Нельзя не видеть, как, пользуясь Законом о печати, особенно теми положениями, где определяются права журналистов, отдельные издания – газеты и журналы – нередко проявляют субъективизм в оценке тех или других политических событий. При этом в материалах журналистов все заметнее становятся групповые пристрастия, проявляющиеся чаще всего под лозунгом независимости и самостоятельности.
Ряд печатных изданий идет в авангарде той борьбы суверенитетов и законов, которая сегодня раздирает единство нашего общества, делает все, чтобы обострить эту борьбу, углубить противостояние центра и республик. Предметом особых концентрированных и объединенных нападок печати в последнее время оказалась центральная законодательная и исполнительная власть. Небесспорно в этой связи довольно распространенное утверждение о прессе как носителе четвертой – ни от кого не зависимой – власти в обществе. Любопытно, что призывы и рассуждения о независимости чаще всего звучат в наиболее зависимых и тенденциозных изданиях.
Много в нынешних острых спорах говорится о том, что прессе не хватает объективности. Но что она такое, эта объективность, если применить это понятие к профессиональной практике? В немалой степени лишь принцип, в котором реализуется всякий раз субъективная позиция журналиста, рожденная его взглядами и интересами. С этим непосредственно связаны и так часто теперь произносимые на страницах газет суждения о зависимости и независимости печати. Каждая газета, журнал живут и работают в реальных условиях огромного переплетения различного рода связей и отношений, многочисленных зависимостей – экономических, социальных, политических, духовных. И когда журналисты редакции газеты, журнала объединены взглядами на жизнь, целями, они свободны, независимы, но только в жестких рамках этих взглядов, целей, интересов, ибо их зависимость от собственных убеждений, пристрастий тоже столь же неизбежная и столь же жесткая, как и всякая другая. И конечно, не мелкие страстишки и амбиции, а лишь великие стремления к благополучию своего народа, горесть за свою больную страну могут оправдать эту зависимость.
С интересом прочитал в «Независимой газете» короткие, но очень интересные заметки Ярослава Голованова, которые полностью разделяю. Он справедливо замечает, что под независимостью СМИ подразумевается признание инакомыслия, терпимости к различным точкам зрения и небоязнь критики.
Хотел бы заметить, что в настойчивых призывах к полной независимости нередко присутствует еще один серьезный аспект. Под флагом независимости в печати ныне все чаще отчетливо проглядывается лукавый прагматик – конъюнктурщик, который в угоду коммерческой корысти активно протаскивает все то, что еще вчера было недозволенным, вплоть до порнографии, а для прикрытия умело напускает туман свободомыслия и новаторства.
Одна из наиболее острых проблем, возникших с первых же дней действия Закона о печати, – это проблема учредительства действующих средств массовой информации. Как известно, трудовые коллективы ряда известных изданий («Огонек», «Знамя», «Литературная газета», «Человек и закон» и некоторые другие) вступили в конфликт со своими прежними и давними учредителями-издателями и осуществили единоличное учредительство. В ответ последовали обвинения в самозахвате изданий. Подобные конфликты возможны и в дальнейшем. Спрашивается: кто должен быть «арбитром» в подобных случаях? Закон о печати и постановление Верховного Совета СССР о введении его в действие, к сожалению, не дали соответствующих полномочий органам регистрации в решении этих вопросов. Народные суды тоже пока не имеют практики рассмотрения подобных дел. Созданный по нашей инициативе при Госкомпечати СССР экспертный совет хотя и оказал в ряде случаев помощь конфликтующим сторонам, но и он не имеет каких-либо полномочий решения.
Наши оценки ситуации, в которой ныне пребывает периодическая печать, были бы неполными, если бы мы не сказали о том, что газеты, журналы живут и работают в условиях становления рыночных отношений. Это обстоятельство неизбежно порождает в деятельности редакционных коллективов серьезные трудности, противоречия, конфликты. Они до крайности осложнены дефицитом бумаги, полиграфических материалов, средств доставки печати, затруднены несовершенным правовым механизмом защиты потребителя, а впрочем, и производителя. Встреча с рыночными отношениями периодической печати, как известно, произошла осенью 1990 г. в период массовой подписки, которая стала серьезным испытанием на прочность газет и журналов. В результате этой подписки газеты и журналы утратили значительную часть (в целом более 30 %) своих тиражей в связи с резким повышением их цен – в 2–2,5 раза на полиграфические работы, на доставку и другие затраты. Однако испытания на этом не кончились. В начале 1991 г. периодические издания снова оказались в критическом положении в результате требования производителей бумаги увеличить цены в 3–4 раза. Попытки установить фиксированные цены за тонну бумаги в размере 880–900 руб. пока результата не дали.
Переход на рыночные отношения сложен в любой сфере, но он стократ сложнее в издательском деле, ибо напрямую определяет состояние культуры, всей духовной жизни общества как на ближайшую, так и на дальнюю перспективу. Существует реальная опасность (и симптомы ее уже на лицо), что в условиях погони за прибылью, конкуренции на издательском рынке проигравшей стороной окажутся издания, удовлетворяющие «стратегические» духовные потребности общества. К сожалению, в настоящее время у нас не предусмотрен какой-либо механизм правовой и финансовой защиты изданий, имеющих особую общественную значимость. Я имею в виду учебные и научные издания, издания для детей и юношества, для малочисленных народов и тому подобные, а также аналогичные периодические издания, рассчитанные на многомиллионную аудиторию. Нельзя допустить, чтобы они были вытеснены с рынка (а стало быть, и из наших домов) развлекательной или политизированной продукцией, к тому же нередко сомнительного содержания.
Нам кажется, что в условиях становления рынка следовало бы принять специальное постановление или закон Верховного Совета, который обязывал бы Кабинет министров определить политику государственного протекционизма по отношению к печати. Речь идет о том, чтобы определить круг изданий, относящихся к сфере государственных приоритетов, обеспечить со стороны государственных органов их поддержку – льготный налоговый режим, дотирование, первоочередное обеспечение материальными ресурсами для издания по государственным ценам и т.д.
В ряду важнейших проблем, требующих решения в новых условиях, – распространение периодических изданий. Как известно, раньше – до введения в действие Закона о печати – при создании нового издания одновременно директивным путем решался вопрос о его распространении. Ныне введены договорные отношения между органами распространения и редакциями периодических изданий или их издателями. Многие редакции оказались к этому практически не готовы, что породило массу конфликтных ситуаций.
Возможности организаций Минсвязи СССР по распространению, как оказалось, весьма ограничены, и это уже сейчас приводит к отказам многим изданиям в их реализациии. Нам кажется, что следовало бы активнее поощрять создание альтернативных структур, занимающихся распространением печати. К тому же Закон о печати разрешает редакциям и издателям при реализациии изданий привлекать и отдельных граждан. К сожалению, ныне эти инициативы пробиваются с трудом. Уже есть случаи применения судебных санкций к сотрудникам редакций, занимающихся распространением своих изданий, в том числе и тех, которые официально зарегистрированы. Возникают весьма странные ситуации. Самиздатовские издания распространяются, ибо их исполнители умело откупаются штрафом на месте, а вот распространители легальных изданий наказываются судом.
Говоря о позитивном и негативном, что несет обществу печать, не могу не обратиться к тому, кто является нашим главным и объективным судьей, – к читателю. Совершенно очевидно, что нельзя просто отмахнуться от результатов прошлогодней подписки на газеты и журналы, как нельзя свести ее итоги только лишь к повышению цен на периодическую печать. Нельзя потому, что при повышении цен практически на все издания результаты подписки слишком различны. К тому же потеряли подписчиков и те немногие издания, которые вообще не повысили цену или повысили ее весьма незначительно. Подписка (если учесть ее масштабы) стала, таким образом, своеобразным референдумом, в котором проявилось отношение людей к печати и к тому, что и как эта печать отражает.