Так, отдохнув, мы двинулись к Нуридину. Мне 13 августа на самолет. В тот же день семья с Шарипом покинет Махачкалу на поезде. Мои знакомые, имевшие хоть какое-то отношение к исламистам, но далекие от терроризма и насилия, видевшие смысл газавата и джихада в проповеди, уже опасаются преследований. Местное телевидение уже ведет воинствующую антиваххабистскую кампанию. Для меня ваххабиты, по опыту общения с покойным Ахмед-Кади Ахтаевым, амиром Багаудином, Абасом Кебедовым, Нажмутдином Нажмутдиновым и со многими другими, это люди, проповедующие и пропагандирующие ИСЛАМ. Я не слышал и не мог даже подозревать, что они и их сподвижники могут совершать насилие над человеком, тем более иметь отношение к наркотикам, к хищению людей и т. д. И сегодня я оставляю право не верить пропагандисткой машине, плетущей наглый вздор в адрес исламистов. Точно такого же мнения были о них и представители творческой и научной интеллигенции республики. Будучи народным депутатом РД, имея трибуну и возможности выступать не только на заседаниях сессий или съездов народных депутатов, Ахмед-Кади Ахтаев не отметился в глазах у избирателей как террорист или экстремист. Пусть его коллеги попробуют вспомнить хоть одно его выступление, которое выходило бы за рамки закона и Конституции. Да, его называли ваххабитом. Потому и в неполные 50 лет, не имея в анамнезе каких-либо хронических тяжелых заболеваний, в расцвете сил умер при загадочных обстоятельствах. Да, были разногласия с традиционалистами, но не стоили и не стоят они не то, чтобы крови, грубого слова они не стоили. Причина всех разногласий и усугубления противостояния верующих одна. В начале 1990-х годов затрещала власть. Коммунистам, властной мафии выгодно было разбить общину республики на два враждующих лагеря. По этой же причине и в тот же период власть ввергла республику в бесплодную межнациональную конфронтацию, особенно аварцев с кумыками и чеченцами, лакцев с чеченцами, лезгин с азербайджанцами и т. д. Кто дирижировал этим оркестром и кто сделал на нем политический и материальный капитал, дагестанцы сегодня прекрасно видят. А стало ли лучше лезгинам, аварцам, лакцам, кумыкам и десяткам других народов Дагестана?

Что же касается религиозной общины и его раскола, власти не пришлось даже особо стараться. Чем столкнуть одних тарикатистов на других, одних Устаров на других, им подвернулись ваххабиты, которыми они и воспользовались. К первому варианту тоже почва была готова. Как я уже говорил, сторонники Устара Саид-Апанди к началу 1990-х уже были на ножах с людьми Устара Тажудина. Один из моих бывших активистов в декабре 1999 г. в махачкалинском аэропорту мне признался, что он был в числе тех, кого люди Устара Саид-Апанди (он их назвал Семьей, по аналогии московских Семей) в 1991 г. посылали в Хасавюрт, чтобы учинить физическую расправу над Магомед-Саидом Абакаровым. В те годы говорили, что Магомед-Саид Абакаров возглавляет пятничные молитвы в центральной мечети Хасавюрта с пистолетом или кинжалом под ковриком. Видимо, не без оснований. Но угроза была не со стороны ваххабитов. Со временем сторонники тариката постепенно стали ревностно сплачиваться в борьбе с ваххабизмом. Партия Исламского Возрождения и Исламско-Демократическая партия размежевались на неприятии тарикатистами ваххабитов. Две исламские партии, готовые к легальному участию в политической жизни Дагестана с момента зарождения были обречены властью на выяснение отношений друг с другом. Предложения к конструктивному сотрудничеству обеих партий в интересах Ислама, в интересах мира и согласия в обществе, ради будущего республики принимались руководителями партии Исламского Возрождения и категорически отвергались моими сторонниками. Особую ярость к любому упоминанию необходимости согласия и мира в религиозной общине республики (имея в виду с людьми Багаудина) проявляли отец и сын Хас-Магомед и Саид-Магомед Абубакаровы. У моих партийцев по отношению к партии ИВ только одно — непримиримая борьба, дискредитация, провокации и никакого сотрудничества. Но и в партии Исламского Возрождения упорно распространяли слухи о моих связях чуть ли не с израильским Моссадом и ЦРУ. Самое мягкое обвинение ко мне было агент Москвы, агент Ельцина. Позиции и той, и другой партии устраивали только власть имущих и власть охраняющих. К 1993 году, поняв, что меня окружили люди, зависимые и управляемые власть имущими (т. е. КП СС и КГБ), я спокойно оставил эту партию и ушел из политики. Я и сегодня не в курсе, каковым было решение партийной конференции или съезда по поводу моего самоотстранения. Мое окружение же начало мирное сосуществование с существующей системой, против которой я принципиально и последовательно боролся, получили должности и стали уважаемыми людьми. Если и осталась какая-то оппозиционность, то она по отношению к даргинской, к кумыкской или к любой другой национальности номенклатуре, но не к аварской. С аварской номенклатурой полное сращение национал-исламизм.

На днях в Москве мне попалась ксерокопия документа со следующим содержанием:

Очевидно, что наибольший эффект будет получен, если объектом нападения станут соседи Чечни вот продолжение той политики закулисных интриг, провокаций, травли друг на друга верующих, особенно усилившейся с началом распада империи под названием СССР. Секретная информация на то и секретная, что о ней знает ограниченный круг специалистов! — может подумать читатель. Да, это так. Но в нормальной стране. Если военному противнику продают оружие, о каком секрете на бумаге или на магнитном носителе может идти речь?

После моего ухода руководить партией, по иронии судьбы стал Суракат Асиятилов, преподаватель Дагестанского Государственного Университета. А ирония в том, что еще в 1990 г., когда еще партия находилась у меня в дипломате, по рекомендации покойного Магомеда Сулейманова (тогда народного депутата ВС ДАССР) и Хасмагомеда Абубакарова (отца Саид-Магомеда Абубакарова, невинной жертвы террора в республике, бывшего моего заместителя партии, принимавшего активное участие в организации ИДП, уважаемого моего коллеги), я обратился к Суракату Асиятилову с просьбой возглавить ИДП. Я достал документы, проект Устава, Декларацию партии и стал рассказывать ему о наших планах. Нельзя руководить республиканской партией, находясь в Москве, потому нужен кто-то, который примет эту Декларацию, эту Программу, только по этой причине не хочу руководить, я е? не для себя создавал, готов сотрудничать, помогать, быть активным рядовым членом объяснял я ему. Как только он обратил внимание на слово тиран в Декларации, обращенное в адрес Ленина, он буквально взорвался: