— Когда Гур открыл глаза, — продолжал Старый Волшебник, — первое, что он увидел, была лежащая около самого его лица вот точно такая монета. Потом Гур посмотрел вверх и увидел склонившегося над ним человека. Наверное, когда человек наклонился, монета выпала у него из кармана пиджака. Гур протянул руку, чтобы поднять монету и отдать ее владельцу, но тот сам быстро схватил желтый кружочек и спрятал его. Гур вдруг вспомнил все, что произошло, и с тревогой огляделся вокруг. Он помнил, что упал на зеленое поле, а теперь лежал в комнате на пушистом ковре. Значит, его перенесли сюда. И значит, он долго находился без сознания. Гур пошевелил руками, потом ногами. Руки и ноги целы! Теперь можно рассмотреть и склонившегося человека. Взглянув опять вверх, Гур увидел доброе молодое улыбающееся лицо, седые волосы и очень странные, почти совсем прозрачные глаза. Гур приподнялся на локте и — удивительное дело! — будто совсем и не падал он с большой высоты, будто не ушибся и не лежал без сознания! У него ничего не болело! Седой человек ласково спросил, может ли Гур встать. Вместо ответа Гур вскочил с ковра и засмеялся. Человек, продолжая улыбаться, повел Гура по длинному коридору, освещенному яркими лампочками, спрятанными где-то в потолке. Седой человек шел впереди, и Гур на минуту подумал, что он, наверное, совсем старый: спина его была согнута, как дуга, а ноги почти не отрывались от пола. Но лицо у него почему-то было молодое! Думая об этом, Гур не заметил, как вошли они в большую комнату. Седой человек усадил Гура в кресло и подвинул к нему столик. Чего-чего только не было на этом столике! И бутерброды, и пирожные, и конфеты, и шоколад, и персики, и клубника, и пирожки с вареньем, и еще множество вкусных вещей. Только теперь Гур вдруг, почувствовал, как проголодался. Он протянул было руку к подносу, но тут же отдернул ее. Нет! Ни за что! Ведь он пробрался сюда не для этого. Где-то здесь находился его отец и другие рабочие, которых Гур должен разыскать. Может быть, их держат взаперти, а может быть, их уже нет в живых!! От этой мысли мальчику вдруг стало так холодно, что на минуту показалось, будто он превратился в сосульку. Гур взглянул на седого человека. Тот по-прежнему улыбался, но теперь Гуру показалось, что улыбка как будто прилипла к его лицу.

Есть уже совсем не хотелось. Конечно, хорошо было бы узнать, что это за человек перед ним и что он хочет от Гура. Но спросить Гур не решался.

— Ты на самом деле не голоден! Или стесняешься! — обратился к Гуру седой человек.

— Нет, не голоден! — твердо ответил Гур, глотая слюну.

— Тогда поговорим… Скажи мне, для чего ты прилетел сюда!

«Пока я не знаю, кто он здесь, этот человек, и не скажу ему ничего», — подумал Гур и промолчал.

Не дождавшись ответа, седой человек задал новый вопрос:

— Что ты собираешься делать здесь!

Гур опустил голову и опять промолчал.

— Тогда, может быть, ты мне скажешь, как собираешься выбраться отсюда! Ведь змей твой поломан, а другого способа ты не знаешь, — в голосе седого человека звучала насмешка и угроза одновременно.

Гур быстро поднял голову. Но лицо седого человека было по-прежнему приветливо и по-прежнему улыбка не сходила с его губ.

— Ну ладно, — совсем уже другим тоном сказал седой человек, — у нас еще будет время поговорить об этом. Давай лучше познакомимся по-настоящему. Меня зовут Кин-Хай. Я здесь хозяин!

— Вы хозяин Желтых Труб! — почти крикнул Гур, вскакивая.

— Да! И не только Желтых Труб! Смотри!

В комнате неожиданно погас свет, и стена, находившаяся перед ними, вдруг исчезла. Гур увидел огромный зал, залитый мягким голубоватым светом. Посреди зала сверкал белым мрамором большой бассейн с удивительно прозрачной водой.

— Хочешь искупаться! — услышал Гур голос Кин-Хая и почувствовал прикосновение его холодной руки. — Впрочем, ты еще успеешь, — продолжал Кин-Хай, — а сейчас пройдемся по моему подземному дворцу.

Они прошли мимо бассейна и неожиданно очутились в густом саду. Приглядевшись, Гур увидал множество ярких цветов, причудливых деревьев и кустов; с ветки на ветку перелетели необыкновенные птицы. Забыв обо всем на свете, Гур смотрел на эти чудеса, не отрывая глаз. Он мог бы, наверное, стоять здесь сколько угодно, но Кин-Хай сильно потянул его за руку. Гур не успел и глазом моргнуть, как оказался уже в другом зале. Будто в сказке, сад превратился в ледяное поле, залитое ярким светом спрятанных где-то ламп.

— Здесь ты будешь кататься на коньках, когда тебе захочется, — сказал Кин-Хай.

Гур открыл было рот, чтоб задать вопрос, но стена зала-катка исчезла, и они очутились в следующем помещении. Гур быстро оглянулся, но стена, пропустившая их, снова была на месте. Вдоль нее, как и вдоль трех других стен, тянулись высокие стеклянные шкафы с книгами.

— Это библиотека, — услышал Гур голос Кин-Хая, — здесь очень много интересных книг. Есть и сказки, и книги про войну, и про путешествия, и про разные страны. Можешь выбрать любую! Но — не сейчас!

И вот они уже в следующей комнате. Гур даже не сразу понял, для чего служила эта комната с белыми стенами и множеством непонятных приборов на черных лакированных столиках.

— Это — одна из моих лабораторий, — сказал Кин-Хай, садясь в легкое плетеное кресло и усаживая Гура на узкий диванчик рядом с собой. — Нравится!

От виденного у Гура кружилась голова, рябило в глазах. Ему казалось, что все это происходит во сне. И вдруг он догадался.

— Это было кино! — радостно воскликнул он.

Кин-Хай засмеялся. Смеялся он долго, повизгивая, отдуваясь, на секунду умолкал и снова начинал смеяться. Наконец он успокоился.

— Нет, это не кино, — сказал Кин-Хай серьезно, — это лишь часть того, что есть в моем дворце. Лишь небольшая часть!

— И все это — ваше?!

— Да, все это — мое! — гордо ответил Кин-Хай. — Но может стать и твоим!

Гур уже пришел в себя и снова думал об отце и его товарищах. Теперь он понял, что ему, мальчишке, никогда и ни за что не справиться с могущественным Кин-Хаем. Но кто же тогда спасет отца него товарищей!! Ведь только ему. Гуру, удалось попасть сюда.

Нет! Надо что-то делать… Ну, а если попробовать как-нибудь схитрить! Да, надо схитрить, надо как-нибудь оттянуть время… Может быть, потом что-нибудь придумается…

— Может стать и твоим! — повторил Кин-Хай. — Хочешь быть владельцем этого дворца!.. Ну, что же ты молчишь!

— А что я для этого должен сделать!

— О, ничего! — опять засмеялся Кин-Хай. — Все сделаю я!

Он вынул из кармана желтый блестящий кружочек — ту самую монету, которую Гур уже видел.

— Ты получишь ее навсегда, — сказал он, — я вставлю тебе эту золотую монету вместо сердца. Да, у тебя будет золотое сердце! — Кин-Хай снова засмеялся… — Я знаю, о чем ты подумал, — прервав смех, продолжал Кин-Хай, — ты, наверное, слышал, что человек с золотым сердцем — добрый человек. Так говорят глупцы! Да, глупцы! Жалкие и слабые люди. У добрых людей не золотое сердце! У них — самое обыкновенное. Оно болит у них чаще, чем у других, потому что они по своей слабости любят людей, переживают за них, стараются им помочь, не считаясь ни с чем, и вообще делают много глупостей. У тебя будет настоящее золотое сердце. Из настоящего чистого золота. Оно никогда, никогда не будет болеть. Потому что ты никогда и никого не будешь любить. Все эти чувства человеку не нужны. Только золото! Оно тебе заменит все — и мать, и отца, и друзей! Золото! Только золото! Золото!.. Оно дает власть и силу человеку! Только оно делает человека могущественным.

Гур с ужасом смотрел на Кин-Хая. Он продолжал улыбаться, но светлые, почти прозрачные глаза стали темными и очень и очень злыми.

Кин-Хай вдруг умолк и тяжело опустился в кресло. Так он просидел долго — Гур не знал, сколько времени, но ему казалось, что прошло не меньше часа. «Вот он какой, этот хозяин Желтых Труб, — размышлял мальчик. — Он хочет, чтобы я не любил своего отца, мать, своих товарищей, а любил эту желтую монету! Сам он глупец!» — Гур уже хотел встать, но Кин-Хай вдруг выпрямился и взял со стола длинный сверкающий нож.