Потому что с обнаружением несчастливого номера пять были проблемы.

На каждую найденную девушку приходилось пять факторов, связывавших их с одним и тем же убийцей.

Первое — молодость и рыжие волосы — плохо прокрашенные, в париках, без разницы, волосы обязательно рыжего цвета.

Второе — все проститутки, но это можно было объяснить тем, что их легко увести с собой.

Третье — причина смерти — удушение. Почему? Чистое убийство? Отсутствие крови? Меньше улик и отсутствие орудия убийства?

Четвертое — все они жестоко изнасилованы после смерти одним и тем же ужасным, садистским способом — с помощью лезвия, что было грязным и ставило под сомнение причину выбора удушения.

Однако проблема в пятом сходстве, которое связывало все убийства. Предыдущие Джейн Доу были найдены в радиусе шести кварталов в Краун-Хайтс.

А эта — нет.

Раздался сигнал телефона, и Лори достал его из кармана, чтобы прочитать сообщение. Он уже знал, что там, учитывая, что сейчас утро субботы. Он прочитал сообщение брата.

Придешь на службу?

Лори ненавидел себя за это, но ответил очередным отказом.

Прости, брат. Еще одну нашли. Не могу уйти.

Буду молиться, что она последняя. Позвони, если понадоблюсь.

Обязательно. Спасибо.

Только Лори убрал телефон, как он тут же снова ожил. И одновременно подошла блондинка-судмедэксперт, качая головой со сосредоточенным выражением лица. Он поднял палец и быстро прочитал.

Мама интересуется, придешь ли ты на поздний завтрак.

Его сестра Эшлин.

Поговори с Майклом.

Он нажал «Отправить» и убрал телефон, зная, что больше его не побеспокоят. В этом смысле его семья была идеальной. Не трогали его, когда того требовала работа.

— Думаешь, это подражатель? — спросила Патти, завладев его вниманием и не отрывая взгляда от планшета. Она постучала ручкой по зубам и оглядела аллею. — Если нет, значит, он переместился. Есть идеи, почему?

Лори покачал головой, желая знать ответ:

— Ни одной.

— Что ж, надеюсь, скоро ты что-нибудь найдешь — или вон те двое в костюмах, что выходят из машины через дорогу. Потому что локация не единственное отличие. Другие были задушены, как и эта. — Она указала подбородком на носилки. Шелковая ткань черной накидки, которая была необычным выбором одежды для девушки, развевалась на легком ветерке. — У этой раздроблено горло, а значит, наш парень становится все агрессивнее. Или что-то крайне вывело его из себя прошлой ночью. И очень жаль, что мы не знаем причины, — произнесла она, возвращаясь к мужчинам, которые явно были агентами.

Лори сунул руку в карман и принялся перебирать четки, которые носил с собой со дня рукоположения Майкла. Он усилием воли очистил разум от всего — улик, образов девушек, и просто наблюдал, как агенты делали свою работу. Наконец, тело загрузили в машину коронера и все уехали. Полицейские машины следом, а за ними машины без опознавательных знаков. Вскоре, казалось, что тут ничего и не случилось. О произошедшем напоминали лишь меловые контуры на асфальте и два человека Лори, оставшиеся проверить, не упустили ли чего за семь часов исследования места преступления.

Но Лори продолжал стоять, прислонившись к машине и не позволяя себе отвлекаться на посторонние мысли, в надежде, что что-то всплывет на поверхность. Должно быть, он что-то упустил.

Он поерзал и уставился перед собой, наблюдая за кипевшей жизнью. Мимо проехал посыльный на велосипеде. Через секунду промчалась пара такси, борясь за первенство. Водитель автобуса остановился и явно спорил с пассажиром. Молодая женщина выскочила на остановке и сердито прошествовала по тротуару. Водитель нажал на газ, приводя сине-белое чудовище в движение и открывая припаркованный на обочине «Комбат Т-98».

Внедорожник привлек внимание Лори. Крутая дорогая тачка. Он еще ни одной такой в городе не видел. Разве что на крупном ежегодном автосалоне в Манхэттене. Лори уговорил Эшлин съездить на него вместе. Произведен в России, если судить о разглагольствованиях парня возле крутившегося на сцене «Комбата» в прошлом апреле.

Тяжко вздохнув и отвернувшись, Лори уселся за руль своего гражданского автомобиля и снова задал себе вопрос на миллион: что, черт подери, ожесточило парня и побудило изменить место убийства с Краун-Хайтс на Асторию?

***

Винсент позволил себе вернуться в квартиру. Причина, по которой он, наконец, встал с постели, была в его правой руке. Фанат счастливо улыбался, оглядываясь в поисках своей Рыжей.

В конце концов Винсент выбрался из постели — уже много лет не задерживался под одеялом до полудня — принял душ и зашагал по улице к соседнему кварталу. Справившись со своими делами как можно быстрее, он лишь замедлился на обратной дороге, заметив двух подозрительных мужчин в костюмах, шнырявших по переулку через дорогу. Он оставил их в покое, потому что не хотел, чтобы его цель так надолго оставалась без присмотра. Алесио и Вито должны были вернуться только через час. И да, он собирался впредь смотреть на Рыжую лишь как на цель защиты, не более.

Его последняя покупка доказала, что у него не получилось, но плевать.

Прижав кулак к бедру, чтобы не стукнуть себя по голове, он на цыпочках — на цыпочках! — вошел в гостиную, и в этот момент отворилась дверь ванной. Он замер на полпути и колени чуть не подогнулись при виде появившейся Ники. Маленькое полотенце было обернуто вокруг обнаженного влажного после душа тела, темные мокрые пряди волос ниспадали почти до талии.

И черт бы побрал эти убийственно прекрасные ноги.

Фанат в его голове закатил глаза и упал в обморок, дернувшись и замерев.

Ника, должно быть, услышала беспомощный гортанный звук от Винсента, резко вскинула голову и тут же поморщилась.

— Черт, Винсент, — выдохнула она, потирая пальцами висок. — Клянусь, я куплю тебе колокольчик и повешу на шею... — Она замолкла и вспыхнула. Очаровательный румянец поднялся от края полотенца, пополз по шее и добавил цвета ее бледным щекам.

Да, Рыжая. Твое тело прикрыто лишь большой салфеткой.

Ника медленно двинулась в сторону спальни, выдохнув через плечо:

— Дай мне одеться. — И тут же закрыла дверь.

Он не хотел, чтобы она одевалась. Хотел видеть ее обнаженной. Лежащей перед ним, покрасневшей от смущения и готовой. Хотелось насладиться ею, насыщаться до тех пор, пока они оба устанут настолько, что силы останутся только на дыхание.

Этого не будет.

Звук поворачивающейся ручки заставил его метнуться на кухню. Не хватало еще быть застуканным, стоявшим как истукан и мечтавшем о множествах способов, какими он хотел овладеть ею.

Винсент схватил сахарницу и добрался до дивана, когда появилась Ника, принеся с собой свежую волну аромата апельсина и жасмина. Черт подери. Винсент поставил на столик кофе и сахарницу, чувствуя, как аромат обволакивает его.

Ее тихий вдох вызвал желание по чему-нибудь ударить.

— Ты... принес мне... латте?

Винсент стиснул зубы, услышав, как оборвался ее голос.

— Ага, не нужно таких восторгов. Это просто кофе, — резко произнес он, поворачиваясь и снова направляясь на кухню, при этом чуть не заслонив глаза ладонью. Лишь бы не смотреть на девушку. Он поспешно выхватил пистолет из-за тостера, куда засунул его прошлой ночью, другой лежал на прикроватной тумбочке...

Что. Черт подери. За звук.

Он положил ЗИГ рядом с миской винограда и медленно повернулся с ноющим ощущением в груди. У него отвисла челюсть, когда он увидел согнувшуюся на диване Нику. Она вытирала ладонями щеки в попытках скрыть слезы. Винсент, не раздумывая, подошел и опустился перед ней на колени.

— Эй, эй, — мягко произнес он, притягивая ее к груди, — что такое? Почему ты плачешь? Они по ошибке дали мне чай? — Голос звучал неубедительно при этой попытке пошутить. Он никогда не выносил женского плача. Это напоминало ему тот раз, когда София в истерике разрыдалась из-за того, что какой-то парень изменял ей с девчонкой, с которой она к тому же не ладила. Это произошло всего за несколько недель до ее исчезновения.

Он отогнал эту мысль и признал, как дико приятно ощущалась Ника в его руках. Теплая — обжигающая — благоухающая. Она покачала головой и всхлипнула. Такая чертовски очаровательная.

— Извини. Боже, я такая идиотка. Просто ты застал меня врасплох. Ты такой... милый. Я... думаю, это просто меня удивило. — Ее руки легли ему на плечи, ладони обжигали даже через футболку, когда Ника отстранилась. Она вытерла лицо, пока сердце Винсента обливалось кровью, а тело норовило сгореть дотла. Так расчувствоваться от простого проявления доброты в виде принесенного ей горячего напитка? — Прости, — повторила она, делая глубокий вдох. — Это просто стресс, наверное. Спасибо. За латте.

Винсент опустил взгляд на свои руки.

— Все в порядке, — рассеянно пробормотал он, осознавая, какая между ним и ею разница. Хотя Ника была высокой девушкой, она все равно оставалась крайне женственной и хрупкой. Его мощные руки казались чудовищными на ее стройных бедрах. Она надела джинсы с низкой посадкой...

Поднимай свою чертову задницу и убирайся отсюда!

Он сдвинул ладони ей на колени так, что большие пальцы оказались меж ее ног. И разве он не грязный ублюдок, если начал ласково поглаживать ими?

Ника задержала дыхание, и Винсент медленно поднял взгляд.

Ладно, смотри, она успокоилась. Больше не плачет, видишь? Теперь вставай и вали.

Но он этого не сделал. Он остался на месте, черт возьми. Потому что, может она и не плакала, но ее глаза светились любопытством и таким явным, горячим и зовущим желанием, что Винсент почувствовал, как тонет. Его взгляд остановился на ее губах. Лишь попробовать. Как тогда, в Сиэтле. Он нуждался в этом. Очень.

Черт, Ви. Нет! Ты не собираешься осквернять девушку только потому, что не можешь контролировать себя. Она и так уже побывала в аду.