Это был совсем недорогой заказ, работали там только Гуля и Ира — стоимость выступления зависела также от количества человек на площадке. У дочери подошедшей к Гуле женщины была свадьба в небольшом дешевом кафе на окраине города.

Слова ее стали для Гули целебным бальзамом. Да, им говорили, что круто, здорово, классно, но подобрать такие душевные слова, которые затронули Гулино сердце, смогла она одна. А может, Гуля увидела в ней свою маму? Мама истратила бы последнее, но Гулина свадьба — если бы она случилась при жизни матери — была бы самой запоминающейся, пусть и не самой дорогой. И мама точно бы потратилась на артистов — лишь бы на празднике было не скучно. Заняла, взяла бы кредит, но устроила бы прекрасную свадьбу. Руслана и Гули…

Гуля подавила вздох и закрепила пояс на бедрах.

С Русланом бы все равно ничего не вышло. Слишком гордый, вредный… Маменькин сынок он.

И альтернативы у Гули пока не предвиделось.

Она работала, работала…и работала. Или спала как убитая, или убиралась дома, или тренировалась — могла одна, могла с девочками. Гуле надо было заработать деньги, чтобы ни от кого не зависеть, чтобы позволить себе то, что хочешь. Машину, например. У Антона она есть. И квартира у Антона тоже есть. Он же заработал огнем все! Значит, может заработать и Гуля. Не так быстро, но — заработать.

Да и с парнями знакомиться после Руслана не желала. Гуля стала после того случая более разборчивой и недоверчивой. Второй раз получить от ворот поворот не хотелось.

В гардероб зашла Ира. Гуля сразу же почувствовала знакомый запах.

— Ты кероса себе на шорты не капнула случаем? — спросила Гуля вошедшую.

— Это от перчаток, — Ира подняла руку и помотала рабочими перчатками, — Марат дал.

— А что ты их Марату не оставила? Ир, отнеси, здесь все же пропахнет! А нас потом будут ругать администратор за запах керосина в гардеробе! И так от наших костюмов несет…

— Ладно, сейчас я, — Ира исчезла за дверью.

Гуля с Юлей продолжали переодеваться.

Ира вернулась, когда Гуля закончила делать Юле «шишку» и залачивала ей волосы: танцевать с распущенными волосами Гуля считала верхом безумия. Махнешь своим красивым длинным хвостом — и без хвоста останешься, если рядом будет пролетать один из поев, или пройдет траектория горящих вееров…

— Ир, быстренько, — Гуля щедро поливала лаком волосы Юли, — может, сегодня мы уложимся пораньше.

— Не мечтай даже, — фыркнула Ира, — Там Демин приехал со своими фокусами. Он опоздал, с другого праздника едет. Первым пустят его, скорее всего, а мы — на десерт…

— Кошмар, — Гуля возвела глаза к небу, — какой кошмар… У него ж блок длится минут тридцать, и приготовления…ужас… А наше время подходит уже. Нет уж, мы первые. Пусть Демин ждет своего выхода в двенадцать ночи. Мы договорились на одиннадцать вечера — и выступим в одиннадцать!

Гуля поставила лак и накинула на себя скрывающий костюм черный халат на липучках.

— Отдам флешку и скажу, что мы выступаем в одиннадцать, как и договаривались, — объявила Гуля своим девочкам, открывая дверь гардероба.

— Попроси их, пожалуйста! Кушать хочется — сил нет! — взмолилась Юля, — я же с работы сюда…

Гуля была с ней полностью солидарна. Сама из «Мая». Она пообедала, конечно, но не ужинала. А на одних орешках долго не протянешь, да и калорийные они, а Гуле толстеть нельзя ни в коем случае!

Ведущий разорялся в зале, выкрикивая что-то. Обычные конкурсы, но зато в коридоре не было никого из гостей. Здесь же Гуля увидела и Пашку Демина: он со своим многочисленным реквизитом медленно полз в тот же гардероб, где переодевались Гуля с девочками.

— В гримерку тоже не пустили? — посочувствовала фокуснику Гуля.

— Приветики! Нет, занято! Там кого только нет — и хор, и танцы-пляски, и куча еще кого. Сам ушел оттуда. А вас чего?

— Мы же больше на улице работаем…

— А! Уличные артистишки! Ну-ну!

— Паш, мы выступаем в одиннадцать, — серьезно начала Гуля, — я понимаю, что ты должен раньше быть и что ты опоздал не по своей вине, но извини! Нам тоже домой охота.

— У вас больше нет сегодня заказов?

— Нет, — насторожилась Гуля.

— Я что спрашиваю: у меня с Антоном вечно такие же терки. Они постоянно спешат, у них по нескольку площадок…

— Ладно, понятно с Антоном. Но мы тоже спешим, — Гуля заторопилась к ведущему.

— Давай, еще увидимся! — Демин, подхватив огромное количество своих вещичек, поплелся к гардеробу.

Гуле удалось очень оперативно договориться с ведущим о том, что они выступают в одиннадцать. Она отдала ему флешку и вышла ненадолго, чтобы проверить готовность реквизита и площадки. Марат давно все разложил и расставил. Гуля отложила свои веера, шест и пои в одну сторону и вернулась в гардероб к девочкам: до выхода оставалось двадцать пять минут. На улице оставаться Гуля не захотела: становилось по-ночному холодно и сыро, как часто бывает на природе за городом.

Вернулась вовремя: Паша развлекал ее девчонок сплетнями об Антоне. Мстил ей так, что ли, за то, что не пропустила выступить первым или просто вспомнил о ее конкуренте из-за разговора с Гулей об очередности выходов, но ее девочки слушали Пашу внимательно и увлеченно.

— И вот Антошка мне говорит: «Паш, я буду новую программу делать, и мне нужна хорошая девочка, сильная в фаере, чтобы с ней забацать номер. Или просто очень пластичная — посмотрим». Вот поэтому кастинг устраивает в следующую субботу днем. Вечером же они выступают…

— Он все работает и работает, — вздохнула сердобольная Юлька, — днем, значит, кастинг, а вечером — выступление…

— Хочешь жить — умей вертеться, — философски заметил Паша, открывая свою сумку, — я тоже: как пятница или суббота, так прямо разрываюсь, а в будни то преподаю, то еще что…

Гуля отвернулась, приподняв презрительно брови: она-то знала, что Пашкины рисовки остаются исключительно рисовками. Преподает он, ну конечно. Пытается клеить Юльку он, вот что делает.

Юля с ними работала второй год и еще не совсем разбиралась в актерской летящей братии.

— Юль, оделась, все? Иди проверь свой реквизит… — сказала негромко Гуля, но Юля взмолилась:

— Гуль, можно я еще посижу в тепле? Я же в сосульку там превращусь! Потянусь здесь, разомнусь, а минут через десять пойдем, а? — и умоляюще посмотрела на Гулю.

— Да, Гуль, давай останемся, — поддержала Ира Юлю, — что нам пока делать на улице?

— А я вам еще чего-нибудь порассказываю, чтобы веселее было, — Пашка кидал плотоядные взгляды на отошедшую в угол гардероба Юлю, которая начала разминаться.

— Еще про «Фристайл» расскажи, — попросила фокусника Ира.

Гуля наклонилась, чтобы якобы поправить ремешки танцевальных туфель. На самом деле она хотела скрыть свое недовольное лицо от девочек. Но она ничего не могла сказать Пашке: если Юле с Ирой интересно слушать об Антоне, пусть слушают.

— Ну, что я еще могу сказать… — напыжился Паша, надув щеки, — да все у них как обычно, вы, наверно, знаете о новой программе…

— Даже видели, — произнесли Ира.

— Ну…что… с девушкой своей они то сходятся, то расходятся… Недавно работали с ним — они поругались, она все звонила по телефону Антону перед выступлением. Антон туча тучей ходил, но что значит профик: как выступать начал, так улыбка, будто у него все зашибись!

— Бедный, — пожалела Антона Юля.

Гуля закусила губу. Нашла кого жалеть!

— Мы артисты, Юля, — сказала весомо, — артисты должны всегда улыбаться, если их номер предполагает улыбки. Что бы у тебя ни случилось…

— Правильно говорит Гуля! Ты ж еще та артистка, а, Гуль? — Паша подмигнул хитро Гуле.

— Все, идем. Ира, разомнешься на улице. Юля! Надень мою кофту, если мерзнешь. Она в синем мешке.

— Я губы докрашу, — ответила Ира, вытаскивая зеркальце и губную помаду. Юля бросилась к синему пакету — искать кофту.

Минуты через три они, наконец, покинули и гардероб, и Пашу. Гуля вздохнула свободнее. Ненавидела сплетников, особенно если они начинали сплетничать об Антоне. Увы, он был знаменитостью в артистических кругах, и без разговоров о нем часто не обходилось ни одна случайная встреча знакомых артистов. Наверное, судачили и о ней, но только намного реже.