Начали мы эксперименты в составе советско-французского экипажа, вместе с французским космонавтом Жан-Лу Кретьеном. А после ухода этой первой экспедиции посещения продолжили их самостоятельно.

Суть экспериментов «Пирамиг» и ПСН — фотографирование участков звездного неба с помощью специально разработанной аппаратуры. Названия приборов «Пирамиг» и ПСН звучат необычно, но ничего таинственного в них нет. Они образованы из длинных фраз, которые в переводе на русский означают: «Ближняя инфракрасная область атмосферы, межпланетная среда и Галактика» и «Фотография звездного неба». С помощью этой аппаратуры можно фиксировать самые слабые излучения объектов Вселенной.

Чувствительность этих приборов так велика, что, скажем, «Пирамиг» с борта «Салюта» вполне мог бы сфотографировать свечку, зажженную на Земле. Кроме того, камера воспринимает излучение в широком диапазоне спектра от голубого до инфракрасного.

Проводить эти астрофизические эксперименты было совсем не просто. Скажем, получаем мы инструкцию с Земли. А выглядит она примерно так:

Дальше в инструкции указывались виды и типы применяемых пленок, размеры рекомендуемых диафрагм, и все это заканчивалось предостережением:

По такой инструкции хватало работы на пятерых. Самое главное было, во-первых, точно ориентировать станцию на фотографируемый объект, а во-вторых, нужна была полная, абсолютная темнота на станции. А нас — пятеро, да еще куча приборов и всяческих проводов.

Закрываем все свободные иллюминаторы крышками: ведь даже Луна — сильнейшая помеха. Мы с Валентином при помощи бортовой системы навигации «Дельта» ориентируем станцию так, чтобы направить приборы на фотографируемый участок неба. Для этого в астроориентатор вставляется «маска» — пластина с изображением нужного созвездия. Его надо точно совместить с реальным созвездием — тем, что видно на небе.

А в это время Джанибеков, Иванченков и Жан-Лу Кретьен работали непосредственно с приборами для фотографирования. За короткую космическую «ночь» — а она длится чуть более получаса (пока мы летим в тени Земли) — успеваем поработать по двум-трем источникам.

Одним из «Прогрессов» к нам был доставлен модифицированный гамма-телескоп «Елена». Он предназначен для исследования электронов высоких энергий в ближнем космосе и для измерения потоков гамма-квантов на самой станции. Модификация «Елены» заключалась в том, что позволяла простой заменой отдельных блоков быстро переходить от одного рода измерений к другому.

На новом телескопе мы сделали много снимков, среди которых были и уникальные. Например, изображение столба зодиакального света на фоне созвездия, на которое проецируется и Венера. Кроме того, как говорят специалисты, нами впервые замечено весьма интересное аномальное расслоение земной атмосферы. Удалось получить и изображение серебристых облаков, подсвеченных солнцем. По этому изображению можно определить размеры ледяных кристаллов, составляющих эти облака. Мы провели съемку туманности Андромеды, центра Галактики, Большого Магелланова облака и других объектов, по которым специалистам требовалась дополнительная информация.

Рентгеновское и ультрафиолетовое излучение изучалось нами с помощью «орбитальной обсерватории». Установленный на нашей станции комплект рентгеновской аппаратуры состоял из телескопа РТ-4М — он регистрирует «мягкое» рентгеновское излучение, и спектрометра СКР-02М — для регистрации «жесткого» излучения. Кроме того, на борту у нас был целый ряд приборов для оптической привязки телескопа и спектрометра (звездные фотометры, солнечные и лунные датчики и прочее). Все это вместе и составляло нашу «орбитальную обсерваторию». Приемники рентгеновских излучений размещены в негерметичном отсеке станции, а приборы контроля и управления — там, где жили мы, в герметичном отсеке научной аппаратуры. Для исключения всяческих помех работа проводилась на этой аппаратуре только в орбитальной тени, то есть «космической ночью».

Один из экспериментов, выполненных этим комплексом, — обзорные измерения излучения при закрутке станции вокруг продольной оси. При этом измерялось фоновое излучение и велся поиск новых источников рентгеновского излучения. Привязка же источников излучения к небесной сфере выполнялась с помощью фотографирования звездного неба специальной фотокамерой. Таким способом мы проводили изучение ряда сейфертовских галактик, некоторых источников с периодическими всплесками излучения, звездные скопления.

С помощью спектрометра СКР-02М изучались характеристики ряда интересных рентгеновских источников. Результаты измерений поступали на Землю практически немедленно — по каналам телеметрических измерений. С большим интересом и нетерпением мы ждали результатов предварительной обработки наших экспериментов — они позволяли нам планировать направления дальнейшего поиска, продолжать астрофизические эксперименты на орбите.

Наступили четвертые сутки нашей жизни в звездном доме. День 17 мая. По программе полета на третьем суточном витке мы начали подготовку к запуску малого искусственного спутника Земли (ИСЗ) «Искра-2». Такого еще не было. В летописи отечественной космонавтики должны появиться новые строки: «Салюту-7» предстояло стать летающим космодромом.

Вспоминается наше первое знакомство с «Искрой-2». Это было на Байконуре в начале апреля 1982 года, за месяц до начала полета. Наш экипаж, дублеры и группа специалистов прилетели на космодром, чтобы в последний раз осмотреть готовившуюся к старту станцию, ее оборудование, укладки. Тогда мы и увидели «Искру-2» в первый раз.

Спутник нам сразу понравился даже внешне. Это был шестигранник, облицованный с внешней стороны по боковым граням панелями солнечных батарей. Весил он всего 23 килограмма. Спутник имел систему терморегулирования, солнечные батареи давали ему энергию для работы. Оборудован он был радиокомплексом (приемниками и передатчиками-ретрансляторами) для любительской радиосвязи. Спроектировали и изготовили спутник в студенческом конструкторском бюро Московского авиационного института. Спутник-ретранслятор не был герметичным. Всем его приборам предстояло работать в условиях космического вакуума.