Немного погодя принцесса проснулась, и Яромил дал ей яблоко. Откусив кусочек, Болеслава радостно воскликнула:

— Что случилось со мной? Я уже могу говорить! Спаситель мой, скорее пойдём и обрадуем моего бедного отца.

Она схватила юношу за руку, и они побежали во дворец. В королевских покоях собрались все придворные, с нетерпением ожидая молодого садовника и принцессу. Словно солнце осветило дворец, когда они появились на пороге. Все так и ахнули — Болеслава сделалась ещё красивее, чем прежде.

Обрадованный король обнял принцессу и объявил, что отдаёт её в жёны молодому садовнику и делает его своим наследником.

Счастливая весть проникла во все уголки королевства. Отовсюду стал сходиться народ, чтобы взглянуть на исцелившуюся красавицу и её спасителя. Пришёл во дворец и мудрый знахарь Матвей, надоумивший короля, как вылечить его дочь. Увидев нарядившегося в дорогие одежды Яромила, он тотчас же узнал в нём своего пропавшего сына. Королевский зять тоже узнал своего отца, бросился ему навстречу, и они обнялись.

— А где моя мачеха? — спросил Яромил.

— Умерла. Но до последнего часа жалела о том, что дурно обращалась с тобой и прогнала тебя из дому. Её единственным желанием было, чтобы ты простил её.

— Я уже давно её простил, отец, — ответил Яромил.

Скоро сыграли пышную свадьбу, и все во дворце зажили припеваючи. А когда король состарился, он уступил престол своему зятю. Так сын угольщика стал королём. Он правил справедливо и разумно, потому что знал нужды народа. Поэтому и подданные любили и уважали его.

Царевна-лягушка

Русская народная сказка

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил да был старик со старухой, и было у него трое сыновей. Все трое были молодцы, как на подбор, смышлёные да пригожие — просто ни в сказке сказать, ни пером описать. Младшего звали Иванушкой.

Позвал однажды старик своих сыновей и говорит:

— Дети мои милые, вы теперь все на возрасте, пора вам и о невестах подумать. Возьмите по стреле, натяните свои тугие луки и пустите стрелы в разные стороны. Где стрела упадёт — там и сватайтесь.

Первый пустил стрелу старший брат. Упала стрела на боярский двор возле терема, и подняла её боярская дочь.

Пустил стрелу средний брат. Полетела стрела к богатому купцу во двор, упала под окном, где стояла купеческая дочь, девушка и подняла её.

Пустил стрелу младший брат Иванушка — взвилась его стрела в небо и — плюх! — в топкое болото, и подняла ту стрелу лягушка-квакушка.

Опечалился Иванушка и говорит отцу:

— Как же я на лягушке женюсь? Меня люди засмеют!

— Бери квакушку! — строго ответил отец. — Такое уж твоё счастье.

Сыграли три свадьбы, поженились братья: старший — на боярышне, средний — на купеческой дочери, а Иванушка лягушку-квакушку в жёны взял.

На другой день после свадьбы позвал отец своих сыновей и говорит:

— Ну, сынки мои дорогие, скажите вашим жёнам, чтоб испекли к утру по караваю хлеба.

Воротился Иванушка в свою горницу невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

— Ква-ква-ква, милый Иванушка, что ты так опечалился? — спрашивает его лягушка-квакушка. — Или услышал от батюшки слово неласковое?

— Как мне не печалиться, как мне не кручиниться! — отвечает Иванушка. — Приказал мой батюшка, чтобы ты испекла к утру каравай хлеба.

— Не тужи, муженёк любезный! Ложись-ка лучше спать-почивать: утро вечера мудренее.

Уложила квакушка Иванушку спать, а когда он уснул, сбросила с себя лягушачью кожу и обернулась красной девицей — такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вышла на крыльцо и кликнула громким голосом:

— Старые мои помощницы, нянюшки мои милые, вставайте на резвые ноги, испеките мне каравай, да такой, какой я дома у батюшки родного едала!

Просыпается утром Иванушка, а каравай уже готов — рыхлый да мягкий, разными узорами мудрёными изукрашенный: по бокам — города с дворцами да башнями, сверху — птицы летучие, снизу — звери рыскучие.

Сказал отец спасибо Иванушке за такой каравай и велел своим сыновьям:

— Скажите вашим жёнам, чтобы они за ночь по шёлковому ковру мне выткали.

Воротился Иванушка в свою горницу невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

— Ква-ква-ква! Почему ты так печалишься, милый Иванушка? — спрашивает квакушка. — Или услышал от батюшки слово недоброе?

— Как мне не печалиться, — отвечает Иванушка. — Батюшка приказал, чтобы ты за одну ночь соткала ему ковёр шёлковый.

— Не тужи, Иванушка! Ложись-ка лучше спать: утро вечера мудренее, — говорит ему квакушка.

Уложила она его спать и, когда Иванушка заснул, сбросила с себя лягушачью кожу, обернулась красной девицей, вышла на крыльцо и кликнула громким голосом:

— Старые мои помощницы, нянюшки мои милые, приготовьте скорее стан и сотките до третьих петухов ковёр шёлковый, да такой, на каком я дома у батюшки родного сидела!

Всё по слову красавицы вышло.

На другой день просыпается Иванушка — а ковёр уже готов. Такого ковра на всём свете не найти: золотом и серебром расшит, взглянешь — глаз не оторвёшь.

Полюбовался отец на ковёр, спасибо Иванушке сказал и дал новый приказ:

— Завтра явитесь ко мне со своими жёнами!

Вернулся Иванушка к своей квакушке невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

— Ква-ква-ква, что ты так печалишься, милый Иванушка? Или услышал от батюшки слово недоброе?

— Как мне не кручиниться, как мне не печалиться? Батюшка приказал, чтобы я завтра тебя к нему привёл. А как я тебя приведу? Народ смеяться будет.

— Не тужи, муженёк, ложись-ка лучше спать-почивать. А завтра отправляйся к батюшке один, я вслед за тобой буду. Как услышишь стук да гром — не пугайся, скажи: «Это, видно, моя лягушонка в коробчонке едет!»

На другое утро приходят старшие братья к отцу со своими жёнами, разодетыми, разубранными. Стоят да над Иванушкой потешаются:

— Что же ты, брат, без жены пришёл? Хоть бы в платочке её принёс, дал бы нам поглядеть на неё. И где ты только нашёл такую красавицу? Поди, все болота обрыскал!

Вдруг поднялся стук да гром — весь дом затрясся-зашатался, стекла так и зазвенели. Все гости переполошились, повскакали со своих мест. Один Иванушка не испугался и говорит:

— Не бойтесь, гости дорогие! То не гром небесный гремит, то моя лягушонка в своей коробчонке едет!

Подбежали все к окнам и видят: подъезжает к крыльцу карета, шестью парами коней запряжена, а из кареты выходит красавица невиданная — такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вошла она к гостям, взяла Иванушку за руки и повела за столы дубовые, за скатерти узорчатые.

Стали гости есть, пить, веселиться.

Иванушкина молодица из кубка пьёт — не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Лебедя жареного ест — косточки за правый рукав бросает. Жёны старших братьев увидели это — и туда же: чего не допьют — в рукав льют, чего не доедят — в другой кладут.

Пошла красавица с Иванушкой плясать. Махнула левым рукавом — стало озеро, махнула правым — поплыли по озеру белые лебеди. Отец и все гости диву дались.

Пошли плясать жёны старших братьев. Как махнули левыми рукавами — всех гостей вином забрызгали; как махнули правыми — костями-огрызками осыпали, старику-отцу костью чуть глаз не выбили. Рассердился он, вскочил и выгнал их из горницы.

Пока гости пировали, Иванушка улучил минутку, побежал домой, разыскал лягушачью кожу и спалил её на огне.

Немного погодя пришла и его жена, бросилась искать её. Искала-искала, не нашла свою кожу.

Закручинилась красавица и говорит мужу:

— Ах, Иванушка, Иванушка, что же ты наделал! Если бы ещё немного подождал, я бы вечно твоею была, а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у Кощея Бессмертного.