Черепах ушла под воду. Чхота начал звать ее, но она больше не показывалась. Тогда он, не размышляя долго о том, что видел и слышал, поспешил в храм.

Четырехдневное расследование ввергло Чхоту в водоворот событий.

Прежде всего он встретился с судьей, чья дочь утверждала, что ее соблазнили.

Судья был не лишен здравого смысла, но Чхоте пришлось целый вечер сидеть с ним и отвечать на его многочисленные вопросы об учении, духовной практике и организации мышиного движения в Гайане. Чхота заверил судью, что будет проведено тщательное расследование и, если обвиняемый будет признан виновным, его накажут. Однако обвиняемый отрицал свою вину, как и те женщины, которые, по слухам, находились с ним в недозволенной связи.

Наконец после двух дней почти непрерывных бесед с женщинами одна из них призналась, что вступила в недозволенные интимные отношения с так называемых наставником женщин. Чхота тщательно собрал веские доказательства, и обвиняемый в конце концов признал некоторые свои проступки. Полный раскаяния, он просил простить его и дать ему возможность загладить свою вину. Чхота распорядился, чтобы виновного освободили от его обязанностей и отправили в другое место. Затем он вновь поговорил с судьей и теми, кто был замешан в этой истории, пока все не остались довольны. Проведя все четыре дня в этих разбирательствах, Чхота решил, что сделал все, что было в его силах, и сказал преданным, что уедет на следующий день.

Однако ночью, через несколько часов после еды, Чхота почувствовал боль в желудке. Эта боль беспокоила его уже много месяцев, но сейчас она стала почти непереносимой. Он усилилась настолько, что он не мог спать. Утром он был не в состоянии проглотить ни кусочка пищи, и преданные позвонили доктору, который был дружески расположен к ним. Вскоре доктор пришел в храм и осмотрел Чхоту.

- Ваша болезнь вызвана спешкой, волнениями и острой пищей, - заявил доктор. - У Вас язва желудка, болезнь современной цивилизации.

Он сказал, что мог бы дать Чхоте лекарства, но единственный способ излечить эту болезнь - уменьшить напряжение.

- Как же сделать это? - спросил Чхота.

- Нужно изменить поведение, - ответил доктор. - Изменить образ жизни, сменить деятельность.

Чхота решил задержаться на день на юге, чтобы немного отдохнуть. Он был один в комнате, но чувствовал себя таким уставшим, что не мог ни читать, ни повторять мантру, что требовало напряжения сил. Его желудок продолжал болеть, и теперь, когда он знал, что у него язва, это беспокоило его еще больше. После полудня он начал писать отчет о своем расследовании, чтобы послать его Ямале. В эти дни, поглощенный бурной деятельностью, Чхота думал (по крайней мере, неосознанно) и о своей встрече с медитирующей черепахой. Беседа с ней произвела на него глубокое впечатление, но все же он пришел к выводу, что помочь ему может только старший преданный, обладающий сознанием Кришны.

Чхота решил взять годичный отпуск. Он написал письмо и послал его Ямале.

«Я хочу взять отпуск, - писал он, - чтобы больше времени посвящать повторению и слушанию. Я буду делать это один год. Я дам о себе знать. Пожалуйста, не сердись на меня. Я стараюсь стать совершеннее, чтобы лучше служить Господу. Я уверен, что ты сможешь заменить меня в мое отсутствие».

Чхота не очень хорошо представлял, как он будет жить в одиночестве, но он надеялся, что Господь, пребывающий в сердце, наставит его. В конце концов, не кто иной как Бог посылает живым существам все необходимое для жизни, а значит позаботится он и об одной мышке, которая стремится отдавать все свое время духовному самопознанию. Чхота понимал это теоретически и часто говорил об этом в своих лекциях, но сейчас он хотел испытать это в жизни. И больше всего он мечтал ощутить, что Кришна, как гласят ведические писания, действительно присутствует в Своем имени, учении и играх, являя таким образом живым существам Свою милость.

С одним лишь маленьким чемоданчиком Чхота пробрался на рыболовное судно, которое направлялось к близлежащему острову Тобаго, расположенному в Карибском море. Высадившись на берег, он увидел растущие там бананы, кокосовые пальмы, манговые и ореховые деревья, а между ними - пруды с кристально чистой водой. Обследовав за несколько дней нагретое солнцем побережье, он набрел на пустующие бамбуковые хижины и развалины нескольких небольших каменных домиков. Он выбрал для себя хижину, стоящую в пальмовой роще, из которой открывался вид на океан и слышался шум прибоя. Расстелив в ней соломенную циновку и соорудив из кусочков дерева незатейливый пюпитр для книг, он решил обосноваться в этом месте.

Он подумал, что одной из самых важных особенностей его новой жизни должно быть полное уединение. Было очень важно также каждый день полностью выполнять все то, что составляет метод преданного служения.

Поэтому в свой первый день, проведенный им в бамбуковой хижине, он набросал план своих ежедневных духовных занятий. Он решил, что будет вставать очень рано: в половине второго или в два часа ночи. Затем в тишине, нарушаемой лишь шумом прибоя, он будет повторять мантру. А потом, как можно раньше, он будет начинать читать. Так как Чхота покинул свое безопасное жилище и друзей так внезапно, он не смог взять с собой много книг или таких необходимых предметов, как магнитофон. С собой у него была только одна книга - «Кришна - источник вечной радости». Позже он мог привезти и другие книги, но сейчас он должен был довольствоваться только этой, слушанием которой удовлетворялся такой великий преданный, как Махараджа Парикшит. Чхота отвел время не только на повторение мантры и чтение, но и на поиски пищи и на то, чтобы попытаться отыскать Нимая, рассылая письма. Еще одним пунктом в его долгосрочном плане действий было поддерживание связи с пароходным агентом, чтобы, как только он узнает о местонахождении Нимая, он смог отправиться туда на каком-либо пароходе незамедлительно.

Первый отрывок, который Чхота начал читать в своем новом жилище, был из главы «Господь Кришна дразнит Рукмини». Он приступил к чтению. как только взошло солнце и повсюду разлилось благоухание тропического утра. Встав на колени перед книгой и попросив Господа Кришну, чтобы Он Сам говорил с ним с ее страниц, он вновь сел и погрузился в чтение повествований об играх и развлечениях Кришны. Он слышал эти рассказы и прежде, но они всегда доставляли ему удовольствие. Разве это не удивительно, что Верховный Господь мог так ребячиться и дразнить Свою чистую преданную? И разве не удивительно, что Он не вел назидательных речей, а сыпал шутками, говоря Своей самой любимой преданной, что, поклоняясь Ему, Она только теряет время? Чхота понимал, насколько это необыкновенно, что Кришна так разговаривал с Ней. Кришна и Рукмини были чрезвычайно близки друг другу, и эта близость рождала в Кришне желание увидеть, как Рукмини, полная любви к Нему, сердится на Него. Так Он наслаждался супружескими отношениями с Ней. Чхота отдавал себе отчет в том, что сам он пытается вступить в отношения с Верховным Господом, став Его слугой, исполненным почтительности и благоговения. Он хотел видеть в Кришне почитаемое божество и гуру, а сам хотел всегда оставаться Его почтительным учеником. Рукмини-деви тоже хотела, чтобы Господь был ее возлюбленным повелителем, однако Господу Кришне, горевшему желанием насладиться Ее ослепительной красотой, больше нравилось подшучивать над Ней. Чхоте доставляло удовольствие читать о том, как Господь ругает Сам Себя, так как при этом Он повторял те колкости, которыми непреданные высмеивают Его отличительные особенности: то, что Он имел две пары родителей, был необычайно воинственен, танцевал с незамужними девушками, а затем бросил их и т.д. Испытывая Свою преданную, Кришна, казалось, все ставил с ног на голову. Когда Господь сказал: «Я освобождаю тебя от преданного служения. Ты можешь избавить себя от труда поклоняться Мне», - Чхоте захотелось закричать вместе с Рукмини: «О нет, Кришна! Ты нужен Мне! Я не вижу в Тебе никаких несовершенств!» Но Кришна все продолжал подшучивать над Ней. Он заявил, что любовные отношения не очень-то важны для Него. «И по правде говоря, - проронил Он, - Я тебя совсем не люблю, хотя ты полюбила Меня еще до нашей свадьбы». Услышав это, Рукмини похолодела от страха и как подкошенная рухнула на землю без сознания, подобно банановому дереву, падающему под резким порывом ветра.