Привести этот приговор в исполнение предстояло 509-й авиагруппе. Формально входя в состав 20-й воздушной армии, она фактически подчинялась непосредственно президенту США, а точнее — начальнику «Манхэттенского проекта» генералу Гровсу. Командир авиагруппы Тиббетс, тридцатилетний полковник, участвовал в испытаниях первых «Б-29», а до того летал бомбить Германию, был личным пилотом генерала Эйзенхауэра.

Ядро 509-й составляли пятнадцать специально переоборудованных «Сверхкрепостей» Б-29. Чтобы максимально облегчить самолеты, с них было снято все вооружение, кроме спаренного крупнокалиберного пулемета в хвостовой части, а бомбовые отсеки были увеличены в соответствии с размерами «Толстяка» и «Малыша». (При одинаковой длине в 3 метра бомбы имели разный диаметр: плутониевая — 1,5 метра, урановая — 0,7 метра.)

509-я авиагруппа прибыла в Тиниан в мае 1945 года, но вплоть до августа не имела на своем счету ни одного боевого вылета.

Бомбардировщик под номером 82 ничем не выделялся среди остальных пятнадцати вплоть до 5 августа, когда в штаб были вызваны шесть членов его экипажа: командир самолета Люис, бортинженер Дазенбери, бортмеханик Шумард, радист Нелсон, радиометрист Стиборик, стрелок Кэрон.

— Нам предстоит первыми сбросить на Японию сверхмощную бомбу нового типа, — сказал командир 509-й авиагруппы полковник Тиббетс. — Ввиду особой важности задания самолет поведу я сам. Люис будет выполнять обязанности второго пилота. Старший штурман авиагруппы Ван Кирк и старший бомбардир Ферреби заменят на этот рейс штатных членов экипажа. С нами полетят также три человека, которые будут заниматься бомбой: Парсонс, Джеппсон и Безер. Представляю их вам, а они пусть познакомят нас с «пассажиром» из бомбового отсека…

Офицер в морской форме, капитан первого ранга Парсонс, рассказал, что, хотя новая бомба весит меньше пяти тонн, разрушительная сила ее равна пятнадцати тысячам тонн обычной взрывчатки. Чтобы дать представление о характере подобного взрыва, Парсонс показал фотографии, сделанные три недели назад в Аламогордо. Лишь увидев эти снимки, члены экипажа поняли, почему 509-ю авиагруппу так долго тренировали бомбометанию с большой высоты и уходу от цели с крутым виражом на максимальной скорости.

Накануне вылета Тиббетс дал «Сверхкрепости» под номером 82 имя своей матери: «Энола Гей». Генерал Фэрелл (заместитель начальника «Манхэттенского проекта») вместе с Парсонсом наблюдал за погрузкой «Малыша». Их беспокоило, что несколько Б-29, базировавшихся на Марианских островах, терпели аварии при взлете и взрывались с бомбами на борту. Случись такое теперь, от Тиниана не осталось бы и следа. Поэтому договорились, что окончательную сборку взрывателя бомбы Парсонс произведет уже в воздухе.

В 2.45 утра 6 августа «Энола Гей», освещенная лучами прожектора, словно кинозвезда на съемках, тронулась с места и начала разбег.

Через три часа полета над островом Иводзима к ней присоединились еще два Б-29. В числе их «Грэйт артист» майора Суини. Три дня спустя ему предстоит бомбить Нагасаки. Но сейчас у него другая задача. Атомная бомбардировка Японии — это не только демонстрация силы, это еще и продолжение испытаний на живых людях. По сигналу Тиббетса, Суини должен сбросить над целью контейнеры с аппаратурой, показания которой будут переданы по радио капитану Марквардту на третий бомбардировщик под номером 91.

Последующие два с половиной часа тройка «Сверхкрепостей» идет над толстым слоем облаков. Возможно ли будет прицельное бомбометание? Это должна решить другая тройка Б-29, летящая впереди. Один из них держит курс на Хиросиму, другой — на Кокуру, третий — на Нагасаки, чтобы разведать погоду над каждым из городов и дать окончательную рекомендацию о выборе цели.

Жители Хиросимы не знали об уготованной им участи. Всю весну и лето 1945 года они прислушивались к гулу сотен американских «сверхкрепостей», пролетавших мимо на огромной высоте. Город, славившийся красотой своих ив, каким-то чудом избегал кошмара воздушных налетов.

На сей счет ходило много толков. По одной версии янки не трогали Хиросимы, так как большинство японских эмигрантов в Соединенных Штатах — уроженцы этого города. Другие говорили, что «Би-сан» (так японцы называли Б-29) боятся попасть в расположенный где-то поблизости лагерь американских военнопленных. Третьи утверждали, что в Хиросиме живет кто-то их родственников президента США, чуть ли не его мать.

Понедельник 6 августа начался, как и другие дни войны. После двух ночных воздушных тревог мало кто обратил внимание на третью.

Ее объявили в 7 часов 09 минут утра, когда высоко над Хиросимой появился один единственный Б-29.

Это был самолет «Стрэйт флэш» майора Изерли. Глазам летчика открылся город, как бы окруженный белым нимбом. В неподвижном покрывале облаков как раз над Хиросимой оказался просвет диаметром в 20 километров.

Командир «Стрэйт флэш» радировал Тиббетсу: «Облачность меньше трех десятых на всех высотах. Бомбите первую цель». (Потом Изерли будет терзаться мыслью о том, что этой радиограммой он вынес смертный приговор Хиросиме.)

В 8 часов 14 минут 15 секунд «Энола Гей» освобождается от «Малыша», а «Грэйт артист» одновременно сбрасывает снабженные парашютами контейнеры с аппаратурой.

Еще 47 секунд над Хиросимой мирно светит солнце. За эти 47 секунд люди успевают забыть о замеченных ими парашютах, об удаляющемся гуле трех «Сверхкрепостей».

Будничные утренние заботы поглощают горожан вплоть до мгновения, когда беззвучная вспышка вдруг разом превращает Хиросиму в раскаленный пепел.

Прошла всего одна ночь после пресс-конференции в штабе 20-й воздушной армии, где полковник Тиббетс рассказывал журналистам об уничтожении Хиросимы, восседая рядом с командующим стратегической авиацией США генералом Спаатсом.

Экипажи шести «Сверхкрепостей», участвовавших в операции, едва успели отоспаться, когда, к удивлению майора Суини, его вновь назначили в боевой вылет. Причем на сей раз вместо контейнеров с приборами бомбардировщику «Грэйт артист» предстояло сбросить «Толстяка» — такую же плутониевую бомбу, что была взорвана на башне в Аламогордо.

Полет, намеченный на субботу, внезапно перенесли на четверг, 9 августа. Суини чертыхался, да и многие штабные офицеры на Гуаме недоумевали: к чему такая спешка? Зачем пускать в ход вторую бомбу, когда у Вашингтона еще не было времени оценить, как Токио прореагировал на первую?

Трумэн торопился потому, что в ночь на 9 августа Советский Союз вступил в войну против Японии. В то самое утро, когда в Маньчжурии под ударами советских танков обратилась в бегство Квантунская армия, Б-29 майора Суини вновь поднялся в воздух с острова Тиниан. Второй полет, однако, проходил вовсе не так гладко, как первый. Над островом Иводзима бортмеханик обнаружил утечку бензина. А тут еще пришлось потерять полчаса, дожидаясь самолета майора Гопкинса, которому было поручено фотографирование взрыва. Один из двух Б-29, в сопровождении которых летел «Грэйт артист», пропал из видимости, а выходить в эфир майору Суини было запрещено.

Когда вся тройка наконец была в сборе и внизу вот-вот должна была показаться цель — город Кокура, ветер над Южной Японией вдруг изменил направление. Густая пелена дыма над металлургическим заводом Явата поползла в сторону и заволокла город.

Майор Суини сделал два захода, но прицельное бомбометание было невозможно.

Ничего не поделаешь: хоть горючего в обрез, идем на запасную цель! — объявил он экипажу.

Так решилась участь Нагасаки. Над ней тоже было облачно, но в просветах все же просматривались контуры залива, вдоль которого тянется город. В 11 часов 02 минуты утра «Толстяк» взорвался в пятистах метрах над крестом одной из многочисленных в Нагасаки церквей.

О возвращении на Тиниан не могло быть речи. Еле-еле, буквально на последних литрах горючего, дотянули до Окинавы. Однако посадочная полоса авиабазы была занята, а на отчаянные радиограммы с просьбой срочно освободить ее никто не отзывался.