— Ох, не нравится мне все это, — бухтел водитель, забираясь в автобус. — Ох, не нравится.

Объездная дорога оказалась совсем плохой, про то чтобы подремать не могло быть и речи. Даже оператор оставил попытки что-либо снять, потому что автобус трясло немилосердно. Вдруг автобус снова резко затормозил, врезавшись во впереди идущий джип.

— На пол, — заорал водитель.

По стеклам прошлась автоматная очередь.

Саша упала на пол, закрывая голову руками, от осыпающихся стекол.

— Такой сюжет, — прошептал лежащий рядом с ней оператор и приподнялся, чтобы снять происходящее. Раздалась еще одна очередь, и тело мужчины упало на девушку. Саша завизжала.

— Не стреляйте, там женщины, — услышала Саша голос Евгения, одного из их сопровождающих. Она пыталась скинуть с себя мертвого оператора, но у нее никак не получалось, ее трясло от ужаса.

В автобус кто-то зашел, она слышала, как вытаскивали из машины упирающуюся Зину, как Леша просил ее не сопротивляться. Потом кто-то ухватил Сашу за шиворот и вытащил в проход.

— Эта живая, — сказал этот кто-то на албанском. — А этот труп. Пошла, — он толкнул девушку к выходу. Саша зацепилась ногой за ремень камеры и упала.

— Вставай, — мужчина дернул ее за руку и практически выволок на улицу, камеру Саша смогла отцепить только на самом выходе.

Девушку толкнули к стоящим около разбитого джипа, вокруг было несколько человек с автоматами.

— Кто у вас тут старший, — по-английски обратился к нападавшим Евгений. — Мы миротворцы.

— Скажи им, что мы русские, — прошептала Зина. — Они американцев ненавидят, а русских любят.

— Он говорит, что они миротворцы, — перевел один из нападавших своему командиру.

— А то я сам не догадался, — огрызнулся командир на албанском. Саша собралась, было перевести, но Женя наступил ей на ногу.

— Молчи, — стараясь не шевелить губами, прошептал он.

— Мы из русского подразделения миротворческих сил. Мы здесь с мирными намерениями. Вы видите, с нами женщины и телевиденье. Вернее было телевиденье, — добавил он.

— Не знал, что русские заставляют служить женщин, — перевели пленным слова командира.

— Они гражданские, — возразил Женя. — Вот она, — он кивнул на Зину: — Повар, а эта — журналистка.

— Если вам нужны заложники, оставьте нас троих, мы солдаты, а гражданских отпустите.

— Зачем же отпускать такую молодку? — хватая Сашу за грудь, засмеялся один из бандитов. Саша дернулась в сторону, но вырваться не смогла.

— Не тронь ее, — кинулся на обидчика девушки Женя.

— Не стрелять, — заорал командир. Его послушались, Стрелять никто не стал, но Женю сильно избили прикладами, а потом и ногами.

— Не надо, пожалуйста, — плакала Саша. — Ну перестаньте же, ну пожалуйста. Женя, Женечка, ты живой, — она опустилась на колени около лежащего на земле мужчины. — Подожди, у меня платок есть, я кровь вытру. Женечка. Женя.

Сашу, Зину и едва живого Женю закрыли в каком-то подвале, куда дели остальных, было неизвестно.

— Черт, как дети попались, — застонал пришедший в сознание Женя. — Надо было Леху послушать, он говорил, что что-то не так, а я самоуверенный болван.

— Чего уж теперь, — вздохнула Зина. — Ты лежи, не дергайся. У тебя ребра сломаны. Хорошо хоть легкие не повреждены.

— Нас ведь освободят? — тихо спросила Саша.

— Конечно, — чересчур поспешно заявил Женя. — Ты не бойся, ты журналистка, ты приехала в Косово, чтобы русский народ знал об истинном положении дел в этой стране. Тебя не должны тронуть, скорее всего, тебя попытаются на кого-нибудь обменять.

— Но ведь на такие обмены никто никогда не идет, — прошептала Саша.

— Тихо там, — крикнули из-за двери. — Не болтать.

Саша покосилась на дверь. За ними наблюдали. Она осмотрелась, в их подвале было всего несколько мест, которые не просматривались от двери, одним из них было ведро, запах из которого не оставлял сомнений в его предназначении.

Сначала на допрос уводили Зину, она вернулась с разбитым лицом, затем повели Сашу.

— Я журналист, я журналист, — твердила про себя девушка. — Я не знаю никакого языка кроме английского. Я журналист.

— Хороша, сучка, — хихикнул кто-то, когда она зашла в комнату, Саша никак не отреагировала. — Я журналист, — твердила она себе. — Надо уметь держать свои эмоции при себе. Я журналист.

— Как тебя зовут, — спросили ее по-английски.

— Александра Левина, — Саша решила, что с именем врать не стоит.

— Что ты делаешь в Косово?

— Я журналист. Мы со съемочной группой приехали, чтобы снять сюжет о жизни наших миротворцев и о том, как живется здесь местному населению после войны.

— А та другая женщина тоже журналист?

— Нет, Зина повар.

— А куда это направлялся повар вместе с журналистами?

— Зина ехала за продуктами, а мы попросили взять нас с собой, чтобы панорамные съемки были, для хорошего сюжета нужны панорамные кадры, они придают новости остроту и реалистичность — ответила Саша, а сама с ужасом подумала что будет, если здесь кто-нибудь имеет отношение к телевидению, она несла полную отсебятину.

— А солдаты зачем?

— Чтобы защищать в случае чего, — неуверенно ответила Саша.

— И что защитили? — засмеялся командир бандитов.

Саша успела сообразить, что вопрос не был переведен на английский и только вопросительно посмотрела на спрашивающего.

— Ладно, отведи ее обратно, — приказал кому-то старший. — А остальным готовится. У Пристины так легко взять заложников не получится, врачей лучше охраняют чем журналистов.

Сколько прошло времени, никто не знал, Зина часов не носила, Сашины разбились, а с Жени часы кто-то снял.

— Хорошие были часы, командирские, — усмехнулся Женя и, поморщившись от боли, потянулся за водой. — Не двигайся, я отдам, — встала со своего места Саша. — Вот, попей, она села рядом, чтобы поить Женю было удобнее. — Ой.

— Что? — Женя посмотрел на нее.

— Саша отошла к туалетному ведру и достала из кармана телефон. Женя дернул вставшую Зину на место.

— Кому позвонить? — одними губами спросила Саша. Женя с Зиной переглянулись и пожали плечами, телефонов командования на память никто не знал. Саша попыталась набрать номер Георгия Николаевича, имеющийся у нее в записной книжке, но телефон не отвечал. Саша сбросила вызов и прижала телефон к груди, ей казалось, что гудки были слышны даже охране за дверью. Но было тихо. Тогда она села на корточки и стала набирать СМС. Менять регистр с английского на русский было некогда и Саша английскими буквами набрала: sos mi v plenu okolo Prizrena. Gotovitca napadenie na vrachey v Pristine. Sasha. Девушка собралась отправить сообщение отцу, но в этот момент в подвал зашли, Саша спрятала телефон за спину, и уже не глядя, сообщение отправила. Телефон радостно пискнул о том, что сообщение доставлено адресату.

— Что это? — повернулись к ней зашедший.

— Что? Я ничего не слышал, — попытался подняться Женя.

— Что у тебя за спиной? — угрожающе спросил один из албанцев, подходя к Саше. — Руки покажи.

Саша бросила телефон на пол и со всех сил ударила по нему ногой, охранник, матерясь, ударил ее по лицу, а потом в живот, потом поднял и снова по лицу.

— Господи, как же больно, — застонала Саша, когда смогла нормально дышать. — Они уже ушли?

— Ушли, — ответила Зина. — Пару ударов на нас отработали и ушли.

— Вас тоже били?

— Били, — вздохнул Женя. — Ну не могли же мы молча смотреть, как они из тебя отбивную делают. Ну, хоть не зря били. Ты кому сообщение отправила?

— Папе, — Саша поморщилась, попытка сесть причиняла сильную боль.

— Папе? — Зина вскочила на ноги. — Ты отправила сообщение папочке?

— Не кричи так, голова болит, — попросила Саша. — Мой отец военный, он все поймет. Он знает телефоны, по-моему, всех командиров в Косово, он им сообщит.

— Молодец, — кивнул Женя. — Теперь надо просто ждать.