Слушатели переминались с ноги на ногу. Голландец не замечал этого. В легкой рубашке, с непокрытой головой, он стоял на самом ветру, сжимая в кулаке погасшую трубку. Казалось, он обращался не к этим чужим, равнодушным людям, а к кому-то невидимому, — может быть, к крестьянину, копающемуся возле канала, или к рыбаку, смолящему бот, или к школьнику, склонившемуся над картой своей маленькой страны.

— Но главный памятник Корнелиусу Лели не у дамбы. Он там! — Рассказчик протянул руку с зажатой трубкой в ту сторону, где простирались воды плененного залива. — На самом большом польдере, отнятом у Зюдерзе, заложен город. Мы назвали его Лелистадом, в честь Корнелиуса Лели. Он, этот город, станет центром будущей двенадцатой провинции Нидерландов, которая возникает на дне осушаемого Зюдерзе!

Дамба, перегородившая Зюдерзе, — это вчерашняя линия работ. Сегодняшняя проходит гораздо южнее: там, где в Северное море вливаются Рейн и Маас.

Мы ехали туда через рыбацкий городок Влардинген. Всюду пестрели флажки, на ветках качались разноцветные фонарики. Городок праздновал первый в нынешнем году улов сельди.

С давних пор Влардинген считался сельдяной столицей. Здесь была самая большая флотилия промысловых судов. Весенний выезд на путину сопровождался торжественной церемонией. Капитаны судов созывались в ратушу. Там они присягали на верность морскому братству и клялись строго соблюдать правила лова.

После того как флотилия уходила в море, на городской башне день и ночь дежурили дозорные. Заметив первый возвращающийся бот, они вывешивали на башне красный шар. Тотчас все горожане поднимали над домами флаги и спешили к берегу — поздравлять счастливцев с первым уловом сельди.

Голландская сельдь популярна прежде всего в Голландии. На улицах столицы, больших и малых городов, в рыбацких поселках вы обязательно увидите… как бы их назвать? Селедочные, что ли… Там торгуют только свежей селедкой. На ваших глазах ее чистят и подают без вилки и без хлеба. Тут же блюдо с мелко нарезанным луком. Надо обмакнуть рыбку в лук, запрокинуть голову и, зажмурившись от наслаждения, двумя пальцами отправить лакомство в рот.

Так делали двести и триста лет назад. Так едят и сегодня, старые и молодые. Едят господа, останавливающие у «селедочных» роскошные машины, и господа, соскакивающие у тех же «селедочных» с седла старых, ржавых велосипедов.

У нас ребятня толпится возле продавцов мороженого. В Голландии у малышей слюнки текут при виде селедки с луком.

Иностранцы тоже спешат попробовать голландский деликатес. Для них изданы специальные планы Амстердама, на которых обозначены главные места стоянок лотков с селедкой. Только в самом центре города на плане оказалось около тридцати значков, изображающих рыбку.

Голландцы берут селедку за хвост и с удивительным проворством превращают ее в дочиста обсосанный скелет. Для неловких иностранцев, пугливо косящихся на скользкую рыбешку, продавцы нарезают сельдь кусочками и нанизывают ее на тонкие деревянные палочки.

Попробовав такой обильно посыпанный луком кусочек, мы поняли, что сельдь заслуживает праздника, фонариков и флагов.

По традиции бочонок свежей сельди первого улова, или, как говорят голландцы, «зеленой селедки», отправляют в королевский дворец. Но мы не уверены, что королева Нидерландов успела в этот день отведать национального лакомства. Дело в том, что ее величество с утра отправилась туда же, куда и мы: осматривать работы Дельта-плана.

Этот план рожден катастрофой 1953 года, когда сильнейший шторм нагнал морскую воду в устье рек Мааса и Рейна. Обычно плотины сдерживали напор волн со стороны моря. На этот раз вода зашла им также и в тыл. И за час до рассвета февральского холодного дня плотины не выдержали…

Погибло 1835 человек. Свыше 70 тысяч жителей спаслись, бросив все. Рушились дома, обезумевший скот тонул на пастбищах, снова превратившихся в морское дно.

Но еще не были сняты черные повязки в знак траура по жертвам катастрофы, как голландцы взялись за Дельта-план.

Вот отрывок из голландского учебника географии:

Уф! Пожалеем голландских школьников, которые должны назубок знать всю эту путаницу рукавов. Из сострадания к читателю не приведем здесь и отрывка, касающегося дробления Мааса, у которого есть Аудэ-Маас, и Бергсе-Маас, и еще несколько Маасов, а также Ньиве-Мерведе, и Спёй и т. д., и т. п.

Теперь вы приблизительно представляете, что дельты Рейна и Мааса, а также впадающей южнее Шельды буквально исполосованы синью рукавов. Добавьте сюда же пять заливов, добавьте целую кучу островов — и тогда вам станет понятнее, в каком сложном для строителей месте нужно возвести сооружения, предусмотренные Дельта-планом.

Коротко вот в чем его сущность. Вал бетона и земляных плотин закроет часть заливов, проливов и рукавов в дельтах Рейна и Мааса. Морю вход туда будет запрещен. А для выхода излишков пресных вод из запертых рек в защитном кольце дамб устраивается водосброс или водовыпуск.

Нам предстоит увидеть, как осуществляется Дельта-план. Морской паром уже ждет у берега в местечке Хеллевутслёйс. Отсюда он повезет желающих на искусственный остров, где идут главные работы.

Обычно на судах или в автобусах, направляющихся к разным достопримечательным местам Голландии, преобладают иностранные туристы. Но на переполненном пароме всюду слышна голландская речь. Дельта-план интересует прежде всего голландцев.

Разумеется, на пароме нашлись очевидцы катастрофы 1953 года. Да и как могло их не быть, если бедствие затронуло жителей самых густонаселенных прибрежных районов страны.

Нашим собеседником оказался банковский служащий из Утрехта, как и большинство голландцев довольно свободно говоривший по-английски. В феврале памятного года он был по делам в городе Бергене. Нет, не в норвежском Бергене, а в голландском. Кстати, известно ли нам, что в этом Бергене есть Русская площадь и Русское кладбище, где похоронены солдаты, которые сражались с войсками Наполеона, занявшими Голландию? Но это уже особая тема.

— Вы, русские, не знаете таких наводнений, — начал он свой рассказ. — Конечно, ваш Пушкин писал о наводнениях в Петербурге, но это не то, совсем не то… Я читал потом, будто в феврале пятьдесят третьего года каким-то роковым образом сказалось одновременное влияние притяжения Солнца и Луны, вызвавшее приливную волну особенной силы. Не знаю, может, это и так, я не астроном, а бухгалтер. Помню лишь, что весь день накануне дул северо-восточный ветер и выдул все тепло из гостиницы. Я долго не мог заснуть. Стекла в окнах моего номера дребезжали, и мне казалось, что ветер вот-вот выдавит раму. Разбудил меня стук в дверь. Я услышал взволнованный голос хозяйки: «Вставайте скорее, только что звонили по телефону, на севере прорвало плотину». Было еще совсем темно, ветер бесновался по-прежнему. Во многих домах горел свет и метались тени людей…