Савин сел. Под столом что-то упало и зазвенело.

— Фу, черт! — ругнулся капитан, отодвигая буркой две пустые поллитровки.

— Попивает, — объяснила хозяйка. — Слаб насчет этого.

Пока капитан и председатель расспрашивали хозяйку о Еремееве, незаметно сводя разговор на учителя. Антон оглядел комнату, отпустил на поводке начавшего проявлять беспокойство Пика.

— След! След! — негромко приказал Антон.

Пик ткнул носом в войлочный туфель — знакомый раздражающий запах потных ног бил в ноздри — и резко потянул к дверям.

Антон вскочил; вслед за ним, ничего не объяснив недоумевающей хозяйке, выбежали и его спутники.

Пик вывел на улицу, покружил у колодца и потянул вдоль плетня на зады. «Зачем?» — на бегу раздумывал Антон.

Позади дома — там, где неогороженная усадьба сливалась с молочно-белыми полями, уходящими к горизонту, стояла ветхая уборная. Пик уверенно добежал да нее, вильнул в сторону и замер. Антон ударил в снег концом сапога, выбросил темный сверток. Это был синий, в оранжевую полоску носок, словно подавившийся затисканными в него пачками денег.

— Хитро! — поразился председатель сельсовета.

— Чей это носок? — спросил Антон подоспевшую хозяйку, показывая ей находку.

— Его, квартиранта, — сразу же узнала хозяйка. — Вон и пятку я штопала.

Антон молча отогнул края носка, показал плотные пачки денег.

— Ох, ты! — испугалась женщина. — Да кого ж это я в дом пустила? Батюшки!

— Твоей вины тут нет, Марь Петровна, — хмуро сказал председатель. — В душу к каждому не влезешь!

Назад возвращались молча и быстро. У школы стояла группа людей, в которой еще издали Антон разглядел Матвея Кузьмича, как-то странно отощавшего без тулупа, и Погодина, в черном пиджаке, с краснеющим на груди треугольником свитера. Кивнув на приближающихся, физрук что-то сказал. Стоящие вокруг него люди засмеялись.

Когда трое с собакой были уже вблизи, Погодин неожиданно забеспокоился. То ли он почувствовал что-то недоброе для себя в сосредоточенных лицах приближающихся, то ли смутную тревогу снова вызвало эта четвероногое чудовище, еще там, в учительской, заставившее Погодина вспотеть, когда Пик неожиданно стал принюхиваться к его ногам, то ли, наконец, что-то подсказала интуиция. Размышлять, во всяком случае, было некогда, и, повинуясь первому порыву, слегка побледневший физрук постарался оказаться за чужими спинами.

Но было уже поздно.

Послушный короткой команде «ищи», Пик легко, как игла, проскользнул между отшатнувшихся людей и рванул за ногу, издававшую все тот же возбуждающий, противный запах пота.

— Укусит! — закричал Погодин. На его бледном лице жалко и беспомощно прыгали подбритые брови. — Это не я!.. Я скажу!

— Гражданин, пройдемте! — сказал капитан. В его крупной руке предостерегающе закачался пистолет.

В учительскую ввалились едва ли не все, кто стал свидетелем необычного для Рязановки события.

Тщетно старающаяся ободрить старика-кассира директор школы выжидательно поднялась. Маленький горбун, ничего не видя и не слыша, остался сидеть за своим столом.

Капитан вытащил из носка пачки денег, кучкой подвинул их под нос кассира.

— Считайте.

И, оглянувшись, ткнул пальцем в понуро стоящего Погодина:

— Вот он.

Директорша ахнула, схватилась за спинку стула.

— Как же так?.. Федор Андреевич? Так опозорить весь коллектив!..

— По пьянке... подбили... — жалко бормотал Погодин, не смея поднять головы.

Целую минуту, не веря, кассир неподвижно смотрел на деньги, потом из-под очков у него брызнули слезы; худыми прыгающими пальцами он начал пересчитывать пачки.

Всем, даже невозмутимому капитану, стало как-то не по себе; в тишине слышался только легкий шелест кредиток.

— Тысяча! — Кассир вскочил из-за стола, оказавшись, к удивлению Антона, не таким уж маленьким, с ненавистью посмотрел на Погодина. — А где остальные? Куда дел остальные? Пра-хвост!

— У Еремеева...

— В Бекетовку ушел, позвонили уже, — успокоил председатель. — Возьмут!

— Граждане, прошу не расходиться! — громко объявил капитан. — Подпишите протокол.

Поскрипывая бурками, Савин снял полушубок, плотно уселся за стол и принялся священнодействовать над бумагой.

— Второй раз приходится видеть собаку в деле, — негромко заговорил за спиной капитана председатель сельсовета. — С поличным возьмут — крутится, отпирается, а как с собакой — сразу признается! С чего это? — И, помолчав, сам же объяснил: — Психология.

— Во, во, паря! — согласно закивал старик-кучер, показывая младенческий беззубый рот. — У него, у пса-то, этой психологии полный рот, схватит — так сразу скажешь!

В учительской грохнул хохот. Пик, не догадываясь, что речь идет о нем, невозмутимо размалывал влажными клыками кусок сахару.

Окно было открыто, с улицы в кабинет струился тонкий медвяный запах цветущей липы. «Рано она в этом году зацвела», — размышлял Антон, поглядывая со второго этажа вниз, — туда, где в зеленой листве и золотом мареве шумел город.

Майор Чугаев оглядел собравшихся, поднялся. Бритоголовый, в синей тенниске, обтянувшей его плотную, начавшую полнеть фигуру, он больше походил сейчас на благодушного дачника, нежели на офицера милиции. Но та же шелковая тенниска как бы подчеркивала прямые, квадратные плечи человека, привыкшего носить погоны.

— Так оно, — негромко начал майор. — Пригласил я вас вот зачем. В течение последнего месяца за городом, в районе Дубков, произошли три ограбления. Опрос потерпевших показал, что во всех случаях действовало одно и то же лицо. «Работает» всегда одинаково: высматривает одиночку, выходит из кустов на дорогу, финку показывает и преспокойно берет, что есть — часы или деньги... Оперативные меры пока ничего не дали. Ставили засаду и, наверно, чем-то себя выдали... О приметах говорят неопределенно, совпадает одно: высокий, пахнет от него махрой, фуражку надвигает на глаза. Немного, в общем...

Чугаев пытливо оглядел слушавших его офицеров и двух старшин из отделения, едва заметно усмехнулся.

— Но грабитель выдал себя. Мы обратили внимание на такое обстоятельство. Во всех трех случаях ограбленными оказались жительницы Марьевки и Алферовки. А из Зеленого Лога, который поближе к городу, — никого. Девчат же из Зеленого Лога в городе работает не меньше, а то и побольше, чем из Марьевки и Алферовки. Почему это, спрашивается? Конечно, потому, что бандит опасается быть узнанным. Напрашивалась мысль, что сам он из этого села. Мы проверили такое предположение и не ошиблись. Лейтенант Меженцев, расскажите товарищам. Можете сидеть.

Меженцев все-таки встал, заботливо одернул новый, идущий к его смуглому лицу белый китель.

— В Зеленом Логе я прожил два дня. Прочитал по поручению горкома комсомола лекцию, познакомился с молодежью. Хорошие есть ребята! Они и подсказали, что у одной из колхозниц, Архиповой Пелагеи, скрывается ее племянник Алексей Лазкин. В прошлом году он был осужден за кражу кожтоваров из артели «Новый быт». Сегодня выяснилось, что Лазкин бежал из заключения, но разыскивали его почему-то в Саратове...

Лейтенант старался говорить сдержанно, не торопясь, и, слушая его, Антон улыбался. Гора даже начал немного сутулиться, так, самую малость, — под капитана Бухалова!

— Из ребят его случайно видели только двое, — продолжал лейтенант Меженцев. — Он им пригрозил финкой, чтоб молчали. Председатель сельсовета пробовал говорить с Пелагеей Архиповой — замечено было, что она несколько раз покупала в магазине водку, а сама живет с дочкой. Плачет, божится, что ничего не знает. Чувствуется, что боится. Племянник, наверно, и ей пригрозил. Ребята подсказали, что ночует Лазкин в саду, в смородине. Примерный план я сделал. Сад большой, хуже всего, что он не огорожен и слился с соседними садами — один сад получается. Но взять, конечно, можно!.. Все как будто, товарищ майор.