— Добрый день, — поприветствовала она мужчин.

— О, кто почтил нас своим вниманием, — воскликнул боцман и склонился в шутливом поклоне.

— Здравствуйте, — ответил Симон.

— Я ищу Джона, — сказала Хьяра.

— Джон ей понадобился, — воскликнул Дуболом. — Он тебе больше не раб и не обязан являться по первому требованию.

— Дуболом, — попытался остановить приятеля Симон, но боцман только отмахнулся

— А то может тебе еще и спинку помять или ножки вымыть? — снова обратился он к Хьяре. — А может…

— Во-первых, не тебе, а вам, — ледяным тоном оборвала его девушка. — Во-вторых, я предупреждаю тебя в первый и в последний раз, если ты еще вздумаешь так со мной разговаривать, я отправлю тебя на корм рыбам, так вроде у вас говорят?

— Хотел бы я посмотреть как ты, — боцман выделил слово ты: — Это сделаешь.

Уже через пару секунд здоровенная туша боцмана валялась на палубе, он и моргнуть не успел, как получил удар ногой в пах, а потом лицом о колено. Хьяра толкнула его на палубу и, приперев шею боцмана к полу, прижала кончик кинжала к его горлу.

— Вот так, — ответила Хьяра.

— Су… Су… Сударыня, — заикаясь, пробормотал Симон.

— Не дергайся, или мне придется прирезать твоего приятеля.

— Я не буду, только отпустите его, — примирительно поднял руки Симон. — Пожалуйста, — добавил он. — Думаю, Дуб все понял и он извинится.

— Да что бы я… Да чтобы баба… — прохрипел с пола боцман, и получил еще один удар, который заставил его затихнуть.

— Что здесь происходит? — выбежал на палубу капитан, вслед за ним выскочило несколько матросов и Джон Смит.

— Какого черта? — спросил Смит, смотря то на Хьяру, то на Симона.

— Все в порядке, капитан, — ответил Симон, обращаясь то ли к Смиту, то ли к капитану корабля Якобсону. — Ничего не случилось. — Дуболом был невежлив с дамой, — пояснил он, заметив удивленный взгляд капитана Якобсона. — Дама объяснила, что так вести себя нехорошо.

Хьяра поднялась на ноги и переступила через неподвижное тело боцмана.

— Прошу прощения, капитан, — сказала она, убирая кинжал в ножны.

— Этот человек ударил вас? — спросил капитан.

— Нет, — спокойно ответила Хьяра, расправляя ладонью складки на брюках. — Если бы он меня ударить захотел, он был бы уже на том свете.

— То есть вы его так…., - капитан замялся, подбирая слова. — Только за то, что он вас оскорбил?

Хьяра кивнула.

— Вам не кажется что это слишком?

— Нет, — покачала головой девушка.

— Обещайте мне что впредь, если кто-то решится вас обидеть, вы скажите мне и я сам накажу вашего обидчика, — попросил капитан.

— Нет, — снова покачала головой девушка. — Не обижайтесь капитан, но со своими обидчиками я справлюсь сама.

— И все же я настаиваю, — строго произнес капитан.

— И все же ответ по-прежнему нет, — спокойно ответила Хьяра. — Никогда я не буду просить помощи, если я в состоянии справиться с обидчиком сама.

— Не настаивайте, — тихо сказал капитану Джон Смит: — Она же амазонка.

Капитан был растерян, он понял, что заставить Хьяру прибегать к его защите невозможно, но все же он не мог позволить, чтобы на его корабле отношения выяснялись при помощи мордобоя.

— Я попрошу вас, — обратился он к девушке: — Зайти в мою каюту после обеда. Посмотрите что с этим человеком, — приказал он своим матросам, указав на Дуболома: — И отнесите его в каюту доктора.

— Думаю, в этом нет необходимости, — попытался возразить Симон.

— А я думаю, есть, — повысил голос капитан, и Симон благоразумно отошел в сторону.

— Что тут произошло? — тихо спросил Джон у Симона.

— Она искала тебя, а Дуб решил высказать ей все, что он о ней думает.

— Ясно, — кивнул Джон. — Надеюсь, после этого жить он все же будет.

— Слушай, я даже не успел сообразить, как она его уже по палубе размазала, — восхищенным шепотом воскликнул Симон.

— За этой не заржавеет. Я видел пару раз как она тренировалась, с такой лучше не ссориться. А сильно Дуб ее оскорбил?

— Да не то чтобы оскорбил, — подумав, ответил Симон. — Просто обращался к ней на ты, ну, и вообще, на скандал нарывался.

— Успешно надо сказать нарывался, — вздохнул Джон. — Ладно, пойдем, посмотрим что с нашим боцманом.

С Джоном Хьяра увиделась только вечером, после ужина, он сам подошел к ней, когда она стояла и смотрела в темноту на палубе.

— Ты искала меня днем, — то ли спросил, то ли констатировал он.

— Искала, — согласилась Хьяра и замолчала, снова уставившись в темноту.

Джон посмотрел за борт, но было темно и совсем ничего не видно, посмотрел на девушку, но та продолжала что-то рассматривать в темноте, а потом не выдержал и спросил:

— Зачем искала?

— Зачем? — Хьяра поморщилась, пытаясь понять, о чем идет речь. — Ааа, зачем? Я хотела спросить, сколько я тебе должна за лекарство, — вспомнила она.

— И все? — удивился Джон. — Ничего ты мне не должна, считай это жестом доброй воли.

— А твоя добрая воля распространяется на всех или выборочно? — усмехнувшись, поинтересовалась девушка.

— Выборочно, — улыбнулся в ответ моряк.

— И все же, Джон, сколько? Не люблю быть обязанной.

— Хорошо, дай одну монетку, — поняв, что спорить с девушкой бесполезно, ответил Джон. Хьяра опустила руку в карман и вынула оттуда несколько монет, там были и золотая и серебряная и медная монетки. Джон собрался было взять медную, но Хьяра отдернула руку и протянула Джону золотую.

— Хорошо, пусть будет так, — согласился Джон. — Больше ты мне ничего не должна, так что можешь быть спокойна. Да, кстати, я хотел извиниться за Дуба, мы знаем друг друга с детства и он очень переживал за меня.

— Бессмысленно извиняться за другого. Ты в его проступке не виноват, а он от твоих извинений вряд ли раскается в содеянном.

— И все же не сердись на него.

— Не буду, — кивнула Хьяра и снова повернулась к морю.

— Можно спросить? Что ты там рассматриваешь? — после некоторой паузы спросил Джон.

— Море, — вздохнула девушка. — Я пытаюсь понять, что тебе там так нравится. Там же просто вода, много воды, глубокой и страшной воды. Что там можно любить?

— Это сложно объяснить, — улыбнулся Джон. — Море-это не только вода. Море для многих это жизнь. Море — это еда, работа, дом. Море — это свобода, это победа над силой, которая неподвластна человеку. Представь себе шторм, твой корабль швыряет как щепку, он тьфу, ничто для огромных волн, но ты побеждаешь волны, ты побеждаешь ветер, ты выживаешь, ты победитель.

— Но рано или поздно победа может оказаться не за тобой, а за морем. Это просто везение.

— Да, и тогда море станет могилой. Но это не просто везение, это мастерство корабельщиков, капитана, команды. Это победа людей над стихией. Это сложно объяснить, понимаешь, когда я стою на мостике или у штурвала, я могу вести свой корабль куда захочу, на своем корабле я царь и бог.

— Ой ли? — покачала головой Хьяра. — А я думала корабль плывет туда, куда ему товар доставить надо.

— Да, — согласился Джон. — Но я могу и не доставлять.

— А на что же ты тогда будешь содержать свой корабль и команду?

Джон поморщился, в чем-то Хьяра была права, но все же и не права одновременно, он просто не мог объяснить словами то, что чувствовал, когда управлял своим кораблем в море.

— И все же это победа. При помощи кораблей мы пересекаем, казалось бы, непреодолимые расстояния, бываем в местах, попасть в которые иным способом невозможно. Вот не было бы кораблей, и как бы ты до Севера добиралась?

— Если бы их не было, мне бы туда не надо было, — подумав, ответила Хьяра.

— Точно, — засмеялся Джон. — А раз корабли есть, ты едешь на Север. Посмотришь другую страну, узнаешь, как другие люди живут.

— А что бы ты делал, если б тебе не дали возможности выкупиться? — спросила девушка.

— Не знаю, — задумавшись, ответил Джон. — Сдох бы, наверное. Или сам бы на себя руки наложил или запороли бы насмерть. А ты?