Думаю, что нам необходимо прославлять Прабхупаду всякий раз по-новому. Мы не хотим ничего придумывать, но хотим обретать новое понимание, служа ему. Хотим, чтобы наши чувства не притуплялись. Так давайте же увидим новые направления развития и таким образом поможем себе и другим оценить Прабхупаду.

Это сложная, но вдохновляющая задача. Он - вечный наставник. Ни при каких обстоятельствах не следует недооценивать то положение, которое он занимает в нашей жизни. Того, что он нам дал, достаточно, чтобы быть вечно благодарными ему. Мы не должны думать, что когда-нибудь станем более возвышенными, чем он есть, более возвышенными, чем он был. И мы не должны искать в нем недостатки. Поиски недостатков называются кути-нати, и самое худшее их проявление - это критика в адрес гуру. Что является самой худшей формой садху-нинды, если не гуру-апарадха?

Существуют разные виды гуру апарадх. Тонкое оскорбление - это поверхностно прославлять Прабхупаду, говоря о том, что все должны следовать за ним, но самому не быть затронутым внутренне, не читать его книг, не изучать его жизнь, не писать о нем, не испытывать любви, которая проходит через периоды становления и развития. Это мертвый ритуал. Отношения гуру и ученика требуют постоянной работы. И часть этой работы - это проходить иногда через трудные стадии, стадии неудобные и полные вопросов, подразумевающие, что ответы будут получены по прошествии времени. На все вопросы будут получены ответы, но иногда задавать их мучительно само по себе. Мы не должны выполнять необходимую работу, проходить через сомнения и приходить к решениям.

7: 00

Зябко. Болит нога. Я иду, прихрамывая, по белым камням дорожек, между фермерскими постройками. Узкие дорожки ведут прямо к дверям домов. Я не похожу к ним близко, шагая по дороге взад-вперед. От высокой стальной электрической башни исходит жужжащий звук. Заря. Небо понемногу светлеет. Я произнес то, что смог, и теперь вернулся в дом. Ни один из пройденных девятнадцати кругов не был внимательным или молитвенным. Трудно сказать, каким в действительности было мое повторение маха-мантры. Но оно было.

Фотоснимок

Это изображение, которого я никогда раньше не видел. Прабхупада сидит на каменном полу, без подстилки, я думаю, во дворе храма Радхи-Дамодары. На нем рыжий свитер, оранжевая гирлянда из бархатцев; оранжевая чандана на лбу. В окружении индийцев - мужчины, двух женщин и ребенка. Они тоже сидят на каменном полу. Прабхупада поместил руки себе на колени, как в позе йога. Трость лежит рядом, на земле. Он снят анфас и выглядит довольным. Голова слегка откинута назад, так что сзади на шее видны складки. Необычное фото. Мужчина, наверное, враджаваси, и, похоже, нравится быть со Шрилой Прабхупадой. Вначале я подумал, что учеников из ИСККОН тем не было, но потом заметил руку белого человека в правом нижнем углу, которая держит микрофон, по форме напоминающий карандаш.

Не в сторону ли самадхи Рупы Госвами смотрит Прабхупада? Заметно, что он чувствует себя дома. Его правая рука - красивая, аристократичной формы - покоится у него на колене. Вриндаван. (Прабхупада во Вриндаване). Не во время проповеди толпе на Ратха-ятре, в Сан-Франциско или Лондоне. В своей резиденции, Враджа-дхаме. Ему нравится приезжать в Сан-Франциско для проповеди, но он стремится также вернуться во Вриндаван и рассказать людям о том, как Движение сознания Кришны распространяется по всему миру. Во Вриндаване он переживает особенные мгновения, такие, как сейчас, когда он сидит со своими соотечественниками, живущими и поклоняющимися, напротив Рупы Госвами.

10: 30

Я написал нашему хозяину записку, поблагодарив его за предоставленное жилье, и добавил: «Моя джапа-врата идет хорошо». Это был общий комментарий. В короткой записке не скажешь о том, как ужасно быть рассеянным во время джапы. Я не писал: «Джапа-врата убеждает меня в том, что святое имя не трогает меня. Можно заключить, что я великий оскорбитель, но я бесчувственен даже к этому».

Во время повторения двадцать пятого круга я заметил насекомое, лежащее на спине и пытающееся вывернуться. Недавно я видел другое насекомое, в Тринидаде, в таком же затруднительном положении. Они дрыгают своими тоненькими ножками в воздухе, раскачиваются всем телом и силятся подняться, но у них не получается. Это напоминает меня, когда я чувствую какое-то давление, в бессознательном состоянии, во сне. Я пытаюсь вернуть сознание и подтолкнуть свою волю, но не могу выбраться из-под того, что на меня давит. Я знаю по тому насекомому из Тринидада, что в конце концов они схватывают верный угол, или что-то еще случается, - они получают милость за свои многоножечьи молитвы и внезапно возвращаются в нормальное положение. Я столь же беспомощен в джапе. Моя записка была всего лишь общественной ложью, написанной с тем же простодушием, с которым произносят ложь, чтобы сохранить вещи приятными. Но твоя джапа это не ложь.

Невозможно даже проследить, сколько уже прочитано кругов. Это означает, что ты настолько невнимателен, что забываешь, в каком направлении двигался, перебирая четки, и, изменив направление в середине круга, идешь в обратном. Затем начинаешь подремывать и обращаешь внимание на то, что уже больше десяти минут прошло, а ты так и не дошел до конца. Что я имел в виду, когда писал ему: «Джапа-врата идет хорошо»?

Шрила Рупа Госвами, я смотрю на твое изображение на моем столе. Ты повторяешь джапу в возвышенном настроении, излучая ауру кришна-премы. Рупа Госвами Прабхупада, молю Тебя, тиврена бхакти-йогена йаджета пурушам парам, будь милостив, пошли мне могущественный луч бхакти-йоги, который ударится о меня и воскресит из мертвых. Пусть произойдет такое чудо. Я на спине, пытаюсь вывернуться. Я молюсь чистому святому имени, слетающему с Твоих уст, о том, чтобы случайная капля Твоей насыщенной медом харер намы упала на меня и преобразила меня.

Это исповедальная сторона истины. Содержит ли она какую-нибудь устремленность? Да, но стоит ли рисовать в моем воображении картины того, кем я хотел бы стать? «Когда же я перестану совершать оскорбления и в моем сердце проявится Твоя милость? Когда во мне наконец разовьется вкус к святому имени? Когда, скажи, когда придет этот день?» («Кабе ха’бе боло», стих 1).

Давай, представь себе это. Я повторяю мантру, сидя на подоконнике, спиной к окну. И внезапно осознаю милость святого имени. Невыразимая сладость нисходит, и на глаза наворачиваются слезы. Я раскаиваюсь за все годы плохого воспевания и плохого служения. Спрыгиваю вниз и совершаю поклоны, не думая об усталости. Нет никаких противоречий между Самим Кришной, Его именем и играми, и все это открыто моему сердцу и уму.

Но это лишь фантазия. Когда же, не смыкая глаз, я стану размышлять о святом имени и признаю, что харер нама - существо, достойное внимания? Когда остановлю поток мыслей и сосредоточусь на повторении и слушании святого имени? Я могу только поддерживать в себе стремление к этому. Меня влечет за собой высокая волна. Все остальное не имеет значения. Заканчиваю тридцать два круга и иду дальше. «Когда же в моем сердце проявится Твоя милость?»

16: 00

Следы шин на коричневых полях, - я смотрю в окно. Потом на свои руки. Потом опять в окно. Закончены тридцать два круга. Но едва ли ты понял хоть раз, что делаешь. Ты не думаешь о том, что взываешь к чьему-то имени. Не мыслишь о том, что проводишь время с Радха-Кантой, Радханатхой, с Той, что дорога Шьямасундаре, или Верховной Личности Бога, являющейся в Своем имени. Ты не делаешь этого. Стоишь у окна, обращая внимание на больные ноги, или сидишь на кровати (это худшее), или сидишь на подоконнике и гадаешь, что соседи подумают о твоей спине в сером свитере, проезжая мимо.