- А почему вы так спешите?

- Потому что нам надо его пойм… догнать. У меня для него очень важные сведения.

Эми помолчала, словно пыталась понять, врет ей этот большой вредина или нет. Вот только он был взрослым, а Эми учили взрослым доверять. Даже если они ранят ее нежную кожу и маленькие ручки иголками и страшными блестящими инструментами.

- Вам не надо спешить, - сдалась наконец она. – Он здесь.

- Здесь? – переспросил Мэннинг, не веря собственным ушам. – То есть в этом здании?

- Ага. Он ждет Тимоти.

Пока я варилась в изумлении от храбрости человека размером с булавку, детектив торопливо просмотрел записи о пациентах больницы.

- Не вижу никакого Тимоти.

Эми закатила глаза:

- Был бы Тимоти здесь, его бы не пришлось ждать.

Мэннинг снова просиял:

- И то правда. Значит, его везут сюда?

- Нет.

Детектив отчаянно всплеснул руками, и по палате разлетелись бумажки. Эми рассмеялась и попыталась поймать одну из них. Я улыбнулась. С детьми весело.

- Эми, ты же только что сказала, что…

- Он уже здесь. Только что привезли. – Комната опять заискрилась. – Вот врачи удивятся, когда он очнется!

Еще до того, как Эми закончила говорить, детектив Мэннинг выскочил из палаты. А мне опять пришлось побегать. Пока мы бежали к отделению «скорой помощи», я краем глаза увидела, как Эми мчится по широкому коридору и исчезает за большой металлической дверью, над которой ярко горел знак «Выход».

В тот самый миг мы услышали яростный рев вертолета, взрезающего воздух лопастями винта. Мэннинг глянул на меня со всезнающей ухмылкой, распахнул дверь на ближайшую лестницу и помчался вниз через три ступеньки за раз. Мы спустились на последнюю ступеньку как раз в тот момент, когда вертолет, завершив свою миссию, поднимался в воздух. И впервые в жизни через стеклянную дверь я наконец мельком увидела ангела. Настоящего небожителя. Величественное создание. Посланника Господа Бога.

Мне представлялись длинные развевающиеся одежды, белые, как сама невинность, ослепительно яркие, как самый священный из огней. Но когда двери сдвинулись в сторону, я увидела заправленную в свободные синие джинсы белую футболку и ковбойские ботинки. А потом он повернулся к нам. Даже в джинсах он был сногсшибательным. Высокий, широкоплечий, с древним мечом, висевшим сбоку. Он был воином. Великолепным, совершенным существом, в чьем мизинце больше силы, чем во мне с ног до головы. И он ждал.

Увидев нас, Эми улыбнулась, а он присел и развел руки, прикрывая ее собой. Встав сбоку, Эми взяла его за руку, как будто собиралась нас познакомить. Нас, «друзей». А потом повернулась и заглянула в серебристые глаза.

Даже когда пули пронзили ему грудь, он не отвел взгляд. Смотрел ей в глаза, чтобы она не видела, как невозможно быстро расцветают алые пятна вечности. Он рухнул на колени и подмигнул ей за миг до того, как новая пуля поразила свою цель. Его голова дернулась назад, и он упал на траву на посадочной площадке. Все еще держа его за руку, Эми посмотрела на нас полным любви взглядом, потому что еще не понимала, какая жестокость только что свершилась у ее ног.

Вспомнив о своем напарнике, я повернулась к Мэннингу. Впервые за все время своего существования я ощутила, как дерет от желчи горло.

- В чем дело?

- Он передал силы девочке, - отозвался Мэннинг, вынимая магазин из пистолета.

- И что? – спросила я, когда он заменил старый запасным.

- А то, что дети слишком открыты, слишком искренни. – Магазин со щелчком встал на место. – Если передать силы взрослым, девять из десяти начнут с ними бороться, будут отказываться их признавать, притворяться, будто их нет. – Мэннинг оттянул затвор, чтобы дослать патрон в патронник. – Это как стигмат, - затвор щелкнул, - ярлык, из-за которого взрослый чувствует себя отверженным, изгнанным из клана. – Он рассмеялся. Жутко, без намека на веселье. – Приматы, - изумленно покачал головой Мэннинг, прицеливаясь в лоб Эми, прямо над ее сияющими глазами. – И их нам, видите ли, надо любить.

Наглый ангел-аферист, существовавший с начала времен, сделал выбор и принял ответственность за свои поступки. Но у Эми никакого выбора не было.

Услышав звук выстрела из своего пистолета, я сама удивилась. Мой наставник, напарник, на мгновение замер, словно пойманный между двумя мирами, и, падая, повернулся ко мне с искаженным от изумления лицом. В полуметре от земли он прицелился мне в грудь, и я обернулась к девочке. Ее кожа мерцала, а в глазах сияла благодарность. И у меня  осталась только ее улыбка. Только улыбку я видела, слышала, чувствовала, ощущала на вкус и по запаху. Пуля прошла сквозь мою земную оболочку, но ни звук разрываемой кожи, ни хруст раздробленной кости не могли затмить великолепия этой улыбки и бесконечного тепла, которым она меня одарила. Словно сам Господь улыбнулся мне с небес.

Я лежала на земле, а смерть поднимала меня куда-то выше, но я видела, как смеялась Эми, как она бежала по траве. Как оказалась на детской площадке и коснулась малыша, который теперь проживет дольше двенадцати лет, потому что из его жизни стерли лейкемию. Перед глазами все блекло, но я видела сверкающую пыль, которую оставляла за собой Эми, озаряя мир смехом.

Я сказала себе, что эта девчушка не даст миру заскучать.

Впору хорошенько посмеяться. Не так уж плохо прошел первый рабочий день.

Мне позвонила Сьюзи Крамер. Через два дня после того, как умерла. Неожиданно, что тут скажешь.

Родители и брат уже ушли спать, а я засиделась допоздна с уроками. Сейчас брошенные ради ночной киношки тетрадки и учебники валялись на журнальном столике. Когда позвонила Сьюзи, болотный монстр как раз взял красивую девушку на руки, чтобы утащить в свое темное логово. Мне не хотелось пропускать ни минутки сюжета (тем более интересно стало буквально только что), но вряд ли у Сьюзи было много времени. В конце концов, она ведь умерла.

В полном недоумении я взяла трубку:

- Алло.

- Привет, Тэм, это я.

Недоумевала я потому, что на экране высветилось имя Сьюзи. Поначалу подумала, что кто-то просто взял ее телефон и решил по-дурацки подшутить. Но голос был ее, никаких сомнений. Кожу закололо от тревоги, и по позвоночнику разлился неясный страх.

- Привет, Сьюз, - ответила я, дикими глазами оглядывая каждый уголок в темной комнате.

Ночные звуки вдруг показались страшными, зловещими. От черно-белого фильма на стенах плясали жуткие тени, подстегивая мое и без того богатое воображение. А кто хоть немного не испугается, если ему позвонит из могилы призрак?

- Че делаешь? – спросила Сьюзи.

Я моргнула и постаралась избавиться от страха, тисками сковавшего грудь. Разве такое возможно? Сьюзи погибла. Все вокруг твердили, что ее нашли мертвой на дне Кедрового каньона, а тело отправили на вскрытие.

Я тяжело сглотнула:

- Да ничего особенного. Смотрим с родителями телик.

В трубке повисла долгая пауза, а потом снова раздался голос Сьюзи:

- Правда? А я думала, ты одна.

Внутренности в животе перевернулись. Откуда она знает, что я вру? Я сидела на диване спиной к огромному зеркальному стеклу, из которого сделана передняя стена нашего дома. Очень хотелось повернуться и посмотреть, не подглядывает ли Сьюзи снаружи. Но с другой стороны, было так страшно, что я не могла пошевелиться.

- Нет, - сказала я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – Мы смотрим фильм про болотного монстра, а у Нейтана рот не закрывается. Сама знаешь, как могут бесить младшие братья. 

На самом деле Нейтан уже несколько часов спал в своей постели.

- Тэмра, - начала Сьюзи таким голосом, будто прекрасно понимала, что я вру сквозь зубы, - я хотела, чтобы ты первой узнала, как я умерла.

Фух, ну слава ежикам! Теперь не придется топтаться вокруг да около ее смерти.