Ичиго Куросаки был отнюдь не самым обыкновенным юношей. О, нет, совсем не обыкновенным — он мог видеть духов и даже общаться с ними, что его постоянно угнетало. Ну, скажите мне, как можно не нервничать, если померший поблизости человек является к нему за завтраком? Тут и с катушек можно съехать, причём очень легко, но Ичиго Куросаки держался, хоть иногда ему и хотелось на всё плюнуть и просто сбежать куда-нибудь, где нет этих чёртовых надоедливых прилипчивых духов.

Был обычный день, такой же, как и вчера, и позавчера.

Ичиго проснулся от звона будильника и, быстро приведя себя в порядок, спустился вниз.

Pov.

Опять эти духи. Подумать только, припёрся какой-то перец в белом халате и, летая за мной, что-то требовал. Пришлось отмахнуться от гада и, пожелав приятного аппетита сестрёнкам, сесть наконец за стул.

— Ичи-ни, тут же призрак? — пискнула юзу, выглянув из кухни.

— Да, уже улетел. Сволочь. — сказал я, тяжко вздохнув. — А папа где? — первое, что пришло на ум, так это то, что отца, как ни странно, не было дома. В воскресенье, утром? Да не поверю, что бы этот раздолбай честно встал с постели в восемь утра.

— У него деловая встреча. — Сказала меланхоличным голосом Карин и уткнулась в свою тарелку с карри.

Юзу сняла фартучек и вышла к столу, по пути щёлкнув пультом телевизора. По телеку были новости, опять что-то где-то взорвалось или порушилось — в последнее время только об этом и говорят, словно нет других достойных тем. Могли бы показать котиков там, щеночков или эротику. Всё равно остальное зрителям неинтересно…

Надпись на экране гласила: «Каракура, район Мэгуро».

Я встал и подошёл поближе, под удивлённый возглас юзу. Карин молча всмотрелась в экран телевизора, не прекращая поедать завтрак.

— Что там, братик? — спросила юзу.

— Эффо Блифко. — проклятый тост мешает говорить, но и вынуть изо рта жаль — у юзу особенно удаются тосты, она их так вкусно прожаривает…

Сёстры помолчали, Карин же и не напряглась со всеми этими происшествиями и молча кушала карри. Меня начало охватывать беспокойство за отца — он, конечно, порядочный клоун, но всё таки мы все его любим и стараемся оберегать по своему. Юзу и Карин регулярно после смерти мамы готовят, убирают и поддерживают порядок, а я слежу за тем, что бы сёстры не замучивали себя бытовыми вопросами и по мере сил помогаю им. Приходится несладко, но жить, в общем то, можно. Карин взглянула на меня после того, как всё доела. Я быстренько проглотил тост и, запив молоком ком в горле, встал и пошёл на выход.

— Ты там поосторожней, братик! — громко сказала мне вдогонку Карин.

— Агась. — и вышел из дома. Улица, фонарь, больница… так, это по моему про другой город. В общем, погнал быстрым шагов в район Мэгуро. Что примечательно, этот район считается элитным, там расположен крупнейший торговый центр «Каракура Плаза», здание издательства «Неко» и ещё офисы крупных компаний, ведущих свой бизнес в Каракуре. Вот теперь то полиция и строители зашевелятся — после того, как там произошёл взрыв, всё вверх дном перероют. Правда, могут сразу готовить рапорт о том, что никого не нашли — я их знаю, чуть что, сразу «не установлено». И всё, хоть ты тресни, не хотят работать. Совсем разучились от расследования, занимаясь профилактикой преступлений.

По дороге встречал всё больше людей, идущих туда, а через десяток минут, на подходе к заветному району, так и вовсе встретил целую маленькую толпу зевак. Между зданиями были натянуты жёлтые ленты с надписью «осторожно», а люди постепенно успокаивались и гомонили. Я зашёл за угол, но не встретил там никого — улица была пуста… подозрительно… И тут послышался грохот. Со стороны перекрёстка по дороге шёл… шло… в общем, нечто огромное, похожее то ли на динозавра, то ли на гориллу-переростка в белой маске. Но только это чудище повернуло ко мне голову, позволяя оценить всё уродство его головы, как сверху к нему метнулось что-то чёрное. Уже через секунду монстр стал рассыпаться прахом, а этим самым «чёрным» оказался человек… Девушка, в классическом кимоно, почему-то угольно-чёрного цвета и с классическим японским мечом. Почему-то сразу на ум пришли яйто — мечи за алюминиевого сплава, которые используют в тренировках бою на мечах… Ну, и ещё в промышленных масштабах впаривают туристам с наказом «смотри, настоящий японский меч!». Но нет, меч был самым настоящим, и девушка, со звуком «цуб-ба» вложила меч в ножны.

— Эй? Ты кто такая? — спросил я громко, но девушка и не подумала обернуться, словно меня и не слышала… странно всё это. Я повторил оклик, но она, просто оглянув улицу, приготовилась к прыжку, и… исчезла. Словно вот её и не было. Хм… Всё страньше и страньше, как говорила одна заблудившаяся девочка.

Я осмотрел улицу — следы от этого нечто на асфальте остались, и что теперь делать? Лучшее что я могу сделать — свалить отсюда по тихому, пока не заметили. Гул голосов и сирены приближались, и я, подумав немного, юркнул в ближайшую подворотню, скрываясь от любопытных глаз.

Ночь. Сон…

Опять одно и то же — лес. Я почему-то одет в стиле периода Эдо — тяжёлое кимоно иссиня-чёрного цвета и хакама, не обут, но подпоясан угольно-чёрным поясом. Лес вокруг действительно большой, я чувствую себя лилипутом среди деревьев-гигантов. Кроны возносятся в небо, и через прорехи в листве видны яркие звёзды. Воздух пьянит своей чистотой, под ногами настоящий ковёр травы, и ступать на неё одно удовольствие. Редкие ночные птицы оглашают ночной воздух своим пением. В дали ухнула сова, или филин, я их не различаю по звуку. Я делаю шаг — трава приятно холодит ступни, щекоча пальцы ног и придавая стимул не стоять на месте, а прогуляться по этому чудесному месту. Я делаю шаг, за ним ещё один и ещё… Двигаясь между деревьями я ступаю на траву, вслушиваясь в скрип деревьев, шелест листьев и далёкое пение птиц. Вокруг всё настолько умиротворённо и гармонично, что становится противно от того, что рано или поздно придётся уйти из этого места. Оно идеально. Я теряю счёт времени, идя между деревьями и останавливаюсь от того, что улавливаю новый звук — это журчание воды. Я иду на звук, и постепенно деревья вокруг меня редеют, расступаясь. Я выхожу на небольшую поляну, с которой и слышится этот приятный звук воды — мирное, тихое, умиротворяющее журчание, которое успокаивает одним своим звуком. Постепенно я подхожу к ручью, и вижу на другом берегу человека. Черноволосый, лет тридцати, одет в чёрное кимоно. Человек сидит и смотрит на воду ручья. Я окликаю его, но он не замечает меня, словно меня и нет. Я замечаю в воде два меча, воткнутых в дно. По ручью, так же плавно, как и всё в этом странном месте плывут цветы лотоса. Белые и красивые, они, покачиваясь на маленькой ряби, создаваемой неровным дном, двигаются вниз по течению. Но я смотрю на мечи — два блестящих, прямо воткнутых в дно меча, слегка изогнутых, без Цубы. Верхняя часть мечей отражается в воде, рядом со звёздами, а нижняя кажется искривлённой, из-за того что вода преломляет свет. Рядом с мечом проплывает маленькая рыбка, уносясь дальше по течению. Белый лотос плавно проплывает рядом с берегом, и я сажусь в традиционную позу «сейза», положив руки на колени и следя за водой из под полуприкрытых век. Лотос подплывает прямо к лезвию меча, но огибает его и плывёт дальше. Меж тем другой цветок, подплыв к другому лезвию, оказывается рассечён надвое и тут же тонет, будучи разрезанным. Всё дно ручья близ того, второго меча устлано лепестками лотоса, от чего кажется белым. Человек на другом берегу ручья обращается ко мне, но я не слышу, что он говорит — звук ручья кажется особенно громким в этот момент и его слова теряются в ставшим вдруг громким журчании. Человек смотрит на меня, а я, поглядывая на него вполглаза, встаю на ноги и пытаюсь наладить контакт, спросить, кто же он такой, но он не слышит — проклятый ручей в этот момент становится особенно громким. Я разочарован, но горечи нет — это место успокаивает лучше любого лекарства. Человек разочарован и копирует мою позу «сейза» на берегу, прямо рядом с мечом. Я сажусь так же, и мы смотрим на отблеск звёздного света на лезвиях мечей. Их лезвия отражают звёзды и блики от воды создают красивую и особенно умиротворяющую картину. Постепенно мои глаза закрываются, голова освобождается от мыслей, и я засыпаю.