-дин-бек встал и направился в гарем; Амм Митвалли последовал за ним. Они пересекли широкую галерею и прошли через дверь, ведущую в сад гарема, потом поднялись по ступеням затененной террасы и очутились в огромном зале, великолепие которого поразило Амм Митвалли и наполнило его сердце трепетом и почтением — даже во дворце Махди он не видел такого большого и такого роскошного зала. Хотя, по правде говоря, зал не был столь уж великолепен, как показалось восхищенному Амм Митвалли, беспощадная старость успела коснуться всего, что в нем было.

Когда Амм Митвалли стоял так, охваченный изумлением, до слуха его вдруг донесся слабый женский голос, приветствовавший его. Он обернулся и увидел госпожу, одетую во все темное, со сгорбленной спиной, морщинистой кожей и в золотых очках. Она сидела в большом кресле и курила. Рядом стояла служанка. Он склонился перед госпожой, поцеловал ее худую руку и пожелал ей долгой жизни и вечного благополучия. А когда окончилась церемония знакомства, Нур-ад-дин-бек оставил их и вышел.

Госпожа сказала Амм Митвалли, что рада его приходу и очень хочет послушать его. Он потупился и начал перебирать в памяти все рассказы и истории, какие знал, потом поднял голову и начал говорить просто и трогательно, покоряя сердце старой госпожи. Когда он окончил свой рассказ, госпожа осыпала его такими подарками, о каких он и не мечтал, и оказала ему всяческие почести, которые его смутили и сконфузили. Он вышел, а язык его все еще бормотал слова благодарности и верности госпоже и ее семье.

Едва Амм Митвалли появился в саду гарема, его окружила толпа служанок, теснившихся вокруг, — они жаждали его благословения, касались руками его рубахи, а некоторые просили, чтобы он продал им что-нибудь из своего товара. Обрадованный, он уселся на землю, раскрыл свою старую корзинку и начал торговать, пока не распродал все, что у него было. Тотчас же после этого он отправился в мечеть и помолился; сорок ракатов[23] свершил он, благодаря Аллаха за его щедрые дары.

С этого дня Амм Митвалли начал посещать дом Нур-ад-дин-бека, где его принимали приветливо и почтительно. На него сыпались обильные дары, и положение его менялось: он шел от бедности к достатку, от усталости — к покою, от слабости — к силе. Он пополнел, стал ходить прямо, говорил громко и звучно и поселился в хорошей комнате с новой мебелью. Изменилась и его пища, состоявшая раньше лишь из сыра, порея и редиски. Теперь он ел каждый день рис и зелень, а два раза в неделю — мясо. Чалма его стала длиннее, рукава рубахи — шире; он кутал плечи дешевой кашемировой шалью, носил блестящие красные сапоги и опоясывался красивым поясом с длинной бахромой. А потом потихоньку оставил торговлю, бросил утомительные хождения и по утрам наслаждался долгим, спокойным сном. Он начал раздавать бедным подарки и снискал себе славу заступника несчастных. Досуга теперь у него было больше, и он посещал мечеть, слушал проповеди и наставления, а потом доводил их до слуха госпожи, матушки Нур-ад-дин-бека.

Слава об Амм Митвалли прошла по всему кварталу, и люди с почтительным шепотом рассказывали друг другу о нем. И тогда исчез образ Амм Митвалли, продавца халвы и суданских бобов, человека бедного и слабого, — вместо него появился великий «дервиш», чудотворец, святой и праведник, посланный на землю, чтобы возвещать людям волю Аллаха.

Однажды, когда возле дома Нур-ад-дин-бека сидела толпа приверженцев Амм Митвалли, ожидавшая его появления, один из них прошептал на ухо своему соседу:

— А может быть, он и есть долгожданный Махди, посланный Аллахом, чтобы спасти ислам?

Эти слова разнеслись с быстротой молнии, и затрепетали все сердца, и потупились взоры, а тот, кто заговорил об этом, продолжал так:

— Я видел в его сундуке меч пророка. И едва коснулся его рукой, как мой сын был исцелен от смертельного недуга.

Все внимательно посмотрели на говорившего и настойчиво и жадно стали расспрашивать его о мече пророка, и о чуде, сотворенном «дервишем» Митвалли. Усилился шум, и теснее сомкнулся круг: подходили все новые группы людей, спрашивая, что случилось. И в этот момент вдалеке появился Амм Митвалли. Шум утих, и люди поспешили очистить ему дорогу. «Дервиш» приблизился неторопливой походкой, с достоинством истинного святого. Он улыбался встречающим его кроткой улыбкой, и на лице его лежала печать чистоты и набожности. И люди склонились перед ним, охваченные почтением и страхом. Они теснились вокруг него, целуя его руки и края одежды. И вышел тогда вперед человек, который касался меча пророка, и произнес:

— О господин наш!.. О спаситель моего сына! Мы узнали тебя, хоть ты и скрывался. Но отныне ты не спрячешь от нас свой благородный лик. Ты — раб Аллаха, посланный наставлять людей на верный путь… Ты — наместник пророка… Ты — долгожданный Махди!

Словно электрический ток пронизал Амм Митвалли. Потрясенный, он оперся на плечо говорившего, чтобы не упасть, и начал повторять тихим, прерывающимся голосом, как во сне:

— Я Махди… Я наместник пророка… Я тот, кого послал Аллах наставлять людей на верный путь…

Амм Митвалли охватило какое-то исступленно-восторженное состояние, близкое к экстазу. Он бросился на грудь к этому человеку, стал целовать его и плакать.

Но через минуту поднял голову, взглянул на толпу, склонившуюся перед ним, и дрожащим голосом обратился к ней:

— О дети мои! Аллах дал вам узнать, кто я! Но еще не настало время объявить это всему народу! Поистине день воскресения близок. Наступит час священной войны. Нужно только ждать!

И с этого дня Амм Митвалли не покидал своей комнаты. Он проводил время или в спокойствии, блуждая в долине сновидений и грез, или бурно — поражая врагов своим старинным мечом и отгоняя шайтанов криками, идущими из глубины сердца. А Нур-ад-дин-бек посылал к нему людей, которые носили ему еду и заботились о нем.

И прожил так Амм Митвалли несколько недель, пока не настигла его смерть во время одного из воинственных припадков. Его оплакивали все жители квартала, ему устроили торжественные похороны, а Нур-ад-дин-бек построил для него великолепную гробницу с высоким куполом.

И стала гробница Амм Митвалли Каабой для многих людей, и приходили они к ней искать исцеления для своих тел и душ…

В один из воскресных дней в саду Группи[24], переполненном изысканной публикой, появился Фикри-бек. Его солидная круглая фигура катилась по саду, словно шар. Поворачивая во все стороны свое широко улыбающееся лицо с подслеповатыми глазками в поисках места, Фикри направился в угол сада, где обычно встречался с друзьями. Он уселся на скамейку, положил ногу на ногу и жадным взором принялся разглядывать дам сквозь очки с толстыми стеклами. Чтобы привлечь их внимание, он делал странные, неестественные движения, исполненные, по его мнению, грации и изящества. Некоторые дамы смеялись над ним и отворачивались, а другие вовсе не обращали на него внимания.