— Вряд ли арбалетный болт сам залетел в горло. Сиделку просто зарезали. Похоже, старуха вздремнула да так и осталась сидеть у кровати.

Кулл бросился вперед. От гнева и быстрого бега кровь его забурлила и вновь запульсировала в разбитом затылке пронзительной, жгучей болью. Стиснув зубы, он несся по улочкам Дуур-Жада, и, завидя разъяренного атланта с развевающейся копной смоляных волос, люди шарахались в стороны, не понимая, что могло так разозлить того, кто только что одержал славную победу на Арене!

Его приветствовали криками, но он никого не видел и не слышал. Ворвавшись в дом камелийца, Кулл в несколько прыжков преодолел лестницу и остановился у пустой кровати, не в силах справиться с волнением, хотя и знал, что увидит здесь.

Старуха сиделка все еще сидела в кресле, и на лице ее застыло умиротворенное выражение. Видно, перед самой смертью ей снилось что-то приятное, и она даже не почувствовала, как кинжал пронзил ее сердце. Улыбка не покинула изборожденного морщинами лица, только вязание вывалилось из рук, и теперь валялось в луже крови на полу.

Ничто в комнате не было тронуто. Все осталось на местах, лишь столик в изголовье кровати лежал на боку. Кувшин разбился, и янтарное вино разлилось по полу.

— Перед кроватью лежал ковер. — Неожиданно прозвучавший голос заставил Кулла вздрогнуть. Он обернулся и увидел Харма. — Похоже, они закатали в него девушку и так переправили ее на судно.

— Откуда ты знаешь?

— Они не могли открыто нести Лио по городу: хоть жители и отправились на Арену наблюдать за вашим поединком, но кто-то ведь мог и остаться, а твою подругу всякий знает в лицо. К тому же в порту стоит десяток галер, и уж они-то наверняка не оставались пустыми.

— Рико! Кто несет вахту на «Богине Морей»?

— Харт. Сегодня его очередь!

— Ты его видел? Что он говорит?!

— Только одно судно покинуло гавань — тот самый одномачтовик, что пришел днем раньше. Перед отплытием к нему подошла шлюпка, в которой сидели четверо мужчин. Двое верзил, по описанию те самые, что сопровождали Кузоло на Арену, юнец и еще какой-то вертлявый тип. Похоже, все это их рук дело.

— Харт видел Лио?

Атлант схватил матроса за руку, и в глазах его полыхнуло темное пламя ненависти.

— Нет! — Рико не отвел взгляда. — Он не видел, как люди садились в шлюпку, а к судну лодка подошла с дальней стороны, так что неизвестно, кто поднялся на борт. Однако Харту показалось, что какой-то большой сверток лежал на дне шлюпки, во всяком случае гребцам явно было неудобно сидеть.

— Можешь не объяснять. Они все продумали… — Кулл помолчал немного, потом в сердцах ударил кулаком в стену. — Прах и пепел! Да только одно то, что эта лоханка не пристала к пирсу, а встала на якоре посреди гавани, уже должно было насторожить! Надо было перетрясти ее, а то и пустить ко дну!

— Этого нельзя было делать! Пойми! — воскликнул Харм. — Если бы мы поступили так без достаточного на то повода, купцы…

— Шакалы!

— …Пусть так, но они ушли бы из Дуур-Жада.

— Да пропади они пропадом! Зато Лио была бы со мной!

— Наверное, так, — нехотя согласился камелиец, — но ты восстановил бы против себя всех.

— Плевать! — огрызнулся Кулл. — Впрочем, что спорить? Сделанного все равно не воротишь!

— Ты прав, — кивнул Харм, — и все-таки позволь дать тебе совет. Избавляясь от неприятностей, не обретай новых, еще больших!

— Ладно, — Кулл усмехнулся, — спасибо за совет, а теперь — прощай! Мне, пожалуй, пора!

— Собрался в погоню? — спросил камелиец.

— Я никогда не бросаю друзей!

— Остынь и выгляни в окно — уже ночь! Небо тучами затянуло. Ты наверняка разминешься с беглецом.

Кулл резко обернулся:

— А-а! Проклятье!

— Я послал своих людей проследить за ними. Так или иначе, но к утру мы узнаем, куда они направились.

— Спасибо тебе, Харм. — Кулл посмотрел камелийцу в глаза и опустил тяжелую руку ему на плечо.

— Не стоит. Пойдем-ка лучше в «Око Бури» да за кувшином-другим вина прикинем, что делать дальше.

— Что ж, идет. Но погоди-ка — Кулл остановился. — Я хочу посмотреть на трупы твоих людей.

Осмотр не занял много времени. Едва увидев покойников, атлант кивнул, словно увидел нечто важное, и отдал несколько распоряжений. Вскоре они уже сидели в таверне папаши Тито за заботливо накрытым столом в окружении друзей.

Вбежал человек Харма и, согнувшись в почтительном поклоне, положил на стол перед атлантом пару арбалетных болтов, как две капли воды похожих друг на друга. Кулл взял их, повертел в руках, сравнивая.

— Так и есть, — наконец сказал он и посмотрел камелийцу в глаза, — это люди Ридо.

— Несомненно, — согласился тот, — что теперь собираешься делать?

Кулл задумался, медленно прожевал кусок баранины и запил его добрым глотком вина.

— Что собираюсь делать?… — задумчиво повторил он. — Замок Ридо стоит неподалеку от Пурпурного города… Я думаю наведаться туда и посмотреть, что к чему. Быть может, удастся объяснить барону, что настоящий мужчина мстит врагу, а не его женщинам.

— Для этого понадобится слишком много людей, — заметил Шарга.

— Зачем? — удивился Кулл. — Я ведь не собираюсь штурмовать стены! Тихонько проникну внутрь, отомкну ворота, а там видно будет.

— Это очень опасно.

Кулл недобро усмехнулся:

— Ридо побывал у меня в гостях, и я просто обязан теперь навестить его! Иначе мне опять скажут, что я дикарь! У меня только одна просьба к тебе. — Он посмотрел камелийцу в глаза.

— Говори, я все исполню, — не задумываясь, ответил тот.

— Позаботься о Зонге.

Солнце вынырнуло из мрачной бездонной пучины. Его первые лучи любовно позолотили иссиня-черную гладь моря, когда «Богиня Морей» вышла из гавани Дуур-Жада и на всех парусах устремилась к закату, где на стремительно синеющей водной равнине замерла темная точка сбежавшего накануне одномачтовика.

Харм не бросал слов на ветер. На востоке еще не начал разгораться рассвет, а его люди уже вернулись с известием о том, что с наступлением ночи беглец лег в дрейф — благо на море стоял полный штиль — и, похоже, до утра не собирается трогаться с места.

Так оно и оказалось. Единственное, чего не мог понять Кулл, это почему люди Ридо — а в том, что это были именно они, атлант ни на миг не усомнился — не отправились прямиком к берегам Валузии, а повернули к закату. Но он не стал задумываться об этом, справедливо рассудив, что все должно идти своим чередом.

Сперва следовало нагнать посудину, взять ее на абордаж, освободить Лио, и лишь тогда наступит время задавать вопросы. Если, конечно, будет кому на них отвечать.

Утренний бриз, сменивший ночной штиль, не желал набирать силу, но все-таки лениво надул красные паруса «Богини Морей», и ходкая галера медленно двинулась вперед, сокращая расстояние до неподвижной точки. Кулл внимательно осмотрелся: ничто не предвещало изменения погоды, а при таком ветре они приблизятся к беглецу не раньше вечера. Это было слишком долго. Атлант совсем уже собрался усадить гребцов за весла, когда его зоркие глаза различили бело-красный полосатый парус, поднявшийся над одномачтовиком. Кулл выругался сквозь зубы: в душе он не переставал надеяться, что они сумеют подойти поближе, прежде чем беглецы пустятся наутек.

— Пошевеливайтесь, ублюдки! — взревел за его спиной Шарга, который не менее внимательно, чем капитан, следил за тем, что происходит вокруг. — Это вам не Дуур-Жад! Кто успел обрасти жиром, пусть пеняет на себя! А ну, навалились на весла! Кирим! Задай им жару! Если к полудню нагоним баронову посудину, вечером снова будете жрать вино на Дуур-Жаде и лапать девок!

Не успел он договорить, как мерно загрохотал барабан Кирима, который задал гребцам немыслимый темп. Огромный лысый туриец со свисавшими едва ли не до плеч усами усердно работал колотушками, и лучи утреннего солнца играли на обнаженном до пояса бронзовом от загара могучем теле.