В послушании жены мужу нет ничего унизительного, так же как нет ничего унизительного для монаха быть в послушании своему игумену, ибо и муж, и игумен тоже несут послушание — Христу. В современном же секуляризированном обществе эта связь не только разрушена, но и напрочь забыта. И тогда в самом деле если ни муж не повинуется Христу, ни жена не знает Бога, никаких причин нет последней быть в послушании первому. А если она все же будет в послушании мужу, то такое послушание не будет ей на пользу, поскольку свято лишь послушание, творимое ради Бога и по заповеди Его. Православная иерархия устанавливает единение мужа и жены, не лишая при этом каждого из них своего особого пути, особого служения.

Несколько определившись с основными положениями, перейдем теперь к разбору тезисов профессора Азимова.

Пытаясь «защитить ислам и внести свой вклад в торжество последнего и истинного послания» от упреков в полигамии, унижении женщины и низкой нравственности, г-н Азимов «переводит стрелки» на христианство, пытаясь доказать, что все вышеперечисленное в не меньшей степени свойственно христианству.

Мусульманский апологет пишет: «А что же Новый Завет? Как отмечает отец Юджин Хиллман в своей глубокой и серьезной книге «Новый взгляд на многоженство», «нигде в Новом Завете нет явного указания на то, что брак обязательно должен быть моногамным, или какого-либо предписания, запрещающего многоженство». Более того, Иисус (мир ему) не выступал против полигамии, хотя она была распространена среди евреев в его эпоху и в том обществе, где он жил».

Г-ну Азимову следовало бы обратиться к первоисточникам, вместо того чтобы доверяться отдельным тенденциозным примерам современной протестантской литературы, которые являются скорее проекцией внутренних комплексов их авторов, нежели объективным научным исследованием вопроса.

Для православных читателей статьи (а в настоящее время большинство русскоязычных жителей России относит себя именно к этой конфессии) ни Юджин Хиллман, ни Дэвид Джитари, на которого также ссылается профессор Азимов, не являются авторитетами, тем более такими, чтобы из их «глубоких и серьезных» книг достаточно было приводить одни выводы, без аргументов. Гораздо весомее было бы, если бы наш казанский исследователь нашел и поместил в своей работе развернутые цитаты из церковных авторов первых веков христианства, в которых говорилось бы об отношении к полигамии ранних христиан.

Единственный аргумент, который нам предлагают, — тот, что в Новом Завете будто бы нигде нет прямого отрицания полигамии. Однако такое отрицание присутствует через однозначное утверждение моногамного брака: И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два (!) одною плотью, так что они уже не двое (!), но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19, 5–6; ср.: Мк. 10, 7–9; Еф. 5, 31).[164] Моногамные браки однозначно утверждаются Господом как единственно естественная и законная форма семьи, при этом Он ссылается на то, что в начале создания Бог мужчину и женщину сотворил их (ср.: Мк. 10, 6). Также и в другом месте: Он сказал им: кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует (Мк. 10, 11–12; ср.: Лк. 16, 18). Слова «муж» и «жена» использованы здесь также в единственном числе: один муж — одна жена.

Рассмотрим теперь указания христианских авторов первых двух веков по Рождестве Христовом, свидетельствующих о браках христиан.

«Мы далеки от того, чтобы осуждать благословенный Богом союз мужа и жены, лишь бы союз этот был один. Адам был единственным мужем Евы, и Ева — единственной женой его… Знаю, что патриархи имели по нескольку жен, имели также и наложниц. Но хотя синагога и была прообразом нашей Церкви, однако содержала много вещей, которые отменены были Новым Законом. Новый Закон был ожидаем именно потому, что старый был несовершенен… Упущения и пропуски первого Откровения показывали, что надлежало усовершенствовать закон, и это исполнено Господом нашим в Евангелии и апостолами Его в посланиях, где отменено все лишнее и объяснено все запутанное» (Тертуллиан. К жене, I, 2).

Из приведенных цитат вполне очевидно, что моногамия представлялась единственной естественной формой брака для христиан. Что же касается примеров описанной в древних книгах Библии полигамии, то она воспринималась как нечто совершенно неактуальное и получала вполне стройное и логичное осмысление. Многоженство, согласно учителям Церкви, было дозволено как послабление немощи человеческой природы, отпавшей от Творца; с того же времени, как посредством Откровения укрепилось в людях богопочитание, полигамия была упразднена и человечество смогло вернуться к первоначальному, установленному еще в раю Самим Богом образцу брачных отношений.

Мусульмане смогут это понять, если вспомнят, что точно так же в сунне объясняется тот факт, что Иаков, почитаемый в исламе одним из пророков, имел женами двух родных сестер, что запрещено нормами Корана. Наконец, даже иудейскими авторами отмечено, что «практически каждый случай полигамии, описанный в Библии, связан с несчастьем. Например, хотя Сарра сама поощряла Авраама взять в наложницы Агарь, кончилось все тем, что обе женщины возненавидели друг друга. Два поколения спустя Иаков женился на сестрах Лии и Рахили; результатом этого полигамного брака было горе, омрачившее и следующее поколение: сын Лии возненавидел первенца Рахили Иосифа. Библия с неодобрением описывает и многочисленных жен, которых много позже взял себе Соломон, потому что они приносили в Израиль идолопоклонство».[165]

Полигамия имела место в древности, но не имеется никаких указаний на Божественное ее установление — в Ветхом Завете нет ничего, что специально разрешало бы полигамию. Она чисто человеческое установление. Наконец, даже в Ветхом Завете имеются места, которые прямо указывают на нежелательность многоженства: и чтобы не умножал себе жен, дабы не развратилось сердце его, и чтобы серебра и золота не умножал себе чрезмерно (Втор. 17, 17). Из этой цитаты видно, что многоженство «развращает сердце» и Господь призывает не делать этого.

Далее, указание на то, что полигамия была распространена среди евреев Палестины I века, не соответствует действительности.

В период возвращения из Вавилонского плена полигамные браки среди еврейского народа исчезают полностью. Ранняя раввинская литература определяет законы семейной жизни исключительно для моногамного общества, рассматривая возможность заключения брака со второй женой как нечто практически невозможное или давно отжившее. Из 2800 мудрецов, упоминающихся в Талмуде, только один имел двух жен. Элементарный анализ фактов доказывает, что моногамия стала нормой для еврейских общин задолго до распространения христианства и, соответственно, до проповеди Христа. Отсюда понятно, почему Господь в Евангелии строго осуждает полигамию хронологическую (когда муж брал следующую жену, разводясь с предыдущей), но не осуждает полигамию единовременную (когда муж одновременно имеет нескольких жен) — в это время ее среди слушателей Благой Вести уже просто не было.