— Вот только счастлива я не была… — прошептала я, стремясь рассказать все до конца.

— Детка, ты не обязана, — огорченно застонал Харли, снова укусив меня.

— Я впала в депрессию. Ночами Корбин приходил за сексом, но в остальное время не обращал на меня внимания. Он спокойно смотрел, как Мэри била меня и отталкивала. Наша тайна так и оставалась ею…секретом. Пока в дверь не постучал социальный инспектор. У одного из детей на руках были синяки, и об избиениях узнал школьный психолог. Нас забрали. Пока мы с ребятами собирали вещи, в мою комнату ворвался Корбин. Он больше не был моим тайным любовником. Нет, он был страшен. Не успела я отскочить, как Корбин впечатал меня спиной в стену. Ударив меня по лицу, он пригрозил, что если я кому-нибудь расскажу, найдет и убьет. Сказал, что никто не поверит малолетней проститутке, влюбленной в своего опекуна. Больше я никогда не видела ни его, ни Мэри. Несколько месяцев назад я навела о них справки. Она умерла от осложнений при диабете. Корбин сидит в тюрьме. По обвинению в многочисленных изнасилованиях малолетних, — чувство вины захватило меня и сжало в своих тисках. — Если бы я не молчала, другим детям не пришлось бы проходить через все это.

— Ты. Была. Ребенком, — покачал головой Харли, глядя мне в глаза. — Этот ублюдок все равно причинял бы людям боль, несмотря ни на что. Тебе повезло сбежать прежде, чем ты забеременела от него или получила еще большую травму. Никогда не вини себя. Ты — хороший человек, которого обманули. Богом клянусь, больше никто никогда не использует тебя, — я прочувствовала его клятву всем своим существом. Как жаль, что ее невозможно было воплотить в материю и укутаться в нее.

— В тот день, — со вздохом призналась я, — в кладовой. Я узнала, что Корбин сел в тюрьму за все содеянное. Я хотела признаться тебе, но мне было стыдно.

— Ты никогда не должна стыдиться, — прошептал Харли. — Мы с тобой в одной команде.

— Спасибо, — тоже прошептала я.

— Это тебе спасибо, что поделилась своей историей, — улыбнулся он, погладив меня по волосам. — Давай достанем немного еды и накормим тебя, красавица. У нас впереди долгий путь.

Нуждаясь в нем, я ожила, и его слова заполнили все трещины в моей душе. Харли был прав. Как ни странно, я почему-то хотела, чтобы он видел меня настоящую. Не пластиковую маску, которую я показывала всему остальному миру. Только меня.

Потому что настоящую себя я прятала и ждала правильного мужчину, готового ее полюбить. Не какого-нибудь монстра, способного воспользоваться девочкой в беде. Нет, настоящего мужчину. Искреннего.

По большей части, я хотела не просто любить сама, но отвечать на чью-то любовь.

***

Перевалило за полночь, и Харли заявил, что нужно остановиться на ночлег. Мы были в дороге с семи утра и рулили по очереди, ненадолго останавливаясь, чтобы поесть, заправить бак или сходить в туалет. К счастью, Харли был предусмотрителен и прихватил туалетную бумагу. Честно говоря, меня вообще потрясло, как много всего он умудрился собрать за короткое время. В кузове чего только не было. Харли показал мне оружие, но я немного испугалась и отказалась прикасаться к нему, чтобы случайно не выстрелить. Он лишь посмеялся надо мной и пообещал все-таки превратить меня в деревенскую девчонку.

Поездка была долгой и, к счастью, прошла без происшествий. Мы держались подальше от крупных городов и не останавливались на оживленных дорогах, где видели в основном испуганные семьи. Мы добрались до Висконсина, и Харли решил, что здесь безопасно для ночлега. В лунном свете он ехал и ехал по извилистой дороге, не включая фар. На мои вопросы Харли отвечал, что так нас никто не увидит. Он старался не запугивать меня, но я все равно боялась. В основном неизвестности. Как в тот день, когда меня вызвали в кабинет директора и сообщили о гибели родителей. Я понятия не имела, что меня ждало. Других родственников у меня не было. От страха я чуть не потеряла сознание. И с тех пор не переставала бояться.

— Кажется, тут будет неплохо. Дорога почти не проторена. И можно скрыться в деревьях, — Харли указал вперед через ветровое стекло.

— Не боишься, что на нас нападет медведь? — пробурчала я.

— Единственный медведь, который нападет на тебя сегодня — это я, — расхохотался он.

У меня в животе разлилось тепло. Я была истощена и нервничала, но меня ободряла перспектива снова получить Харли в свое полное распоряжение. Припарковав пикап, он достал из кузова палатку и показал, как ее ставить, демонстрируя терпение святого. Будто до меня он научил миллион человек. Я вспомнила его досье, по которому нас сопоставили психологи. Харли представился выживальщиком. Тогда я не совсем понимала значение слова.

— Ты уже инструктировал кого-то? — уточнила я, по просьбе Харли собирая хворост.

— Это моя работа, — рассмеялся он, и его смех отозвался эхом в тихом лесу.

— Учить людей разбивать палатки?

— Помимо прочего. Еще я учу их разводить огонь. Очищать воду, добытую из любого источника. Различать съедобные и ядовитые растения. Оказывать первую помощь при множественных травмах, — перечислил Харли, как что-то само собой разумеющееся. Поскольку я ничего не смыслила ни в чем из перечисленного, его познания показались мне грандиозными.

— Получается, ты работал инструктором по выживанию? И был спрос? — изумилась я.

— Тебя удивит, сколько людей предвидели конец света, — наклонившись, Харли поднял с земли тяжелую ветку. — Они хотели быть готовыми, если однажды все полетит под откос. Эти придурки из ААА ошибаются, считая, что все зависят от технологий. Что без электричества США встанет на колени. Нам будет сложно. Но многие готовы. Некоторые из нас способны постоять за то, что нам принадлежит, — повернувшись, он посмотрел на меня во тьме, и я задрожала. Почему было так приятно чувствовать себя принадлежащей ему?

— А меня научишь?

Пройдя к палатке, Харли бросил дрова на землю. Я положила сверху собранные ветки. Притянув меня в объятия, он теплым дыханием согрел мою прохладную кожу.

— Я многому научу тебя, феечка.

— Значит, феечка? — рассмеялась я.

— Здесь ты выглядишь в своей стихии, — восторженно сверкнул глазами Харли. — Мне уже не терпится затащить тебя в палатку и раздеть, — от его слов я задрожала. Мне тоже не терпелось. — Но сначала, — прорычал Харли, — мы должны поесть и запереть пикап. Еще я хочу развести костер, чтобы ты не замерзла голышом.

Кто бы мог подумать, что буду рада научиться разводить костер.

***

Ужин был не так уж плох. Мы съели скоропортящиеся продукты, которые Харли прихватил из холодильника в моей квартире. Он оказался отнюдь не глупым деревенщиной, коим я считала его поначалу. Услышав в лесу визг, Харли мог не только сказать, какое животное визжало, но и почему. Он столько всего рассказал мне о дикой природе, что она начала казаться интересной и куда менее пугающей. К тому моменту как Харли достал из кармана своей куртки флягу, я была готова на него наброситься. Сколько бы он ни храбрился, я замечала его тревогу. Безусловно, алкоголем Харли хотел смягчить суровую реальность.

Сделав глоток, он передал мне флягу. Я последовала его примеру и чуть не прыснула.

— Не любишь виски? — догадался Харли, сверкнув белыми зубами из-под бороды.

— Обычно я предпочитаю «Пино Гриджо», но сейчас и виски сойдет, — закатила я глаза и сделала еще один большой глоток, отчаянно стараясь не вздрагивать от отвратительного вкуса. Не прошло много времени, как внутри меня разлилось тепло. Я хотела выпить еще, но Харли закрыл фляжку и убрал в карман. — Я не закончила, — надулась я.

— Хочу, чтобы ты запомнила все, что я сегодня с тобой сделаю, — рассмеялся он, поднявшись на ноги. Благодаря этому огромному бородатому мужчине мне было не просто тепло. Жарко.

— Ты сам усложнил себе задачу, — поддразнила я. — Прошлой ночью меня превосходно оттрахали. Тебе сложно будет превзойти самого себя. Вчера даже собралась толпа зрителей, — сообщила я, прикрыв рот ладонью, будто выдала секрет, и мы занимались сексом перед камерой нарочно.

— Марш в палатку, язва. Прошлая ночь была всего лишь прологом. Теперь будет настоящий роман, — Харли шлепнул меня, и я взвизгнула.

— Сказка на ночь?

— Эротический триллер.

Нырнув в маленькую палатку, мы упали на мягкие спальные мешки, заранее расстеленные Харли. Вот только я смеялась, как внезапно почувствовала себя неловко под его взглядом. Ни один из нас не мылся почти сутки. Мой макияж с раннего утра лежал комочками. Внезапно я почувствовала себя далеко не красавицей.

— Мне не нравится выражение твоего лица, — проворчал Харли так тихо, что я скорее почувствовала его слова, чем услышала.

— Какое выражение?

— Оно говорит, что ты считаешь себя непривлекательной, — опустив ладонь мне на бедро, он дразнящее потер его вверх-вниз. — Недостаточно хорошей. Недостаточно красивой, — нахмурился Харли. — Такое выражение у тебя бывает, когда ты пытаешься удачно подать себя для них.

— Для кого? — сглотнула я. Неужели он видел меня насквозь?

— Для Америки. Для кретина Дека. Для интернета, — Харли потер пальцем шов моих джинсов чуть выше промежности, и я удивленно ахнула. — Оно мне не нравится. Ты красавица и как бы ни выглядела, я все равно тебя хочу. На самом деле мне нравится видеть тебя настоящую, — заявил он с нежной улыбкой. Отпустив мое бедро, Харли поднял руку и погладил меня по щеке прямо под густо подведенным глазом. — Твои сексуальные веснушки. Искреннюю улыбку. Блестящие зеленые глаза.

— Правда? — растаяла я.

Ухмыльнувшись, он снял с себя толстовку, и его рельефная татуированная грудь тут же притянула мой взгляд. Мне хотелось провести часы, разглядывая каждый рисунок.

— Я хочу посмотреть на тебя, — прорычал Харли.

Ухватив мою толстовку за низ, он стянул ее с меня вместе с футболкой. Я нетерпеливо вздохнула и помогла ему, сняв с себя лифчик. Мы были вместе наполовину голыми. Я умирала от желания прижаться к Харли кожей к коже.