На ней было золотое платье, достойное церемонии Оскара, облегающая ткань доставала до середины гладкого кремового бедра. Боже, у нее потрясающие ноги. На ней красовалась очередная шелковая накидка, как и тогда в Сиэтле, только сегодня сверкающая красота свисала с плеч. Должно быть, она легко замерзает. Винсент стиснул зубы при виде нежной кожи под коленкой.

Ника сделала еще шаг, и взгляд Винсента упал на ее обувь. Ему пришлось взять себя в руки при виде этих четырехфутовых золотых шпилек. Сексуально и стильно.

— Впечатляет, — заметил Макс, когда Ника скрылась из вида в конце лестницы. — Черт возьми, Ви, у тебя стальные нервы, братец.

Его хлопнули по плечу и оставили одного. Как и Нику.

Почему муж отпустил ее одну? Серьезно. Он чокнулся или что? Меньше чем через час тут будет полно одиноких мужчин.

Винсент чертыхнулся и распахнул французские двери.

***

Ника шла по широкому коридору второго этажа нового дома Евы и старалась не показывать, как сильно впечатлена. Она могла поспорить, что здесь были скрытые камеры. Когда такси проехало пропускной пункт на дороге, она не придала этому большого значения, так как клубный дом брата был защищен схожим образом. Но, проехав подъездную дорожку, наверное, в милю длиной и остановившись перед большим двухэтажным особняком, Нике ничего не оставалось, кроме как открыть рот от удивления.

Байкерский клуб и рядом не стоял.

Дом великолепен. Роскошный, но не вычурный. Мужская рука была более чем очевидна, заставляя задуматься, были ли у кого-то из домочадцев, помимо Габриэля, подруги. Головорезы у входа определенно добавляли месту гангстерской атмосферы. Тот итальянец, с кем она говорила, на деле оказался вполне приятным человеком, несмотря на вытянутое лицо и припухшие глаза, Ника знала его. Остальные два, которые напомнили о фильме «Порок на экспорт», очень похожи на русских. Их вид был более устрашающим. Но внешность обманчива. Иногда тот, кто выглядел пугающе, оказывался очень милым.

Как Винсент.

Не торопясь, Ника залюбовалась картинами на стенах. Она остановилась напротив одной из них и вспыхнула румянцем. Не смотря на то, что на полотне были изображены ангелы и херувимы, выглядели они очень сексуально. Ника потянулась и провела пальцем по стеклянной колбе на столике под картиной. Под ней гордо стояла миниатюрная модель Харли-Дэвидсона, так любимого Калебом. Softail Deluxe, если она не ошибалась. Кто был коллекционером? Может быть Винсент? На нем всегда был красивый кожаный плащ. Не то что бы это о многом говорило, но мотоциклы и кожа обычно следовали друг за другом.

Ника почувствовала легкую слабость от предвкушения, которого ей не следовало испытывать. Реакция тела, при которой все нервы скручивались в узел. Ей следовало сосредоточиться на Кевине и этой проклятой флэшке, а не на мрачном гангстере. Пару коротких часов и, возможно, у нее в руках будет свобода, ее и брата. К утру они могут быть в безопасности.

Стараясь не сильно надеяться на случай, если ошиблась в гостиничном номере, Ника продолжила идти по коридору и вздрогнула, когда распахнулась ближайшая дверь.

Вперед вышел симпатичный азиат, который всегда следовал за Габриэлем. Его миндалевидные глаза были колючими, а выражение лица жестким, но тут же смягчилось при виде девушки.

— Здравствуй, Ника, — поприветствовал он ее спокойным ровным голосом, который она помнила с Сиэтла.

— Привет, Куан. Рада снова тебя видеть.

— И в более приятных обстоятельствах. — Он движением подбородка указал на дверь с противоположной стороны коридора. И все равно до нее было шагов двадцать. — Ева переживала, что ты не сможешь.

— Я бы ни за что не пропустила ее свадьбу.

— Именно это и сказал ей Габриэль. — Он сверкнул улыбкой, которая могла бы послужить рекламой зубной пасты. — Не буду тебя задерживать. — Куан кивнул и снова скрылся в своей комнате.

Ника постучала в нужную дверь, и ей открыл незнакомец. Высокий брюнет, которого она раньше не встречала, но знала, кто это был. Отец Евы.

Василий Тарасов оставил мать и Еву после ее рождения в надежде оградить от своих мафиозных связей. Но все это время он продолжал наблюдать за ними издалека, пока мать Евы не погибла в автокатастрофе несколько месяцев назад. Поэтому Василий раскрыл свое присутствие дочери.

— Ника, — произнес он и сногсшибательно улыбнулся. Лишь неделю назад отпраздновал сорокачетырехлетие, но его темные волосы и поразительные голубые глаза были так похожи на Евины. Боже, он до смешного красив.

— Мистер Тарасов?

Он кивнул и протянул руку.

— Василий, прошу тебя. Входи, — пригласил он после того, как Ника пожала его ладонь. — Рад наконец-то познакомиться с тобой. Моя дочь очень хорошо о тебе отзывалась.

— Вы как...

Из ниоткуда выскочила Ева и бросилась в объятия Ники, а отец прикрыл дверь.

— Ты здесь, — прошептала лучшая подруга, пока Ника старалась не морщиться от крепких объятий. — Я так рада, что ты здесь.

— Она боялась, что ты не сможешь прийти, — усмехнувшись, произнес Василий.

Ника проглотила ком в горле и погладила по шелковистым черным волосам подруги.

— Ни за что не могла такое пропустить, — тихо проговорила она.

Они с Евой были не разлей вода с седьмого класса, и не было на земле ни одного человека, которого бы так любила и уважала Ника. За исключением Калеба. Они вместе проучились в старшей школе и поступили в один университет, но разделились, когда Ева переехала в Нью-Йорк после перевода в Университет Колумбия. Красивая умная задница.

— Могу я что-нибудь для вас сделать, девочки, пока не спустился вниз? — спросил Василий, когда Ева отступила назад, слегка нахмурившись.

— Нет. Думаю, все в порядке, — рассеянно ответила она, оглядывая платье Ники. Она повернулась к отцу. — Увидимся через несколько минут.

— Ладно. Если передумаешь насчет того, о чем мы говорили, дай знать. Помню, я сказал, что не буду настаивать, так и есть, но я могу провести тебя по импровизированному коридору, устроенному Самнангом.

Ева улыбнулась.

— Я знаю. Но думаю, мы будем придерживаться плана. Ты же понимаешь, папочка? Я не хочу обидеть тебя своим решением.

Василий нахмурился.

— Ева. Это твоя свадьба. И я уже говорил тебе, что счастлив, если ты счастлива. Просто хотел, чтобы ты знала, у тебя есть выбор. — Он поцеловал дочь в макушку и кивнул Нике, прежде чем уйти.

— Все хорошо? — спросила Ника, когда Ева слишком долго смотрела на закрывшуюся дверь.

— Ага. Я просто надеюсь, что он честен со мной. Я говорила ему, что не хочу... — Она прикрыла рот ладонью и покачала головой. — Прости, — произнесла она, словно ей сдавило горло. Ника сжала ее руку, мгновенно поняв, о чем речь.

— Твоя мама.

— Я не хочу делать этого без нее. — Попытка Евы рассмеяться была больше похожа на всхлип. — Так некрасиво с моей стороны проводить пусть и скромную свадьбу вскоре после ее смерти. Я была бы рада ограничиться походом к мировому судье, но ради Габриэля отказалась от этого варианта. Он заслуживает большего.

— Уверена, он все понимает.

— Так и есть. Я рассказывала ему, что, когда представляла свадьбу, мама всегда играла огромную роль в этом дне. Она собиралась вести меня к алтарю. — Ева кашлянула и промокнула глаза, быстро моргая. — Мне жаль папу, но я просто не могу доверить эту роль кому-то еще, даже ему. Я пойду одна. Так она будет со мной рядом, пусть и символически.

— Ох, Ева. — Ника громко чмокнула подругу в щеку. Засопела от очередного объятия, но не могла не порадоваться, что ее собственные родители не стали свидетелями ее фиктивной свадьбы.

Ева прокашлялась и вытащила салфетку из коробки на кофейном столике.

— Ладно. Хватит об этом. Оу, Кевин внизу? — осторожно поинтересовалась Ева тем тоном, которым она с Калебом всегда спрашивала про мужа Ники.

— Нет. Он отправился на встречу с кузеном. Я приехала одна. — Что к лучшему, если и дальше все хорошо сложится, добавила она про себя.

— Серьезно? — Глаза Евы расширились от удовольствия.

Ника улыбнулась и кивнула в ответ. Она должна быть осторожной. Во время их последней встречи, перед тем как Ева пострадала от рук Стефано и его помощника Фурио, Ника призналась, что ненавидит Кевина. Уже несколько недель она увиливала от разговоров по телефону о том, почему так сказала. Но если бы Ева на нее надавила, Ника не была уверена, что придумала, как объяснить.

— Ладно. По крайней мере, ты сможешь расслабиться. Это хорошо. И прекрати так на меня смотреть. Я не собираюсь портить тебе вечер расспросами. Давай посмотрим твое платье. — Ева схватила Нику за запястье и потянула через большую спальню во внушительную гардеробную. — Мне нужно, чтобы ты сделала мне прическу, а потом переоденемся и спустимся вниз.

Ника задержала дыхание, пока Ева расстегивала белый чехол для одежды. Внутри висело прекрасное сверкающее платье оливкового цвета. Простота кроя лишь украшала его. Оно было длиной где-то до колена, по фигуре, но не слишком обтягивающее. Короткие рукава усеяны крошечными бусинками, мерцавшими как звездочки. Ника потянулась, развернула его... и постаралась не застонать вслух, когда увидела три длинные прорези в форме полумесяца на верхней части спины. Дерьмо.

Она натянула на лицо улыбку и постаралась изобразить воодушевление.

— Оно шикарное, Ева. Мне нравится цвет.

— Ты уверена? — настаивала Ева.

— Абсолютно. Оно идеально. Ты выбрала этот цвет под цвет моих волос или цвет глаз Габриэля? — Она изогнула бровь. У Габриэля были глаза цвета зеленого мха.

— И то и то?

— Я так и подумала. Что ж, ты молодец. — Ника сняла вешалку и перекинула платье через руку. — Мне, эм, нужно воспользоваться ванной, заодно и переоденусь. Она крепко вцепилась в черную шаль, которую, слава богу, догадалась захватить с собой.

— Хорошая идея. Она там. — Ева указала на ванную. — Дай знать, если понадобится помощь с застежкой — похоже, до нее будет трудно дотянуться самой.