В последний путь набальзамированное тело владыки и аккуратно извлеченные из него внутренности в специальных кувшинах — канопах доставлялись к месту вечного хранения по реке. Затем, в соответствии с верованиями, фараон отправлялся в другую, вечную жизнь к другому владыке, богу солнца Ра, по другому, небесному Нилу.
«Солнечная ладья Хеопса», найденная у подножия южной грани Великой пирамиды, как раз и служила именно для последнего, посмертного путешествия фараона. Так, по крайней мере, считают египтологи. И мало кто подвергает сомнению эту почти очевидную функцию плавучего «катафалка».
Однако имеются и другие версии…
Ладья Хеопса является самым большим и совершенным из известных судов той эпохи. Ладьи не имеют паруса, а весла предназначены в основном для управления. Поэтому возникает вопрос о функциональном назначении этой большой и сложной конструкции.
До сих пор считалось, что ладья участвовала в ритуальном процессе чисто символически. Однако многочисленные сведения — настенные изображения и рельефные чертежи на каменных плитах в храмах, усыпальницах и иных культовых сооружениях — указывают на то, что ладья содержит сложные технические решения с использованием энергетических потоков.
Через графические изображения с конкретными конструктивными решениями египтяне стремились передать будущим поколениям свои знания и достижения, дополняя текстами и иероглифами и даже натурными образцами.
Само название «солнечная ладья» указывает на то, что между ладьей и Солнцем существует какая-то конкретная связь. Исследованиями выявлено, что в средней, донной, части ладьи Хеопса (в килевом брусе) имелась зона с энергоустройствами, которые создавали энергостатическое облачко над лодкой от форштевня до ахтерштевня. Это, в свою очередь, приводило к образованию над лодкой вертикального энергопотока канала космосвязи, подобного тем, которые присутствуют над храмами всех религий. В месте пересечения вертикального энергопотока с верхней границей энергооблачка возникает зона повышенной энергетичности, откуда поток энергии поступает в верхнюю полую часть форштевня. Здесь, в нижней половине форштевня, встроенной энергоустановкой он преобразуется в более мощный энергопоток. Далее энергопоток поступает вдоль килевого бруса под днище лодки и к ахтерштевню.
Места расположения энергоустройств в брусьях форштевня, килевой части и ахтерштевня определяются приборным просвечиванием. Все это с достаточной подробностью показано на древних изображениях «солнечных ладей» других конструкций. Из них видно, что «солнечные ладьи» являются сложным плавающим культовым сооружением с постоянно функционировавшим каналом космосвязи.
Это, конечно, не умаляет и других функций ладьи, связанных с ее передвижением по течению Нила.
Капитолийская волчица
Это этрусская бронзовая скульптура, по стилистическим признакам датируемая V в. до н. э. и еще со времен Античности хранившаяся в Риме. Изображает примерно в натуральную величину волчицу, вскармливающую молоком двоих младенцев — Ромула и Рема, легендарных основателей города. Считается, что волк был тотемом сабинов и этрусков, а статуя перенесена в Рим в знак слияния римлян с этими народами.
Впервые Капитолийская волчица упоминается в «Естественной истории» Плиния; по его словам, скульптура стояла на Римском форуме около священной смоковницы.
История основателей Рима похожа на сказку. Правители должны отличаться от обычных людей, и братьев Ромула и Рема, отправленных по реке на погибель, спасла и выкормила волчица. Тень необычной семье давала смоковница, ставшая вместе с волчицей символом Рима, а дятел и чибис заботились о младенцах. С тех самых давних пор ничто так не взывает к патриотическим чувствам уроженцев Рима, как образ волчицы и двух младенцев.
Цицерон пишет, что скульптура располагалась на Капитолийском холме и однажды была поражена молнией; также он упоминает скульптуру «младенца, питающегося молоком волчицы».
Бронзовая статуя Капитолийской волчицы приписывается иногда мастеру Вулку. Сильный зверь, крепко вцепившийся напряженными передними лапами в землю и повернувший морду с оскаленной пастью, будто защищает младенцев Ромула и Рема, фигурки которых были помещены под набухшими от молока сосками.
Резкий поворот головы хищника встречается в изваяниях, предназначавшихся для охраны и защиты каких-либо сосудов или гробниц от злых сил: чаще всего это сфинксы или львы, поворачивающие головы и обращающие на подходящих свои страшные лики.
Своеобразна манера мастера трактовать одни детали в статуе волчицы с точным уподоблением реальности, другие — предельно обобщенно и упрощенно, почти схематично. Кожа, сквозь которую на боках волчицы проступают ее ребра, оскаленная пасть — убедительно достоверны, но напряженность передних лап чрезмерна, и они кажутся бронзовыми подпорками. Шерсть, будто выстриженная, чтобы не закрывать очертания ребер, показана лишь на шее и спине; ее завитки декоративны и повторяют друг друга. Форма торчащих ушей уподоблена срезанным наискось цилиндрам. В таких деталях проявляется чувство конструктивности, вносящее в этрусское произведение черты уже римского понимания объемов и форм. В некоторых местах на поверхности бронзовой шерсти волчицы остались следы позолоты. Трактовка пластических масс в статуе, композиция всех элементов, выражение внешней сдержанности при внутреннем напряжении соответствовали стилю и вкусам в искусстве, а возможно, и настроениям, господствовавшим на рубеже VI–V вв. до н. э. Нельзя не принять во внимание, что изваяние, прославлявшее Ромула и Рема, создавалось этрусским скульптором для его злейших врагов — римлян, возможно, как памятник свержению этрусских царей в Риме и провозглашению республики. Римляне приняли этрусскую идею — хищный зверь охраняет благополучие города, как волчица оберегает покой младенцев.
С IX в. скульптура хранилась в Латеранском дворце. Монах-летописец Бенедикт из Соракте (X в.) пишет о «судилище, устроенном в Латеранском дворце, в месте, называемом [неразборчиво], а иначе — Матерью римлян»; суды и казни «у Волчицы» упоминаются вплоть до 1450 г. По распоряжению Сикста IV изваяние перенесли в Палаццо деи Консерватори (1473 г.). В конце XV в. были отлиты бронзовые фигурки Ромула и Рема; работа приписывается мастеру Антонио дель Поллайоло. Гравюра на дереве, сопровождающая издание популярного в Средние века сборника «Чудеса града Римского», изображает Капитолийскую волчицу уже с мальчиками.
Во времена Б. Муссолини (он был большим почитателем скульптуры и, провозгласив себя отцом Нового Рима, рассылал копии Капитолийской волчицы: одна в 1931 г. была установлена в Эден-парке в Цинциннати, США, другая отправлена в Рим, штат Джорджия, третья — в Нью-Йорк) Капитолийская волчица использовалась как пропагандистский символ, воплощавший стремление фашистского режима возродить Римскую империю. В 1960 г. изображения скульптуры использовались на плакатах и эмблеме прошедших в Риме Олимпийских игр.
С XVIII в., когда Капитолийскую волчицу описал крупнейший немецкий искусствовед Иоганн Винкельман, ученые полагали, что знаменитая скульптура является работой неизвестного этрусского мастера. В XIX в. датировку скульптуры, сделанную Винкельманом, пытались оспорить по крайней мере два исследователя, считавшие волчицу поздней, средневековой работой, но их попытки ни к чему не привели.
В 2006 г. Анна-Мария Карруба, специалист по металлургии, реставрировавшая Капитолийскую волчицу, обнародовала свои выводы: по ее мнению, скульптуру не могли сделать раньше VIII–X вв. Дело в том, что в Античности не умели отливать большие статуи целиком: их делали по частям, а потом сваривали. Волчица же была изготовлена сразу и целиком. Группа исследователей из университета Салерно во главе с профессором Адриано Ла Реджиной подтвердила обнародованную в 2006 г. гипотезу реставратора А. М. Каррубы, что Капитолийская волчица, символ Рима, была создана в XIII в., а не в V в. до н. э., как было принято считать до сих пор.