Абхай все тщательно взвесил. Принимая санньясу, вайшнав посвящает свое тело, ум и речь служению Верховной Личности Бога и отрекается от всех других видов деятельности. Абхай уже шел по этому пути, но чувствовал, что, приняв санньясу, он укрепит свое положение и получит дополнительный стимул для выполнения той великой задачи, которая ждала его впереди. Ведические традиции и пример жизни ачарьев прошлого свидетельствовали о том, что тот, кто хочет возглавить проповедническое движение, должен принять санньясу. Раньше Абхай противился этому, но теперь думал иначе. Он обратился за советом к своему духовному брату, Кешаве Махарадже, который жил в Матхуре, и тот настоял, чтобы Абхай принял санньясу немедленно.

Позднее Прабхупада вспоминал: «Я жил один во Вриндаване и писал статьи для журнала. Мой духовный брат убеждал меня: „Бхактиведанта Прабху, ты должен сделать это. Не отрекшись от мира, нельзя стать настоящим проповедником". Устами моего духовного брата говорил мой духовный учитель. Поэтому я, хотя и с неохотой, но согласился».

Пройдя во Вриндаване обряд посвящения, Абхай получил имя Абхай Чаранаравинда Бхактиведанта Свами. Однако его главные проблемы так и остались нерешенными. Он стремился проповедовать сознание Кришны, но никто или почти никто не хотел его слушать. В этом отношении ничего не изменилось даже после того, как он принял санньясу.

Впрочем, одна перемена все-таки произошла. Бхактиведанта Свами решил писать книги. Когда один библиотекарь посоветовал ему писать книги (книги остаются надолго, а газету или журнал, прочитав, тут же выбрасывают), Бхактиведанта Свами решил, что устами этого человека говорит его духовный учитель. Затем то же самое посоветовал ему офицер индийской армии, которому очень понравился журнал «Бэк ту Годхед». И в том, и в другом случае Бхактиведанта Свами воспринял этот совет как указание своего духовного учителя.

Бхактиведанта Свами остановил свой выбор на «Шримад-Бхагаватам», поскольку это самое значительное и авторитетное вайшнавское писание. Квинтэссенцией всей ведической мудрости является «Бхагавад-гита», в которой кратко изложены основы духовного знания, но «Шримад-Бхагаватам» рассматривает эту философию гораздо подробнее. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати и Бхактивинода Тхакур писали комментарии к «Бхагаватам» на бенгальском. По сути дела, большинство великих ачарьев прошлого писали свои комментарии к «Шримад-Бхагаватам» — «безупречному ведическому писанию». Английский перевод этой книги и комментарии к ней могут совершить переворот в сердцах людей всего мира. Если бы Бхактиведанте Свами удалось издать не одну, а несколько книг, они составили бы надежную основу для его проповеди; он смог бы поехать за границу не с пустыми руками и чувствовал бы себя гораздо увереннее.

С новым замыслом Бхактиведанта Свами вернулся в Дели. Центром типографско-издательского дела Индии был Чандни-Чоук, один из кварталов Старого Дели, и Бхактиведанта Свами решил, что ему лучше всего поселиться где-нибудь неподалеку, чтобы иметь возможность вести переговоры с типографиями и печатать книги. Используя свои старые связи с печатниками, он нашел владельца храма, который бесплатно предоставил ему комнату в своем храме Радхи-Кришны неподалеку от Чандни-Чоук. В этом густонаселенном квартале, который назывался Чиппивада, жили индусы и мусульмане. Теперь Бхактиведанта Свами мог работать и во Вриндаване, и в Дели. Воодушевленный новыми планами, он собрал кое-какие пожертвования и возобновил издание «Бэк ту Годхед». Одновременно с этим он приступил к работе над переводом «Шримад-Бхагаватам» и комментариями к нему.

Размышляя над объемом предстоящей работы, он рассчитал, что полный перевод двенадцати песен «Бхагаватам», в которых содержится восемнадцать тысяч стихов, составит по крайней мере шестьдесят томов. Он надеялся завершить работу за пять-семь лет. «Если Бог даст мне здоровье, — писал он, — я смогу закончить этот труд и исполнить волю Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати».

Принятие санньясы, замысел перевести и издать «Шримад-Бхагаватам» и стремление проповедовать на Западе были тесно связаны между собой. Чтобы проповедовать, Бхактиведанте Свами нужны были книги, особенно если он собирался ехать на Запад. На Западе печатаются миллионы книг, но ни одна из них не может заполнить духовный вакуум, образовавшийся в жизни людей. Он хотел не просто написать книги, но и привезти их на Запад, ознакомить с ними людей и научить их — с помощью книг и на личном примере — тому, как пробудить в себе чистую любовь к Богу.

Несмотря на то что Бхактиведанта Свами много и часто проповедовал на английском, он сознавал, что его манера изложения на чужом для него языке весьма несовершенна. Но у него не было редактора, который мог бы исправить, его ошибки. Однако в его глазах стилистические погрешности не были помехой для того, чтобы издавать «Шримад-Бхагаватам». Он знал, что это дело не терпит отлагательств. «Когда в доме пожар, — писал он, — его обитатели бегут за помощью к соседям, которые могут оказаться иностранцами. Но даже не зная языка, на котором говорят их соседи, жертвы пожара смогут объяснить, что им нужно, а соседи — понять их. Такой же дух сотрудничества необходим и при распространении трансцендентного учения „Шримад-Бхагаватам" в оскверненной атмосфере современного мира».

Бхактиведанта Свами излагал «Шримад-Бхагаватам» с огромным уважением к автору, Шриле Вьясадеве, не внося в текст никаких изменений, и это было главным достоинством его перевода. Разумеется, он давал свое понимание текста, но при этом никогда не стремился превзойти духовных учителей прошлого. Бхактиведанта Свами знал, если он нарушит традиции ученической преемственности, его комментарии к «Бхагаватам» не будут иметь никакой ценности.

В своей комнате в храме в Чиппиваде он день и ночь печатал при тусклом свете свисавшей с потолка лампочки. Он сидел на тонкой подстилке, прямо на полу, а пишущая машинка стояла перед ним на сундучке. Стопка напечатанных страниц росла, становясь все выше, так что ему приходилось придавливать ее камнями. Ел и спал он урывками. Твердо убежденный в том, что «Шримад-Бхагаватам» произведет переворот в жизни сбившейся с пути цивилизации, он переводил каждое слово и тщательно обдумывал каждый комментарий. Но время торопило его.

Во Вриндаване Бхактиведанта Свами переехал в храм Радхи-Дамодары. Теперь прямо из окна своей комнаты он видел алтарь и фигуру Вриндавана-Чандры — мурти Кришны из черного мрамора высотой чуть больше метра, которому около четырехсот лет назад поклонялся Кришнадас Кавираджа. Это место гораздо больше подходило для его занятий, чем комната в храме Вамши-Гопаладжи, поскольку теперь он жил в храме Дживы Госвами, где собирались такие великие преданные, как Рупа, Санатана, Рагхунатха и Джива Госвами. Здесь они вместе вкушали прасад, пели и беседовали о Господе Кришне и Господе Чайтанье. Лучшего места для работы над «Шримад-Бхагаватам» было не найти.

В храме Радхи-Дамодары Бхактиведанта Свами готовил себе сам. И когда он садился принимать прасад, сквозь резную решетку окна ему была видна самадхи (гробница) Рупы Госвами. Ощущая его присутствие, Бхактиведанта Свами размышлял о своем долге перед духовным учителем, который, как и его предшественники в цепи ученической преемственности, хотел, чтобы движение сознания Кришны распространилось по всему миру. Глядя на самадхи Рупы Госвами, Бхактиведанта Свами ощущал вдохновение, сидя перед ней он обращался с молитвой к своим духовным предшественникам, прося у них наставлений. Сокровенное указание, которое он получил от них, было для него абсолютной истиной, и никакое правительство, никакой издатель — никто не мог помешать ему исполнить это указание. Рупа Госвами хотел, чтобы он поехал на Запад, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати хотел, чтобы он поехал на Запад, и Кришна привел его в храм Радхи-Дамодары, чтобы он получил их благословения. В храме Радхи-Дамодары он ощутил, что вошел в вечную обитель, о которой знают лишь чистые преданные Господа. Но, хотя они и позволили ему жить и общаться с ними там, где проходят их игры, он чувствовал, что они велят ему уехать — покинуть храм Радхи-Дамодары и Вриндаван, чтобы принести послание ачарьев туда, где люди забыли Бога.