В это время дракон разулся, потом взялся за завязки на брюках, подумал и не стал их снимать. Подошёл ко мне, небрежно положил на прикроватный столик снятый с головы обруч, потом туда же отправил мой, о котором я уже забыла, и опустился возле меня на одно колено.

— Ты знаешь, что сейчас произойдёт? — перебросив вперёд мою косу и начиная развязывать ленту, спросил король.

— Знаю, — шепнула в ответ, громче не получалось. Дождалась, когда коса была расплетена, и улеглась на кровать, крепко зажмурившись. — Я готова.

Тишина, потом смешок.

— Готова она! — Моей щеки коснулись пальцы, начали легонько поглаживать. — Ты словно к казни готова, а не к брачной ночи с мужем. Тебе что, велели лечь, закрыть глаза и терпеть?

Вот зачем он спрашивает? Сделал бы уж всё поскорее и оставил в покое.

— Про глаза не говорили, — призналась честно. — Крина сказала, что вы опытный и знаете, что делать, а мне нужно подчиняться.

— Понятно, — тяжёлый вздох. — Но если я скажу тебе расслабиться — вряд ли ты сможешь подчиниться, верно? Ладно, тогда просто лежи. Я всё сделаю сам.

Я стала ждать, что вот сейчас он будет делать то, что положено в супружеской постели, но… почувствовала лишь лёгкие прикосновения губ к векам, лбу, щекам. Они словно исследовали моё лицо и даже уши, и это было странно, непонятно, но — как ни странно, мне понравилось. Приятно. Большие ладони обхватили моё лицо, тоже слегка поглаживая кожу кончиками пальцев, а губы добрались до моего рта, прикоснулись, прошлись по ним такими же лёгкими, едва уловимыми поцелуями, легонько прихватили нижнюю губу.

Я лежала с закрытыми глазами и удивлялась. Никогда не думала, что так можно делать. Я видела поцелуи, но это было непохоже, совсем непохоже. Король словно играл с моими губами, и это было интересно и приятно. И совсем не страшно и не противно.

Руки его в это время спустились ниже, стали гладить шею, плечи, кожу, свободную от нижней рубахи. То едва касаясь пальцами, то оглаживая всей ладонью, то снова выводя на коже неведомые узоры. Губы стали настойчивее, прижимались крепче, в игру вступил язык, он пробегался по губам и старался нырнуть глубже, заставлял испытывать что-то странное, неведомое прежде. Хотелось ответить, сделать то же самое, но я не решалась, лишь чуть приоткрыла рот, позволяя ему скользнуть глубже.

Наверное, я сделала правильно, потому что язык мужа тут же юркнул между моих зубов и стал играть с языком, в то время как его губы становились всё настойчивее, прижимались крепче, заставляли меня невольно отвечать, и я даже не поняла, в какой момент тоже стала целовать мужа. Неловко, неумело, но, наверное, так и надо, потому что он выдохнул мне прямо в рот:

— Да! Да, моя золотая девочка!

Значит, я всё делала правильно, и это хорошо, потому что мне стало нравиться то, что он делает, что мы оба делаем. Никогда не думала, что целоваться так приятно!

Я так увлеклась поцелуем, что даже не осознала, когда именно лишилась рубахи, поняла лишь, что пальцы короля гладят мою голую грудь, играют с ней, теребят соски, и я уже не понимала, от чего мне приятнее, от его губ или рук. Хотелось, чтобы это длилось и длилось, потому что ничего лучше я в жизни не испытывала. И потому разочарованно застонала, когда губы мужа покинули мои.

Но я не догадывалась, что именно получу взамен! Его губы спустились вслед за руками, обцеловав подбородок, шею, плечи, а потом присоединились к рукам. И когда они сомкнулись на и так уже растревоженном пальцами соске, я не выдержала и застонала, пронзённая неведомым ранее удовольствием.

Я столько раз касалась прежде своей груди, когда купалась, и служанки — тоже, но ни разу я не почувствовала чего-то подобного. Губы и руки короля творили какую-то особую магию с моим телом, заставляя стонать, ёрзать и сучить ногами, не понимая, что со мной происходит. Не выдержав, я вцепилась в волосы мужа и потянула его к другой груди, которой он послушно уделил такое же внимание, как и первой.

Пока губы дракона занимались моей грудью, руки как-то незаметно спустились ниже, огладили живот и скользнули между ног, трогая и поглаживая запретное и стыдное место, которого никто никогда не касался. Я протестующе застонала и попыталась сжать ноги, чтобы помешать чужой руке трогать там, где нельзя, но губы, отпустившие мой сосок — чего я совсем не хотела, — прижались к моему уху и шепнули:

— Не надо, моя девочка, не сопротивляйся. Позволь сделать тебе приятное.

«Не противься, не стесняйся, не пугайся», — всплыли в памяти слова Крины. Да как же не стесняться, когда трогают… там! Но Крина никогда не посоветовала бы мне плохое, да и король до этого момента делал мне только приятно. Поэтому, глубоко вдохнула, выдохнула и расслабила ноги, позволив руке мужа делать всё, что он считает нужным.

— Умница моя, — моё ухо вновь обдало тёплым дыханием, а потом губы короля вернулись туда, где я им была искренне рада.

И я старалась не думать о том, где сейчас находится его рука, хотя вскоре испытала от её действий такое, с чем даже губы на моей груди не могли сравниться. Не знаю, что это была за магия, другого слова не подобрать, но вскоре от прикосновений к моему тайному женскому месту я совсем потеряла голову, постанывая и извиваясь, чувствуя странную потребность в чём-то, чего не понимала, но почему-то очень сильно хотела.

Губы короля покинули мою грудь, спустились ниже, на живот, и в тот же миг его руки широко раздвинули и согнули в коленях мои, ставшие совершенно безвольными, ноги. Мелькнула мысль, что вот сейчас он войдёт в меня и лишит девственности, отчего будет больно, но… этого не произошло. То есть что-то коснулось меня… там, но это было вовсе не похоже на то, что мне описывали. Прикосновение было лёгким, нежным, к какому-то особому месту, отчего меня словно молнией пронзило, заставив вскрикнуть.

Ничего не понимая, я открыла глаза и посмотрела туда, вниз. И ахнула!

Черноволосая голова короля находилась прямо у меня между ног. А то, что меня касалось… Боги, это же его язык! Разве так можно? Так же не делают! Это… это неправильно! Так нельзя!

— Что вы делаете? — в шоке выдохнула я срывающимся голосом, потому что язык дракона продолжал ласкать меня между ног, и это было так… неправильно, но так божественно.

Муж поднял лицо, встретился со мной взглядом и криво улыбнулся:

— Доверься мне.

А потом снова стал доставлять мне такое удовольствие, что вскоре я совершенно потеряла голову. Наслаждение накатывало волнами, внутри живота всё сжималось, я чувствовала приближение чего-то неведомого, чему не знала названия. Я стонала, извивалась, ёрзала пятками по простыне. Забыв всякий стыд, молила не останавливаться, вцепившись мужу в волосы, чтобы не отстранился, не лишил меня чего-то… того, чему не было названия, но что надвигалось на меня, и мне казалось, я умру, если оно не придёт.

И в какой-то момент, оно пришло. Огромное, невероятное, накрывшее меня с головой. Сияющее и ослепляющее, оно прошло сквозь меня, заставляя громко закричать, выгнуться дугой, а потом рухнуть обратно, не понимая, где я и кто я, чувствуя, как волны удовольствия ритмично накатывают на меня от того волшебного места, с которым мой муж творил свою магию.

Ещё не до конца придя в себя, я открыла глаза, которые крепко зажмурила, когда нахлынуло это неведомое чувство. И обнаружила, что король нависает надо мной, внимательно глядя мне в лицо, а там, внизу, мы с ним слиты воедино, и я даже не поняла, когда это случилось.

Прижавшись губами к моему лбу, он шепнул:

— Теперь моя очередь. Ты уж потерпи, девочка.

И начал двигаться. Я всё ещё чувствовала затухающие волны удовольствия, всё ещё не выровняла дыхание и до конца не вынырнула из чувственного дурмана, потому почти не удивилась и не испугалась совершенно новых для меня ощущений. Было странно, непривычно и немного больно, но всё это меркло на фоне недавно испытанного удовольствия.

Король двигался сначала медленно, словно давая мне привыкнуть, потом всё быстрее и быстрее. Я смотрела на его лицо, которое взлетало надо мной, на зажмуренные глаза, на напрягшиеся руки, которыми он упирался о кровать. Чувствовала, как та его часть, неведомая мне, двигается внутри меня. И в какой-то момент стала понимать, что эти движения уже не кажутся мне неудобными или неправильными. К моему удивлению, стало даже немного приятно. Наверное, если бы не лёгкая боль и непривычное чувство распирания, мне бы это даже понравилось.